Хомер Клоппе поднял палец, прося слова. Он почувствовал, как Штроль убрал руки с его лица.

— Но существует и другая возможность. Одновременное растворение органической ткани и эмалевого покрытия…

По лицу профессора стекали крупные капли пота. Он снова посмотрел в дальний угол кабинета. Гигант сделал нетерпеливый жест.

— Маловероятно, дорогой друг, маловероятно, — механически ответил он Клоппе.

Ничего у него не получится. Клоппе моментально заподозрит неладное, если он предложит ему наркоз… У него великолепные зубы! Он обязательно потребует объяснений! Что ответить? Но если он этого не сделает… там, за портьерой… Ингрид… У Штроля не оставалось ни выбора, ни времени…

Подталкиваемый страхом, от которого сводило желудок, он деланно рассмеялся и сказал:

— Сейчас я предложу вам нечто совершенно новое… совершенно изумительное… Шведское… Закройте рот. У вас немного воспалилась десна в области четвертого резца. Я хочу снять воспаление…

Хомер удивленно сдвинул брови.

— Расслабьтесь… Не напрягайтесь…

Не переставая говорить, Штроль подготавливал маску, соединенную резиновым шлангом с крошечным баллончиком протоксидазота.

— Глубоко вдохните два-три раза.

Клоппе насторожился. Вчера Штроль осматривал его… Не могло же это воспаление образоваться за одну ночь! Он собрался задать вопрос, но Штроль уже приложил маску к его лицу.

— Спокойно… Дышите… Не напрягайтесь.

Не понимая, что им движет, Хомер хотел встать. Рефлекторно он сделал глубокий вдох и тут же почувствовал, как странная слабость распространяется по всему телу. Он поднял руку в знак протеста и неуверенным движением схватил Штроля за локоть. Маска еще плотнее прижалась к его скулам, рука профессора, лежавшая у него на лбу, стала тяжелой, как металлическая плита. Он потерял сознание. В течение еще нескольких секунд дрожащими руками профессор удерживал маску на лице банкира.

Убедившись, что Клоппе полностью находится под воздействием наркоза, он с жалким видом, со слезами в глазах, повернулся к гангстерам.

— Я не могу, — простонал он. — Я не могу…

Он вытер пот, заливавший ему глаза и крикнул:

— Я не могу!

Гигант подошел к нему и влепил тяжелую пощечину.

— Работай, дерьмо! Или ты хочешь, чтобы мы пустили кровь твоей жене?

Аугуст обреченно посмотрел на Ингрид. Она была бледная, как смерть, в ее огромных глазах стоял непередаваемый ужас. Лезвие бритвы ни на миллиметр не удалилось от ее шеи.

Он понял, что она умрет, если он не приступит…

Преодолевая поднимавшуюся в нем тошноту, он схватил зубные щипцы, раздвинул челюсти Хомера Клоппе и затоптался на месте, выбирая лучшую позицию для атаки. Он ухватил щипцами верхний резец и с силой дернул вниз… Голова банкира последовала за движением руки Штроля. Профессор снова уложил голову Клоппе на подголовник и заблокировал ее, прижав левый локоть ко лбу банкира. Затем он начал расшатывать зуб в вертикально-горизонтальном направлениях. Отложив щипцы, он взял скальпель и надрезал десну до кости челюсти. Опять взял щипцы, сделал глубокий захват и дернул изо всей силы. Раздался треск… Под равнодушным взглядом Беллинцоны Штроль бросил окровавленный зуб на металлический поднос и приступил к очередному…

Когда были удалены все передние зубы, обессиленный Штроль бросил умоляющий взгляд на Беллинцону.

Никакой пощады, кроме приказа продолжать, он не прочел в его глазах.

С коренными зубами было труднее, но и они все через восемь минут лежали в кровавых лужицах на металлическом подносе. Во рту у Хомера Клоппе не осталось ни одного зуба.

Штроль посмотрел на поднос, глаза его остекленели, ноздри затрепетали, и он медленно опустился на пол.

Беллинцона презрительно поморщился. Он грубо раздвинул челюсти банкира, вставил в рот указательный палец и быстрым круговым движением прошелся по деснам.

Работа была выполнена прекрасно. Удовлетворенный, он вытер испачканный кровью палец о пиджак Клоппе.

Фолько Мори отпустил женщину и спрятал бритву в карман. Она едва держалась на ногах. Проходя мимо, Беллинцона дружески ей улыбнулся.

Неожиданно его рука взметнулась вверх, и открытая ладонь гиганта резко ударила Ингрид в лоб. Она качнулась и рухнула на пол.

Из комнаты, где хранились зубные протезы, гангстеры вышли через дверь черного хода на лестницу и, не торопясь, спустились вниз.

Прошло несколько минут, но никто в кабинете не подавал признаков жизни. Магнитная лента продолжала наполнять комнату звуками музыки Вивальди. Десяток раз прозвонил телефон и замолчал.

Хомер Клоппе шевельнулся, открыл изумленные глаза и инстинктивно поднес руку ко рту, отметив, что губы в крови.

Он опустил голову и увидел на полу неподвижное, распростертое тело Аугуста Штроля.

С трудом поворачивая голову, он наткнулся глазами на Ингрид Штроль. Она лежала на спине, с высоко оголенными длинными округлыми бедрами, широко раскинув руки в стороны.

Не в силах что-либо понять, он встал и, шатаясь, сделал несколько шагов к зеркалу в бронзовой раме.

Не узнавая, он долго рассматривал мужчину, смотревшего на него из зеркала. Его одежда, лицо тоже были испачканы кровью… Две извилистые струйки черной крови стекали из уголков рта по подбородку…

С бьющимся, как паровой молот, сердцем, он собрал все свое мужество, чтобы убедиться в страшной догадке, и открыл рот…

Его кровоточащие десны представляли собой изорванную, лишенную всякого рельефа массу. Сто лет тому назад, когда он садился в кресло, у него были самые лучшие зубы в городе. Теперь не было ни одного. Из его глаз потекли слезы. Потрясенный, он отвернулся от созерцания непоправимой катастрофы.

Сидя на полу, Ингрид, с расширенными от ужаса зрачками, смотрела на него.

Зазвонил телефон.

Не обращая внимания на стоны мужа, она встала, как автомат, и сняла трубку.

Она слушала с отсутствующим выражением лица и, казалось, ничего не слышала… И тем не менее она протянула трубку Хомеру Клоппе, который машинально взял ее. Жесты обоих были тяжелыми и замедленными.

Несмотря на пережитый шок, банкир мгновенно узнал голос, который ему никогда не забыть, — голос Итало Вольпоне.

— Второе и последнее предупреждение… Если деньги не будут переведены в течение часа, я не ручаюсь ни за вашу жизнь, ни за жизнь членов вашей семьи.

Комок спекшейся крови застрял у Клоппе во рту, и он никак не мог его выплюнуть. Языком он подтолкнул его к губам и выдавил наружу. Затем неузнаваемым голосом едва слышно прошептал: — Плевал я на тебя!..

ГЛАВА 15

То, что с ней произошло, превзошло все ожидания…

Уже шестнадцать часов она была заперта в богато обставленной комнате, вдоль стен которой тянулись стеллажи, уставленные книгами на любой вкус. Она могла пользоваться стереосистемой, телевизором и… колокольчиком. Стоило позвонить, как тут же словно из-под земли появлялась симпатичная полная женщина, готовая выполнить любое ее желание, кроме одного — главного: объяснить, почему она находится здесь, у кого и скоро ли ее отпустят домой.

Анджела пыталась ее разговорить, но женщина ограничивалась доброй, вежливой и молчаливой улыбкой, беспрестанно интересуясь, довольна ли она обстановкой, не нужно ли чего-нибудь из предметов туалета и нравится ли ей пища.

Те двое, похитившие ее из дому, были такими же неразговорчивыми. Она смутно чувствовала, что это похищение каким-то образом связано с мужем. Теперь она сожалела, что не удосужилась хоть однажды более детально расспросить его о том, чем он занимается…

Она целый день кружила по этому миниатюрному дворцу-тюрьме, отметив отсутствие ручки на двери и наглухо закрытые окна. Через матовые стекла проникал только дневной свет. Никто, кроме полной женщины, к ней не заходил. События изменились в половине четвертого утра.

После стука в дверь в комнату вошел огромного роста и необъятной толщины мужчина.

— Я пришел принести вам свои извинения за тот способ, каким вы были сюда доставлены.