7. Подвеска Николаем своего ножа на левом боку однозначно свидетельствует о том, что Тибо-Бриньоль был правшой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что незадолго до гибели он спрятал свои шерстяные перчатки в правый карман меховой куртки, которая была в ту минуту на нем. Это естественное, вне-рассудочное для правши движение. Из факта нахождения обеих перчаток в правом кармане куртки некоторые исследователи пытались делать далеко идущие выводы о пребывании Тибо в бессознательном состоянии и его утеплении товарищами по походу после получения им фатальной травмы головы. Логика их рассуждений была примерно такова: если бы Тибо был в сознании и одевался сам, то непременно вытащил бы перчатки из кармана. Более очевидная мысль — что Николай сам снял перчатки и, скомкав, засунул в карман, — светлые головы чудаков не посещала. Между тем факт нахождения обеих перчаток в одном кармане наводит на мысль, что Тибо торопливо засунул их в карман правой рукой, в то время как левая была занята чем-то таким, что Тибо не хотел выпускать из рук. Это мог быть фонарик, а мог быть нож, в зависимости от того, как Николай оценивал степень грозившей ему опасности.

Фотопленка № 4 содержит 27 отснятых кадров, и принадлежит она Рустему Слободину. Поход начинается с 13-го кадра, т. е. первые 12 снимков содержат «допоходные» сюжеты. Примечательно, что среди этих «допоходных» кадров, так же как и на пленке № 2, можно видеть массовые мероприятия на природе с флагами, транспарантами и прочей атрибутикой «комсомольско-воспитательной» работы. Пятый фотоснимок, «до-походный», является своеобразным шутливым портретом Игоря Дятлова — тот влез на гладкий ствол дерева и оглядывается через плечо, словно спрашивая: «ты успел меня сфотографировать?» Такой снимок мог сделать только человек, находившийся с Игорем Дятловым в очень хороших, можно сказать, доверительных отношениях. Перед ним Дятлов позволял себе дурачиться и не боялся выглядеть глупо.

Участники похода появляются в 17-м кадре (групповой непостановочный снимок в столовой, сделанный словно бы навскидку, незаметно для товарищей). Примечательны персоналии, собравшиеся за одним столом, — Игорь Дятлов, Георгий Кривонищенко, Александр Колеватов и Семен Золотарев (спиной к фотографу). Под «обрез» кадра попала Зина Колмогорова, тоже, кстати, любопытный момент!

Последующие кадры — 18-й, 19-й и 20-й — сделаны в поселке 41-го квартала. Все они являются групповыми, постановочными. На первых двух позируют рабочие-лесозаготовители, и участники похода присоединились к ним лишь на третьем снимке. Кто же попал в кадр? Юрий Юдин, Игорь Дятлов, Людмила Дубинина, Николай Тибо-Бриньоль, Александр Колеватов и Зина Колмогорова.

Фотопленка № 4, кадр № 5. Снимок не имеет отношения к походу, но очень интересен для нас, поскольку позволяет сделать вполне определенные выводы об отношениях между фотографом и Игорем Дятловым.

Снимок № 21, показывающий групповой привал на льду реки, предоставляет нам замечательную возможность установить принадлежность фотопленки. На фотографии изображена вся группа, кроме того человека, разумеется, который держит фотоаппарат. Итак, мы видим (слева направо): Золотарев, Дорошенко, Колеватов (сидящий на рюкзаке внаклонку, с наброшенным, как обычно, капюшоном своей узнаваемой темной ветровки), Колмогорова, Дубинина, Кривонищенко, Тибо-Бриньоль, Дятлов. Получается, что фотоснимок сделал Рустем Слободин. Снимок не «постановочный», Золотарев явно не позирует и, скорее всего, даже не знает, что владелец фотоаппарата фотографирует группу. А поэтому мы можем исключить предположение, согласно которому фотоаппарат принадлежит Золотареву, который отдал его Слободину для того, чтобы тот сделал фотоснимок владельца. Отсюда с неизбежностью следует вывод, что «пленка № 4» извлечена именно из фотоаппарата Рустема Слободина, а «пленка № 2» — из фотоаппарата Золотарева. И никак иначе.

Фотография № 22 — крайне неудачная, нерезкая — изображает Тибо и Золотарева, поменявшихся головными уборами. Фотоснимок сделан на льду Лозьвы, аналогичные кадры, отснятые буквально в те же самые секунды или минуты, мы видим на пленке из фотоаппарата Кривонищенко (кадры 5–7 пленки № 1) и фотопленке № 5 (кадры 15,16 и 17). Видимо, все участники похода были в тот момент расположены к общению и находились в отличном настроении. Все, кто желал, сделали в ту минуту фотографии, запечатлели, так сказать, мгновение. Таким образом, у нас есть кадры с одним и тем же сюжетом, снятые почти одновременно на одном и том же месте, происходящие от трех фотографов. Нет только аналогичных кадров, отснятых Золотаревым. Это подкрепляет высказанное выше предположение, согласно которому Золотарев в походе вообще не фотографировал (хотя и имел фотоаппарат, который всем демонстрировал, раз уж его видел даже Юрий Юдин, ни разу не ночевавший в том походе с группой в палатке. Напомним, что именно при подготовке палатки ко сну из рюкзаков вытаскивалось содержимое, а сами рюкзаки укладывались на днище палатки.).

Тот самый снимок № 21 из фотопленки № 4

На этом, фактически, содержательная информация на фотопленке № 4 исчерпывается. Оставшиеся фотоснимки неинформативны: снимок № 23 — обзорный, сделан вслед удаляющейся группе, фотографии № 24, 26 и 27 — бракованы, сделаны с сильной засветкой. Кадр под № 25 тоже частично засвечен, но на нем можно все же увидеть снятого со спины лыжника. Это непостановочный, обезличенный и неинформативный для нас кадр.

Итак, что можно сказать о человеке, отснявшем фотопленку № 4 и зафиксированных им коммуникативных отношениях внутри группы:

1. Фотограф, т. е. Рустем Слободин, был безусловно очень дружен с Игорем Дятловым. Можно почти не сомневаться в том, что именно с ним Рустем имел наиболее доверительные отношения (разумеется, сравнительно с другими членами группы).

2. Незначительное число фотографий неодушевленных объектов свидетельствует об отсутствии внутреннего напряжения фотографа, его раскрепощенном общении с участниками похода. Нет никаких оснований считать, что фотограф во время похода жил с чувством внутреннего напряжения или беспокойства, хотя бы отдаленно напоминавшем те переживания, что испытывал Георгий Кривонищенко.

3. Как и в случае с фотографом, отснявшим пленку № 3 (Тибо-Бриньолем), мы видим дистанцированность Рустема Слободина от обеих девушек, участвовавших в походе. Возможно, эта «равноудаленность» носила даже демонстративный характер. Для нас не важно, чем диктовалась такая манера поведения, но важно то, что подобное отношение минимизировало риск конфликта между членами группы по причине соперничества за внимание девушек.

4. Примечательно стремление фотографа избегать персональных фотоснимков. Рустем явно отдавал предпочтение коллективным фотографиям. Это серьезное указание на манеру поведение человека внутри группы — он позиционирует себя в коллективе равно доступным и не имеющим личностных предпочтений (симпатий). Он как бы никого не выделяет из окружающих, со всеми ровен, подчеркнуто дружелюбен. Такие люди обычно демонстрируют высокую степень эмпатии, они готовы защищать других, отстаивать их права, действовать от лица коллектива, защищая «общий интерес». Из таких людей обычно выходят хорошие «общественники» и профсоюзные деятели.

Фотопленка № 5 с 24 отснятыми кадрами теоретически должна происходить из фотоаппарата Игоря Дятлова. Это, вроде бы, последний фотоаппарат, которому не поставлена в соответствие какая-либо из известных нам фотопленок.

Однако уже первый кадр рождает самые серьезные сомнения в том, что данная пленка когда-либо находилась в фотоаппарате Дятлова. На первом фотоснимке мы видим группу, только что прибывшую в поселок 41-го квартала, позирующей вместе с какими-то местными жителями и военнослужащими внутренних войск. Аналогичный кадр имеется на фотопленке № 6, отснятой Кривонищенко. Но данный снимок интересен для нас тем, что на нем мы видим Игоря Дятлова, стоящего спиной к фотографу и то ли о чем-то беседующим с Александром Колеватовым, то ли наблюдающим за выгрузкой лыж из кузова автомашины. Дятлов явно не подозревает, что его фотографируют со спины, в то время как Колеватов видит фотографа и улыбается прямо в объектив. К слову сказать, это единственный фотоснимок, запечатлевший Колеватова с улыбкой на губах.