Кассий и Массилий после въезда в город двигались по просторной улице, впоследствии на месте которой будет возведён Большой Цирк. Но в тот момент там проходила дорога, ведущая к Палатину. Поплутав немного между построек Палатина, они отыскали наконец-то здание казначейства Республики и, предъявив письмо квестора, были пропущены внутрь. Отыскав нужного им магистрата и передав ему письмо, Кассий подождал его прочтения и спросил, будет ли ответ на него. На что магистрат ответил, что письмо разделено на два конверта. Один должен был прочитать он, а другой совет магистратов, который собирается по требованию. Что же касается первого письма, то там было распоряжение выдать Кассию и Массилию годовое жалование, положенное по должностному расписанию и положению.

– Мы выдадим вам положенную сумму в трессах и дупондиях, но это будут довольно тяжёлые мешки, – объяснил магистрат, – если у вас есть ещё какие-то дела в городе, то советую закончить с ними, а завтра в течение всего дня вы можете забрать ваше жалование, которое уже будет приготовлено и отсчитано.

Этот вариант подходил воинам, и они с радостью согласились, в надежде за сегодняшний день выполнить последнюю миссию своего пребывания в Риме. Выйдя из казначейства, они с благодарностью вспомнили Септемия, который позаботился о них, дав предписание о выдаче им жалования, и отправились по адресу второго письма. Адресатом этого письма значился проконсул Гай Селинатор. Отыскав дом проконсула, Кассий постучал в бронзовый щит и стал ждать. В открывшуюся дверь вышел вооружённый солдат, что весьма удивило спутников. Объяснив, зачем они здесь, Кассий передал письмо и было собирался уйти, но солдат попросил подождать. Солдат вернулся довольно быстро и попросил их войти и проследовать за ним. Пройдя по длинной базилике, они оказались в большом, просторном помещении, видимо, библиотеке. На высоком стуле сидел проконсул и читал только что доставленное Кассием и Массилием письмо. Оторвавшись от чтения, он пригласил вошедших сесть на одну из просторных скамей и продолжил чтение. Закончив, проконсул поднял голову и позвал:

– Кудос!

В комнату вошёл человек, видимо, служащий дома. Подойдя к проконсулу, он стал в ожидании.

– Кудос, будь добр! Накорми воинов Республики! Накорми, как высоких гостей этого дома! Они прибыли из Сицилии с вестями от Септемия Бибула.

– Всё ясно, Гай, – отвечал Кудос, – друзья Септемия – друзья дома Гая Селинатора!

– Вот и хорошо! – кивнул проконсул. – Вы долго скакали, центурион?

– Всю ночь, проконсул! – отвечал Кассий.

– Тогда после обеда вам необходим отдых! Кудос, отведёшь после обеда их отдыхать в гостевую. А впрочем, пусть сначала посетят бассейн, – отдал распоряжение Гай. – Они, наверно, мечтают о бане!

Кудос выполнил все слова проконсула. Кассий и Массилий давно так вкусно не обедали! Столько яств и блюд, предложенных им Кудосом, которые они запивали вином из Капуи, расположило их к отдыху, и после посещения бани они еле боролись с расслабляющей их тело негой сна. Устроившись в гостиной, друзья забылись ровным, здоровым сном. Проспали они до завтрашнего утра и утром встали очень рано, собираясь с благодарностью покинуть дом проконсула. Но вошедший Кудос чуть расстроил их планы:

– Проконсул ожидает центуриона для беседы, – сказал он, – а декан Массилий может пока позавтракать со мной, чтобы скоротать время! У меня к завтраку есть вино из Капуи, так понравившееся вам вчера.

Поняв, что Массилий скучать не будет, Кассий проследовал в библиотеку.

Проконсул сидел на том же самом месте и был погружён в свои размышления, потому как после входа Кара в библиотеку Селинатор не сразу заметил его.

– Прошу простить меня за вашу задержку, Кассий Кар! – обратился к Кассию проконсул, – Септемий в своём письме отрекомендовал тебя как человека с очень редким даром мышления. Такие в Республике сейчас редкость. Я знаю Септемия с юношеских лет, и наблюдал его в годы становления его характера. Я знаю, если он кого-то рекомендует или характеризует, он редко ошибается! И я решил расспросить тебя о некоторых подробностях и обстоятельствах, в которых тебе пришлось принимать участие! Я отношусь к тебе, как к своему соратнику по оружию, ведь ты принимал участие во многих моих сражениях! Поэтому не бойся открыть мне всё, о чём ты думаешь! Я даю тебе слово, всё, что здесь будет сказано, останется в этих стенах!

– Хорошо, проконсул, я отвечу на ваши вопросы. Задавайте! – Кассий превратился вслух.

– Называй меня Гай. Мы с тобой беседуем не в Сенате, а, как я уже сказал, как соратники. Скажи мне, Кассий, что арканиты хотели бы извлечь из похищения жены Гамилькара?

– Мне кажется, им нужна была Кларисса для шантажа Гамилькара. Цель шантажа мне неизвестна. Но это не военные цели. В этом я уверен!

– Септемий написал, что убитые адепты являлись близнецами. Меня это известие ошеломило! Мы, может быть, сейчас прикоснулись к самой тёмной страничке жизни Ромула. – Глаза проконсула смотрели отрешённым взглядом в пустоту, что показывало о напряжении его мыслительного процесса. – Эта страничка завешена плотным покровом тайны, которую, я уверен, хранит орден. Я покопался в старых рукописях и нашёл интересную информацию. На убитом Реме был амулет, который Ромул впоследствии носил на шее. По записям, он был похож на часть чего-то. После постройки алтаря храма Двуликого Януса амулет с шеи Ромула исчез. Так вот, покопавшись, я обнаружил, что последний царь Рима Тарквиний видел какой-то оберег или амулет в храме Януса и жертвенник с человеческими органами на нём. Эти жертвы были сделаны ради культа этого оберега. Тарквиний описывает его как часть какого-то диска, поделённого на дольки, наподобие разделённого апельсина. На нём выгравированы какие-то символы на неизвестном языке египетских фараонов. Но это не язык фараонов. – При этих озвученных сведениях лицо Кассия напряглось, будто он что-то вспомнил, но Гай, занятый своими рассуждениями, не заметил этого и продолжал: – И ещё, я обнаружил, что у Александра Великого был тоже какой-то амулет в форме части диска! Откуда он у него взялся, в рукописях не указано. И после смерти этот амулет никто не брал! То есть, этот амулет до сих пор должен находиться в гробнице Александра в Александрии. Диадохи, боровшиеся за его перстень власти, не обратили на него внимания, ведь он не нёс никакого престолонаследия. В отличие от кольца Кира, которое он снял с убитого Беса, который в свою очередь снял его с предательски умерщвлённого Дария. И вот тут меня внезапно осенила мысль! А не являются ли эти амулеты частями чего-то одного целого? Исходя из того, что Александр до своей неожиданной болезни, сведшей его в мир теней, говорил, что следующий свой поход он совершит в Африку, именно в Карфаген! Можно задать себе вопрос, а что же он хотел добыть себе в Карфагене? Славы? Навряд ли. Скорее всего он там хотел поискать то, что с таким упрямством искал и не нашёл в Тире! И не найдя там того, на что очень надеялся, в гневе разрушил его! Что, само собой, было для него не свойственно. Далее, говорил он, после Карфагена будет поход на Рим! Тут надо заметить, не в Италию, не на Этрурию, а именно на Рим! Что он мог найти в Риме, который находился тогда едва ли в границах Латиума? У меня сложилось впечатление, что великий полководец и царь хотел что-то найти и собрать вместе, чтобы стать ещё сильнее. Так ему казалось! Но смерть оборвала его планы! Внезапная смерть!.. Там внезапная смерть Александра! У нас внезапная смерть Ромула! – В этот момент лицо Селинатора оживилось и он продолжил ход своих мыслей: – И тут я вспомнил! Шесть лет назад, в год, когда мы с тобой, Кассий, воевали в Самнии, понтифик Катон совершил странную поездку в Египет. У него вдруг возникла необходимость встретиться с Птолемеем и он отбыл в Александрию. Миссия тогда закончилась успшно и Катон, с сияющим от удовольствия лицом, докладывал в Сенате о египетском дешёвом зерне и сукне, которые должны были пойти в Республику… Но хочу закончить свою мысль тем, что мне удалось выяснить через очень надёжных людей! При рождении Катона вместе с ним родился брат-близнец, который, как говорят, потом умер.