Храмовики бросают мечи. Примерно два десятка всадников, опустив копья, с интересом и удивлением смотрят на произошедшее. В числе их Кассий замечает и того молодого воина, которого он по дороге сюда сбил с лошади. У него и, у рядом с ним стоящего всадника, в руках были луки, которыми они, судя по точности выстрелов, владеют в совершенстве. Все замирают в тревожном ожидании…
Один из всадников спрыгивает с лошади и идёт к центуриону. Он не доходит до Кассия трёх шагов, озирается по сторонам, глядя на убитых арканитов.
– Центурион, – говорит он на греческом языке, и звук, раздающийся из глухого шлема, кажется низким и грубым, – у тебя что, личная неприязнь к чёрным плащам? – он снимает шлем.
– Диархон! – удивлённо и радостно улыбается Кассий Кар. На его лице совсем нет тревоги.
И все соратники центуриона, глядя на реакцию Кассия, опускают мечи, чувствуя с огромным облегчением спад напряжения, царящий последний час на этой поляне. Римляне, оказавшиеся здесь случайно, ничего не понимают! И в произошедшем, и в происходящем! Но инстинктивно, где-то внутри, глубоко в душе, они почувствовали облегчение при появлении врага, который прекратил их борьбу с врагом более таинственным и беспощадным! Врагом, действующим из скрытых от Республики побуждений и от этого очень опасного. Храм оправдал ходившие по Риму слухи о своей ужасной сущности, пытаясь покончить со случайными своими же солдатами в угоду политическим целям!
Диархон, подойдя к Кассию, протянул ему руку:
– Сегодня я призывал нашего Бааля, чтобы он исключил возможность встретиться с тобой на поле сражения! Но мудрый Бааль сделал всё, о чём я просил, только намного изощрённей! Я всё же встретился с тобой, но при совершенно иных обстоятельствах!
– Да, я благодарен Тривии, что она отправила вас именно этой дорогой! Не появись ваш разъезд, дела у нас могли пойти намного хуже!
– Это заслуга скорее твоя, а не наша! Узнаёшь вон того юнца? Ты оставил жизнь родственнику нуммидийского царя Сиккуве Гиарба! Он втайне от своего грозного дяди привёл свой отряд к нам на помощь и дрался с честью! Благородство, которое не позволило тебе его убить, он высоко оценил! Но сюда он привёл нас не за вами! Он сказал, что небольшая часть его людей проследовала сюда напоить коней!
– Они убиты, Диархон! Я их обнаружил вон за тем орешником, у ручья! – Кассий скользнул взглядом по магистру.
Взгляд центуриона не ускользнул от внимания Диархона, лицо его посерело:
– Что здесь произошло? Как оказывается, наши общие враги убивают выживших в битве соотечественников?!
Кассий хотел ответить, но тут в разговор вступил Септемий Бибул:
– Это долго объяснять! Но меня интересует другой вопрос! Мы пленники? – Септемий задал вопрос на греческом языке.
Диархон задумался на несколько секунд, но потом его глаза просветлели, и он ответил:
– Нет! Какие же вы пленники, если мы не брали вас в плен! Друзья Кассия неприкосновенны! Битва закончилась, и нам незачем жить местью! А вот эти нам нужны! – Диархон суровым взглядом скользнул по адептам.
Несколько воинов сошли с коней и подошли к храмовикам.
Септемий оценил достойный ответ карфагенянина, он удовлетворённо и с благородством кивнул головой и спросил:
– Мне тяжело задавать этот вопрос, как римлянину. Но всё же, консул мёртв?
– Нет. Консул пленён. Пленных очень много!
Септемий замолчал, обдумывая эту информацию. Регул сдался в плен, чтобы остановить истребление своих соотечественников. «Ну, что же, хоть что-то в нём проснулось человеческое!» – подумал квестор. Септемий взглянул на магистра и сказал:
– Карфагенянин! У нас тут есть незаконченный диалог с одним из «чёрных плащей», как ты их назвал! Видимо, и тебе удалось познакомиться с ними. Я бы просил, раз мы не пленные, мне бы хотелось договорить с одним из наших общих знакомых! Ты говоришь, что не живёшь местью?! А я вот хочу отомстить за убийство моего отца! Не мешайте нам!
Кассий услышав предложение Септемия Диархону, забеспокоился:
– Септемий, ты что? Хочешь устроить поединок? У тебя ранение! Ты даже не понимаешь, что тебе в любую минуту может стать плохо из-за головокружения! Я ведь именно этого боялся.
– Ничего, Кассий! Честь отца требует от меня действий! Да и в Риме мне до него не добраться! А убивать его, как действуют они, предательски… Нет, это не месть! Это единственное решение! Тебе меня не переубедить, Кассий!
Советник, услышав разговор, так как он хорошо понимал греческий язык, надменно спросил:
– А что за интерес мне вступать с тобой в поединок? Мне ты совершенно не интересен!
– Если убьёшь меня, будешь свободен! Тогда пусть в Риме всплывут дела ордена! Но здесь тебя никто не тронет! – Септемий посмотрел на Диархона и добавил: – Я последний в роду, мстить тебе будет некому!
Глаза советника загорелись зелёным светом:
– Пусть подтвердят твои слова пунны!
Септемий посмотрел на Диархона.
– Хорошо! Я говорю тебе, будет так, как говорит римлянин! Но если тебя мы возьмём второй раз… – Диархон развёл руками.
– Ну что, ты получил что хотел? – стал форсировать события Септемий. – Бери меч!
Септемий подтолкнул ногой меч советнику и отступил на два шага.
– Погоди, легат, – назвал Кассий по чину старой службы квестора. Он подошёл к нему и тихо сказал: – Возьми, легат, амулет! Это будет честно! У советника на шее висит один из них!
Кассий потянулся к ремешку у себя на шее, но Септемий остановил руку Кара.
– Спасибо, Кассий! Но этот амулет был дан тебе и ты его должен отдать в руки тому, кто его тебе доверил. А мне нужно победить зло без помощи сил, природы которых не знает никто! – Септемий улыбнулся. – Я думаю, что на моей стороне будут Юпитер и весь его пантеон! Пожелай мне удачи!
Кассий положил свою руку на плечо:
– Тогда возьми мой меч, у твоего противника два клинка.
Септемий принял меч Кара и повернулся к советнику. Лицо его утратило приветливое выражение.
– Так какой яд ты дал моему отцу? – крикнул Септемий, совершив нападение…
– Это старый яд, я не знаю точно его компонентов! Но его действие неотвратимо. – Советник отразил атаку квестора и сам совершил нападение, выполнив серию выпадов и ударов.
Услышав про яд, Диархон вопросительно посмотрел на Кассия. Но тот был сконцентрирован на бое…
– И это… вы называете… борьбой с врагами славы Рима? Трусы!
– Не я избирал пути борьбы с врагами!.. Это сделали другие люди, задолго до моего рождения… – Советник атаковал Септемия в ноги, но Бибул вовремя отскочил назад, и меч советника прорезал воздух, не попав по ноге.
– А кто это сделал? Третий? – Септемий специально сделал акцент на этом слове, чтобы увидеть реакцию советника на его слова, одновременно совершив прорыв через защиту советника-магитстра…
…Магистр ордена, действительно, услышав слова Септемия, напрягся, и его внимание несколько отвлеклось… Это предоставило возможность мечу квестора достать до его руки… Меч Септемия скользнул по самнитским пластинам, защищающим руку, не причинив никакого вреда…
– Что же ты не отвечаешь?.. Ведь именно ему носят вырезанные части тел? С какой целью? – Септемий отступил, видя, что меч не нанёс ожидаемых повреждений…
Магистр не отвечал… Он замолчал, замкнувшись в себе… Годы, проведённые в постоянных тренировках и упражнениях, дали свойство видеть слабые стороны любого противника, и он уже разглядел несколько ошибок в защите Бибула. При уходе магистра назад, Септемий, преследуя его, опускал левую руку с мечом, оставляя тем самым возможность для атаки… Магистр повторил это несколько раз, и Септемий повторял свою ошибку раз за разом. Сказывался небольшой опыт фехтования двумя мечами.
– Что мы всё выясняем дела былые?! – Магистр пошёл на хитрость. – Смерть твоего отца была предрешена из-за его любопытства. Любопытство свойственно глупцам, не понимающим простых вещей. Раз что-то скрывается, то ломиться в закрытые двери чревато осложнениями. Твой отец это не понял и поплатился! – В этот момент магистр стал отходить назад. – Как поплатился и Гай Селинатор!