Следующим этапом, связанным с общим прогрессом развития филологических наук, был переход от исследования конкретных мифологических единиц к исследованию индоевропейской мифологии как системы, имеющей определенную структуру, отдельные элементы которой находятся в отношениях оппозиции, распределения и т.п. В работах Ж. Дюмезиля, во многом определивших историко-мифологические разыскания последних десятилетий, последовательно проводилась мысль о трехчастной структуре индоевропейской идеологии, соотносимой с представлениями индоевропейцев о человеке, природе, Космосе.
Для обеспечения существования и процветания архаических коллективов было необходимо выполнять три основные функции, сопоставимые с тремя социальными группами, которые условно можно обозначить как «цари»/«жрецы» (олицетворение власти), «воины» (олицетворение силы), «общинники» (обеспечение плодородия). Это соответственно древнеинд. brahman/raja, ksatriya и vaiсya (четвертый древнеинд. класс — сudra — первоначально включал автохтонное неиндоевропейское население, которое, по Ригведе, выполняло подчиненные функции относительно первых трех классов), аналогично — у кельтов, судя по «Запискам о Галльской войне» Цезаря и некоторым ирландским текстам христианского периода, — druida «жрецы», fir flatha «военная аристократия, владеющая землей», boairi «свободные общинники, владеющие скотом»; в Риме — триада Юпитер, Марс, Квирин (ср. родственную италийскую традицию: умбрск. Juu-, Mart-, Vofion(o)-). С ней сходна трехчленная структура древнеинд. пантеона: Митра — Варуна (жреческо-сакральная функция), Индра (военная функция), Насатья — Ашвины (хозяйственные функции). Даже у тех индоевропейских народов, где троичное распределение функций отчетливо не выражено, оно, по мнению Дюмезиля и его последователей, может быть, как правило, восстановлено. Так, греческие авторы (Страбон, Платон, Плутарх) подчеркивают функциональный характер ионийских племен, которые согласно традиции связываются с начальным периодом существования Афин: жрецы (или религиозные правители), воины (—охраняющие), пахари/ремесленники. Эти различные типы жизнедеятельности (образы жизни) находят отражение в трех классах идеальной республики Платона.
Несмотря на некоторую искусственность и жесткие рамки ряда построений Дюмезиля, они знаменовали собой поворот к изучению индоевропейской мифологии и ритуалов как знаковых систем — подход, перспективность которого стала особенно очевидна в последние десятилетия. Многочисленные работы западных и советских исследователей, посвященные анализу индоевропейских культовых систем и ритуально-мифологических мотивов, позволили выявить наиболее архаичные пласты представлений, характеризующих мировоззрение древних индоевропейцев.
К числу центральных индоевропейских мифологических мотивов относится мотив единства неба-земли как прародителей всего сущего; во многих индоевропейских традициях наблюдается связь названия человека и обозначения земли (литовск. zmones «люди» < zeme «земля», латинск. homo «человек», humus «почва»), которая находит типологическое соответствие в мотиве происхождения человека из глины, распространенном в мифологиях Ближнего Востока.
Важное место в индоевропейской системе представлений занимает идея близнечности, отраженная уже в мотиве первоначальной неразделенности земли и неба. Во всех индоевропейских традициях прослеживается связь божественных близнецов с культом коня (Диоскуры, Ашвины и др.). С идеей близнечности связан мотив инцеста близнецов, присутствующий в древнейших индоевропейских мифологиях (хеттской, древнеиндийской, балтийской и др.) и имеющий определенные типологические параллели (хотя и социально обусловленные) в высших слоях некоторых древневосточных обществ.
Центральный образ индоевропейской мифологии — громовержец (древнеинд. Parjanyа-, хеттск. Pirua-, славянск. Реrunъ, литовск. Реrkunas и др.), находящийся «наверху» (отсюда связь его имени с названием скалы, горы) и вступающий в единоборство с противником, представляющим «низ», — он обычно находится под деревом, горой и т.д. Чаще всего противник громовержца предстает в виде змееподобного существа, соотносимого с нижним миром, хаотическим и враждебным человеку. В то же время важно отметить, что существа нижнего мира также символизируют плодородие, богатство, жизненную силу. Ряд индоевропейских мифологических мотивов (сотворение вселенной из хаоса, мифы, связанные с первым культурным героем, различение языка богов и людей, определенная последовательность в смене поколений богов и др.) находит параллели в древневосточных мифологиях, что может объясняться древнейшими контактами индоевропейцев с народами Ближнего Востока.
Дуальная социальная организация древнего индоевропейского общества оказывала прямое воздействие на формирование структуры духовных понятий и мифологической картины мира. Установлено, что основные индоевропейские мифологические мотивы (боги старые и новые, близнечный культ, инцест и т.п.) и ритуально значимые противопоставления (верх — низ, правый — левый, закат — восход и др.), основанные на принципе двоичности, носят универсальный характер и обнаруживаются в различных неродственных традициях, связанных с определенной ступенью общественного развития, несомненно более ранней, чем та, которая отражена в реконструкциях Дюмезиля и его школы. Отсутствие классических индоевропейских троичных распределений в анатолийском ареале, в целом испытавшем сильное влияние древневосточных культур (ср. также отчасти греческий), делает возможным соотнесение двух различных систем представлений с хронологически различными периодами существования индоевропейской диалектной общности.
Глава V
ЕВРОПА ВО II ТЫС. ДО Н.Э.
Начало бронзового века в Европе относится к рубежу III и II тыс. до н.э., за исключением юга Балканского полуострова и Северного Кавказа, где, как мы видели, этот период датируется первой половиной III тыс., и крайнего северо-запада и северо-востока, где сложение культур бронзового века относят к концу первой половины II тыс. до н.э. Бронзовый век Европы — период многообразный и противоречивый. Неравномерность экономического и социального развития Европы, впервые отмеченная уже в палеолите, резко усиливается в бронзовом веке. В то время как в Эгеиде во II тыс. до н.э. существовали древнейшие европейские цивилизации — минойская и микенская, города и государства, на крайнем севере и северо-востоке Европы сохранялись племена охотников и рыболовов, стоявшие на уровне первобытного общества. Европа в бронзовом веке — это сложный конгломерат различных культурно-исторических общностей, культур и культурных групп, обладавших разными ареалами, традициями, связями, уровнями развития. Изучение бронзового века должно вестись в рамках четкой периодизации, однако она для Европы в целом еще не создана. Существует лишь ряд региональных периодизаций, предложенных как для крупных регионов (например, Северная Европа), так и для более мелких ареалов (Паннония, Потисье). Тем не менее принято говорить о раннем, среднем и позднем бронзовом веке, хотя в каждый из этих периодов для разных частей Европы вкладывается свой исторический и хронологический смысл. Так, эгейский ранний бронзовый век датируется III тыс. и стоит уже на пороге цивилизации; среднеевропейский ранний бронзовый век датируется первой половиной II тыс. до н.э. и представляет ступень разложения первобытнообщинного строя; североевропейский ранний бронзовый век относится к началу второй половины II тыс. до н.э. и представляет первобытнообщинный строй.
Понятия среднеевропейского раннего, среднего и позднего бронзового века были выработаны первоначально для Верхнего Подунавья и Чехии, где ход развития хорошо укладывается в трехчленную схему. Ранний бронзовый век здесь представлен культурой Унетице с бескурганными могильниками и скорченным трупоположением как основным погребальным обрядом. Средний бронзовый век характеризуется культурой курганных могил, в погребальном обряде которой трупоположение сочетается с кремацией. Поздний бронзовый век представлен культурно-исторической общностью полей погребальных урн. Она охватывает Центральную Европу и выходит за ее пределы.