- А-а-а-а!
Хрясь!
Было ясно, что долго хлипкий деревянный косяк не выдержит.
- Дай сюда, - я отобрала у него пистолет, когда он принялся заряжать его во второй раз. Забыл, для чего мы вообще сюда приперлись?
Раны только начали давать о себе знать. Все лицо болело, под глазом назревал здоровенный синяк, а кровь из рассеченной губы мешала нормально видеть. Да и головой я приложилась несколько раз довольно крепко.
Что до Йена, то он, кажется, даже не замечал на себе многочисленных порезов и ушибов, мрачно ухмыляясь и, кажется, снова предвкушая бой. Как будто он нашел то, чего в его жизни так долго не хватало.
- Черт! – я порезалась кусочком острого кремня.
- Не надо все скидывать на меня, девчонка. Сама облажалась, а я в итоге виноват. Выбери кого-нибудь и ткни под шумок ножом, только не забудь в глаза глянуть – и все! Чего сложного?
- Может, тогда не надо было все делать именно сейчас, учитель, твою мать?
- Ой все! Этот вопрос вообще не обсуждается.
- Ну, и иди тогда…
- Куда?
- Куда подальше!
- Отлично, Холхост тебя побери!
Сыпля проклятиями как бабка шелухой от семечек, Йен кинулся к двери. Он убрал стул, открыл дверь и с размаху ударил первого попавшегося же мужика кулаком в лоб.
- Ну-ка, все, застыли, нахрен!
Все удивленно застыли от такой наглости. Даже я.
- Ты, иди сюда!
Проводник схватил за шиворот паренька, которого я как раз и приметила, и втянул внутрь, а затем с грохотом захлопнул дверь и снова подставил стул. Черт возьми, я не могла поверить, что нечто… такое может сработать!
- Ах ты… - начал «разбойник», но Йен деловито достал из кармана кусок оторванного бинта и засунул ему в рот вместо кляпа. Тот попытался вырваться, но тощий с виду проводник легко поднял его одной рукой выше и отвесил пощечину. – Молчать, кому сказано!
Он развернул его ко мне и встряхнул.
- Вот, пожалуйста. Товар упакован и доставлен по месту употребления.
Глаза паренька стали огромными от страха.
- Нет, я должна сама.
- Без проблем.
Он вытащил кляп, поставил того на ноги и подтолкнул ко мне.
- Убьешь ее – твоя башка останется на месте. Ты ведь хочешь жить и дальше омрачать своей уродской миной наши слабые сердца? Вижу, что хочешь. Чего стоим? Вперед!
Йен присел на сотрясающийся стул и постучал по двери кулаком.
- Эй, вы, тише там! Тут представление начинается. Боюсь, пропущу, вот жалко-то будет.
Паренек сплюнул. Медленно вытянул из-за пазухи кривой нож и ухмыльнулся. Видимо, он уже видел, как перерезает мне глотку. А я… А что я? Коленки – трясутся, руки – потные, клинок дрожит.
Мой враг быстро двинулся ко мне, стремительно сокращая расстояние.
Он сделал выпад. Ойкнув, я отпрыгнула вправо и попыталась ударить его в кисть, но клинок со стальным скрежетом отскочил от поставленной защиты.
- Да не смотри ты на его ноги, дура, он ведь не танцор, да и ты не в театре, - наставлял меня Йен между делом. – В глаза смотри. Чтоб он боялся и дрожал. Во, представь, что ты сидишь в нужнике, выражение прям то!
- Пошел ты! Ой!
Я едва успела изогнуться, уходя от укола, и сохранила глаз при себе.
Лишь однажды я была на поединке. Года три назад, когда через Суцито проезжала Арена. А сколько народу там было, просто ужас! И, конечно же, дуэли. Кровь, песок и зрелища – но это не важно. Главное, что бои длились просто вечность. Каждый из претендентов норовил красануться, выделывал всякие красивые движения и перекидывался оскорблениями с противником. Естественно, зрелище было просто завораживающим, но проблема состоит в том, что это – зрелища, не настоящий бой. В настоящем сражении все решают секунды, и я поняла эту прописную истину именно в тот момент.
Он сделал финт. Поставил правую ногу вперед, но сам резко вывел левую и совершил рывок, пару раз крутанув в руке нож.
Я не уследила. Холодная каленая сталь вонзилась в бок.
В голове что-то вспыхнуло. По телу стала разливаться что-то горячее и вязкое, и только через секунду я поняла, что это течет моя кровь из огромной раны прямо под нижним ребром.
Я пошатнулась, судорожно глотая ртом воздух.
Йен вскочил на ноги.
- Бей, Холхост тебя побери, девчонка! Бей, а то я не смогу помочь!
Я медленно выдохнула, корчась от боли. Я не понимала, о чем он говорит, но продолжала сжимать одной рукой свой клинок, а другой – руку противника, который не торопился меня добивать, наблюдая, как я сама медленно дохну.
- БЕЙ!
Он вытащил нож из раны.
Я свалилась на колени. Мир вокруг погружался в пучину безмолвия.
Его рука коротко поднялась вверх и в ту же секунду ринулась к моей голове. Лезвие, кажется, пело. Оно визжало, предвкушая вкус моей крови, и я не понимала, то ли это действительно в моей голове раздается его голос, то ли я просто умираю.
Из последних сил я оттолкнулась ногами от пола и прыгнула вперед, выставляя перед собой нож. Я уже приготовилась к сокрушительному поражению. Мой неумелый кривой рывок не смог бы прикончить даже дохлую кошку, не то что человека.
Но внезапно я ощутила, как стальное острие погружается в живую плоть и разрубает ребра. Сначала медленно, прорываясь сквозь защиту мышц и костей, а потом стремительно вонзаясь в сердце, клинок в один миг забрал жизнь.
Я пораженно выдохнула.
Пальцы сами собой соскользнули с деревянной рукояти, но Йен успел подхватить меня под руки и осторожно уложил на пол.
- Ну вот. Можешь же, когда хочешь, - усмехнулся он.
Я закашлялась. Все тело сразу охватила волна жара.
- Тише, тише, - он оторвал рукав рубашки у трупа и тщательно его скрутил. Закончив возиться с перевязкой, он плотно затянул узел. – Свою часть сделки ты выполнила, девчонка. Конечно, коряво – так, на троечку, - но дело есть дело. Ты лежи, сейчас я только с остальными разберусь. Что-то эти сволочи притихли…
- Нельзя…
Я нащупала пальцами валяющийся рядом пистолет.
- Молчать, кому сказано!
Йен поднял с земли серп. Медленно, он двинулся в сторону двери и ногой вышиб из-под нее дверь, занося серп для удара. Но там никого не оказалось.
- Смылись. Странно… - он повернулся ко мне и застыл. – Девчонка, что, твою мать?..
Раздался выстрел. Пучок красного огня вырвался из дула пистолета. Свинцовая пуля, мелькнув серебром, за один лишь короткий миг достигла его головы, застряв в противоположной стене.
Хлынули брызги крови, окрашивая комнату в красное. Ошметки мозгов разметались по висящему там ковру, неспешно сползая вниз. Секунды тянулись целую вечность.
Глухой стук. Его тело упало на пол. Он даже понять ничего не успел.
Морщась от боли, я поднялась на ноги и выглянула в окно. Морис уже ждал меня у выхода.
ЭПИЛОГ
Время идет. Сезоны сменяют друг друга год за годом, стремясь к чему-то неизведанному и настолько иллюзорному, что оно уже едва проглядывается сквозь пелену бытия. Мы проживаем день за днем. У кого-то есть цель, у кого-то их великое множество, но есть и те, кто обречены на скитания в абсолютном сером мраке – существуя, не ведая полной жизни. Но хуже всего, когда счастье было у тебя, росло в твоих руках словно хрупкий птенец, нуждающийся в защите… А потом все катится в бездну. По глупости. Не потому что кто-то виноват, а просто потому что никто не захотел бороться.
Однако в сущности это всего лишь отвратные сопли, ради которых не стоит даже пальца из носа вынимать, не то что придаваться душевным страданиям.
Запах неумолимо вел меня к моей добыче. В руках покоился верный клинок. Сердце отбивало ровный спокойным ритм. Ничто не могло нарушить мои планы.
Ничто. Кроме этого.
И вот теперь я несусь по лесу, перепрыгивая коряги и косые пни, и даже не слежу за дыханием. Я ощущаю, как воздуха становится все меньше. Как судорожно сжимаются легкие, пытаясь заполучить хотя бы чуточку живительного кислорода, но останавливаться нельзя. Порой время – единственное, что у нас остается, и нельзя терять ни секунды.