— Бери факел, идём со мной. Будет тебе обувка.

Пока грузили очередную телегу, Алексей подобрал партизану по ноге сапоги, дал две пары байковых портянок да ещё телогрейку: на партизане был лишь кургузый пиджачок, а впереди — осень и зима.

Партизан был рад обновкам — попробуй походи по лесу в развалившейся обуви, когда идут дожди. Босой воин — не вояка.

За пару часов все телеги были загружены.

Когда партизаны увидели на полках склада большое количество разного добра, у них загорелись глаза. Забрать бы всё, только как вывезти?

Сергей тоже был впечатлён размерами склада и запасами.

— Это же надо! Под боком совсем такие закрома, а у партизан нет ничего! Слушай, а ты не знаешь, может — такой же склад с оружием есть?

— Может и есть, но, честно говоря, не знаю.

— Жаль. Ладно, бывай.

— Когда будете?

— Как только сможем. Сапоги надо забрать, фуфайки, продукты. У тебя тут — прямо как в пещере Али-Бабы.

— Ну, сравнил тоже.

На прощанье Сергей и Алексей пожали друг другу руки, и обоз, тяжело громыхая колёсами, ушёл.

Алексей опустил створки ворот. Он был доволен: хоть какая-то часть складских запасов поможет партизанам воевать против ненавистного врага. А то ведь за годы хранения многое сгниёт, пропадёт без толку. Судя по датам выпуска консервов и других продуктов, обозначенным на мешках, закладка их производилась ещё до войны.

Когда боец обут, одет по сезону и сыт, с него можно спросить в полной мере. А когда брюхо с голодухи подводит, ноги в сырости и холоде, а в магазине винтовки осталось два патрона, как боец будет выполнять поставленную перед ним задачу?

А потом пошли бессонные ночи. Подъезжало несколько подвод, они грузились и исчезали в ночи. Сергей уже не ездил, они с Алексеем уговорились на пароли, как в армии.

Склад понемногу пустел, и Алексей с нетерпением ждал, когда он опустеет окончательно. Тогда его бессменная вахта закончится, только как быть потом — неясно. Сергей не появлялся, и узнать состояние раненого Петрова не было возможности. Уходить ли ему потом к своим, или Петров имеет на него другие виды?

Всё решилось помимо воли Алексея. К складу подъехал небольшой обоз из пары подвод. Алексея сразу несколько насторожило, что на каждой подводе сидело по два человека. Чтобы взять больше груза, партизаны ездили поодиночке. А когда груза было много, они не садились на телегу, а шли рядом с ней, жалея лошадь. Да и люди были здесь совсем незнакомые.

Алексей сразу спросил пароль.

— Какой ещё пароль? — удивился старший. Потом поняв, что ляпнул что-то не то, пояснил: — Выскочило из головы, забыл.

— Тогда поворачивай назад!

— Ты чего? — обозлился старший. — Мы проехали целых десять вёрст, да через немецкие посты, а ты нас назад поворачиваешь?

— Назад!

Алексей взвёл затвор автомата и прижался спиной к створке ворот. Под ними была узкая щель — только проползти. Боковым зрением он заметил, что бойцы с телег начали его обходить.

— Всем назад, стрелять буду! — предупредил Алексей.

— Да мы свои! — начал убеждать его старший.

— Свои называют пароль! Десять шагов назад, иначе стреляю!

Скрипя зубами от злости, старший приказал своим людям отойти.

— Нам не даёшь — хочешь немцам не за понюшку табака отдать? Ничего, мы тебе это ещё припомним!

Телеги уехали пустыми, и больше никто в эту ночь не приезжал. А на следующую ночь пришёл другой обоз, и с ним — Сергей. Они поздоровались.

— Предупредить тебя хочу, Алексей. В лесах банда объявилась, дезертиры из окруженцев. Деревни и сёла грабят, выдают себя за партизан.

— Были они у меня вчера. Три подводы, шесть человек. Пароля не назвали, я им и не дал ничего. Обещали припомнить.

— Старший у них высокий, худой, и фикса золотая во рту?

— Точно!

— Они и были! Как только ты цел остался?

— Пытались с боков зайти, я не дал.

— Беда! Ладно, я скажу, кому надо, завтра людей в помощь для охраны пришлют. Другое беспокоит — как дезертиры узнали?

— Предатель среди ваших есть, а может, и по пьянке кто-то проболтался.

— Проверим. Кроме нашего обоза других сегодня не будет. Как загрузимся, ворота закрывай.

Партизаны молча и быстро грузили подводы. Им было уже не впервой, появился навык, да и Алексей мог даже с закрытыми глазами определить, где и что лежит на полках.

Когда из склада выехала последняя гружёная телега, и партизаны заняли места на облучках, а Сергей подошёл к Алексею попрощаться, из темноты ударили винтовочные выстрелы. Из-за темноты огонь был неприцельным, но пули били в створку ворот, по телегам. Партизаны сразу залегли и открыли ответный огонь.

Алексей дал понизу, над землёй, очередь из автомата и услышал вскрик.

— Сергей, уводи обоз!

Партизаны, держа винтовки наготове, взяли лошадей под уздцы и стали уводить подводы со склада. Алексей нырнул в склад и начал торопливо тянуть цепь, опуская створку ворот. А выстрелы не утихали. Более того, судя по звукам, они приближались.

Когда над землёй осталась узкая щель, Алексей высунул руку с автоматом и дал длинную очередь веером, отгоняя дезертиров. В том, что это были именно они, он не сомневался. Ударить исподтишка, из темноты — почерк трусов. Да и грозили вчера.

Он опустил створку ворот, отрезав себя от нападавших. Через какое-то время в створку стали бить прикладами.

— Открывай, сволочь!

— Скажи заветные слова! — пошутил Алексей.

Створка ворот была серьёзной, из стали. Прострелить её из винтовки было невозможно, но дезертиры не знали этого, и кто-то выстрелил. Вслед за выстрелом раздался вопль: пуля, отрикошетив от стальной преграды, угодила одному из дезертиров в живот. Послышался забористый мат, крики ярости и боли. Потом грохнул ещё один выстрел, и крики стихли.

Алексей приник ухом к двери:

— Уходим, — услышал он, — а то мы тут пошумели, могут немцы заявиться.

За воротами воцарилась тишина.

Алексей выждал немного, но за воротами ничего не происходило, и он улёгся спать.

Утром он едва приподнял створку. Прямо перед воротами, метрах в семи, лежал труп. На животе расползлось кровавое пятно, а вместо головы было месиво из костей и мозгов. Алексей понял, что раненого добили выстрелом в голову. Воистину — безжалостные люди, своих раненых добивают. Хотя понятно — он для них обуза.

Вдали, метрах в ста — ста пятидесяти, лежал ещё один труп — его убили в ночной перестрелке. Итого, если банда не приросла новыми членами, их осталось четверо.

Одно плохо: ночную стрельбу слышали в деревне. И если дезертиры не смогли с первого раза в склад забраться, то теперь попробуют повторить попытку, придумав новую каверзу.

Алексей осмотрелся. Людей нигде не видно, всё спокойно. Он ухватил труп руками и оттащил его подальше, в кусты. Далековато получилось, но выбора не было. Труп — как указатель, что события происходили именно здесь.

Потом пришлось убирать и второй труп. На поясе у него висела граната — немецкая М-39, видимо, сообщники не заметили в темноте, а оружие забрали. Гранату Алексей по-хозяйски снял, а труп бросил в кустарнике рядом с первым. По возрасту оба — лет тридцати. Им бы в действующей армии против немцев сражаться, а не против своих, обирая мирных жителей, забирая из их домов одежду и продукты.

Уже возвращаясь в склад, Алексей решил устроить бандитам сюрприз. Тонкая бечёвка на складе была. Он отмотал метров десять, и вбил перед воротами в землю два небольших колышка. К одному привязал гранату, к другому — бечёвку. Второй конец бечёвки привязал за чеку, сделав классическую «растяжку». Зацепит кто-нибудь ногой — и последует взрыв.

Когда стемнело, Алексей отошёл немного в сторону от склада, залёг в небольшой ямке, которую приметил днём, и стал ждать.

Часа через два послышался разговор, и мимо него прошли трое. Они несли что-то в руках.

Алексей лежал, не обнаруживая себя.

Люди подошли к складу, но кто-то из них зацепился за бечёвку, и грянул взрыв. И почти тут же в небо взвился столб пламени: бандиты несли с собой канистру с горючим, намереваясь поджечь ворота. При взрыве гранаты канистру посекло осколками, разлившийся бензин вспыхнул. Горело всё: трупы, створка ворот, на которую попали горящие брызги. Хуже было другое: горящий бензин затёк под створки, и что-то уже начало гореть в складе.