Мы крепко обнялись. Адриано прочёл молитву, и мы полезли вверх, ожидая наткнуться на новые сюрпризы. День стоял жаркий, передвигаться по камням было сложно, пот заливал нам глаза, колени мои тряслись от усталости, да и мои друзья шли с трудом. Мы уже миновали «овёс», где нашли вещи А.Д. и камень, где обнаружили атрибуты нашей животной составляющей, и место падения Фиги, как вдруг перед нами возникло свечение, которое мы видели с Фигуркой с моего балкона. Оно было таким ослепительным, что мы все зажмурились, а затем встали на колени, пригнули головы и поползли, не раздумывая, в таком виде дальше. Поползли молча, потому что все эти: «А вдруг там…» или «А может это…», ничего не объясняющие, уже набили оскомину. Земля и камни, и наши пальцы, и даже чёрные муравьи от этого свечения были белыми.

Не поверишь, дружище, но мы все слышали ангельское пение, совершенно неземной красоты, хотя эти голоса пели о земном, казалось бы, я даже запомнил фрагмент их песни, который и записал для тебя:

«В орхидее словно капли

Перламутровой зари,

Словно перья белой цапли,

Венчик маленький внутри,

И лиловый колокольчик,

Будто шёлковый шатёр,

Сверху круглый узелочек,

И на венчике узор,

А в настурции прекрасной,

Ароматной, как всегда,

Лучик солнца, ясный – ясный,

И внутри горит звезда…»

Последнее песнопение особо ободрило меня, и я решил поднять голову, чтобы разглядеть, куда мы, хоть, ползём. Я не ослеп, как опасался, а увидел, что прямо перед нами сияет Дверь! Я воскликнул: «Вот! Вот! Смотрите!» Все открыли глаза, подняли головы, а Паралличини с трепетом сказал: «Мир всем и каждому!»

Так на коленях мы и подползли к Двери и увидели, что на каменистом пороге стоят в рядок: Варенькины кремовые босоножки с бантиками, Пышкины чёрные туфли с узкими носами, Мушкины жёлтые «балетки» с вышитыми на них розочками, меховые тапочки с пингвинами Кро и белые «лодочки» Рокки!

Друг мой, я готов был целовать эту обувь! Мы поспешно разулись, Адриано очень торжественно снова прочёл «Отче наш…», и я отворил Дверь.

Мы сразу вошли в ароматный сад, где на зелёной лужайке росло множество цветов, и среди них сидели все наши. Они чем-то занимались и даже не обратили на нас внимания.

Но рядом с Дверью на стульчике примостилась Ро с пяльцами в руках. Она вышивала голубой колокольчик, и вот подняла голову, вскочила и закричала, как она иногда умеет резко кричать: «Я ждала Вас, господин профессор! Я верила, что Вы придёте за нами!»

И она, рыдая, кинулась мне на шею. Слёзы застилали мне глаза, я спросил её: «Вам здесь плохо, милое дитя?! Что это за место?»

- Нет, нет, что Вы?! Я думаю, что здесь живут ангелы, здесь очень хорошо, но нам сказали, что, если за нами не придут, то мы навсегда останемся здесь! А я ужасно соскучилась по нашему Волшебному Лесу, по нашему дому, по своей комнатке, по нашим добросердечным чаепитиям, по нашим душевным посиделкам! – затараторила радостно Рокки, - Слава Богу, что Вы пришли! Но как же они поют, господин профессор! Мы с мамочкой даже плачем от счастья и радости, уж как они поют!

Все наши уже бежали к нам! Мы вдесятером так крепко обнялись, что как-будто расплавились друг в друге, как пластилин при смешивании! И я почувствовал, что стал моложе и красивее! И Варенька, моя красавица, преобразилась, словно силы, молодость и красота перераспределились между нами во время нашего невероятно – крепкого объятия! О, как прекрасны были Мушка и Кро, я даже сначала не узнал их, лица их сияли, невозможно было без слёз взирать на такую кроткую красоту!

Я думаю, дружище, это всё дедулины проделки! Помнишь, Варюша просила его, чтоб нам не расставаться и после смерти? И вот, верю, что теперь и смерть нас не разлучит!

Я начал, брат, глазами искать тебя, Кро поспешил ко мне и рассказал, что дедуля выбросил все их чемоданы, авоськи с едой и другие пожитки, посадил их всех в свой лифт и высадил через пять минут на вершине «вулкана». Увидев свечение, они поползли, и почти приблизились к Двери, как из камней вылезла «зверюга» со змеиной шеей, с обвислой кожей, с головой ящера и без передних лап. Она заявила: «Ням-ням, я выбираю эту полненькую девчонку в беленьких туфельках, мои детушки уже двое суток не ели!» А ты, мой благородный друг, выступил вперёд и сказал: «Я здесь самый вкусный!»

«Безрукая мамаша» - вот он, твой сигнал! Ты, слава Богу, жив! И мы тебя обязательно спасём! Однако, расскажу по – порядку, чем они здесь занимались уже два дня, а теперь и мы к ним присоединились: кто хочет – вышивает цветы, а кто хочет рисовать – рисует их. «Девочки» окружили Вареньку и вышивают васильки, а «мальчики» сели на траву возле Кота, и он учит нас рисовать бархатцы. Кот говорит: «Представте выпуклую оранжевую кастрюльную крышку, в центре которой вместо ручки, плотная шишечка из жёлтых кудряшек; делим крышку на семь лепестков с резным краем, на каждом ставим по бордовому мазку!» Не поверишь, но как поставишь последний штрих или стежок, цветок оживает и перемещается на клумбу!

Местных жителей мы не видели, но чувствовали, от них очень пахнет цветочной ароматной эссенцией. Они нам приносят угощение – маленькие кувшинчики, надо полагать, с нектаром, они же, я подозреваю, наполняют ароматом ожившие цветы. Есть, пить, спать здесь совсем не хочется, не описуемо легко, и внутри само что-то поёт от радости! А Варенька, Рокки и Мушка чудесно поют о цветах на стихи господина Пышки, их пение мы, видимо, и слышали, пробираясь между камней. У Мушки сегодня день рождения, Пыш сочинил для неё романс «Письмо», Паралличини подобрал музыку, и мы все его исполнили для неё. Вот стихи романса, друг мой:

«Я люблю Вас, мой Ангел небесный,

Выше спален и выше церквей

Та любовь, выше строчек и песен,

Выше боли и радости всей!

Я молю Вам покоя и блага,

И свободной от бед высоты!

Пусть живёт наша светлая сага

В мире вечной живой красоты!

Мы сплетём снова крылья и руки,

Снова станем звездою одной

И постигнем все тайные звуки!

Я люблю Вас! Ваш Ангел земной.

Жаль, ты не видел лица Пыша во время исполнения! Это было просветлённое любовью лицо древнего благородного рыцаря! А ведь когда-то он был просто весёлым поедателем булочек!

Пели мы на славу, но как поют местные жители! Несколько раз мы слышали их голоса, когда открывалась невидимая дверь, и входил кто-то, ароматный, от их пения дух захватывает!

Я забыл здесь о старости и о болезни моих суставов, о возрасте и о всей нашей суете на «ярмарке тщеславия». Помнишь, мы с тобой рассуждали: если вода может быть жидкой, твёрдой и парообразной, то и мир может иметь в себе плотные, менее плотные и совсем эфирные части, ведь вода, видимо, и есть та первооснова, которую искали античные мыслители, тот строительный материал, из которого и мы состоим, и всё остальное. Скорее всего, мы сейчас находимся в этой, менее плотной, части нашего мира. Здесь так хорошо, что я было уже подумал: «Надо нам не валять дурака, а всем здесь и остаться!»

Рокки тут же вспрепенулась и закричала: «Нет, нет, господин профессор! Не лишайте Подснежника и Медуницу любящих родителей! Не делайте бедную Ксюшку вдовой, а её многочисленных чад – сиротками! А как же наши старенькие Сигезмунд и Розалия, которые каждое утро выходят на крыльцо и смотрят с надеждой в сторону таможни?! А как же наши несчастные уточки?! А мои цветочки на подоконниках?!»

Поэтому, брат, завтра возвращаемся. Да и не заслужили мы этого места, не заработали, но хоть знаем теперь куда стремиться.

Мы ещё слишком плотские, чересчур плотные, органично не сливаемся с местной средой, не зрелые, не поворотливые, как слоны в посудной лавке. Но я хочу тебе сказать, что между нами перераспределились не только сила, здоровье и молодость, но и духовность Мушки и Кро наполнила всех нас. Я, например, полностью уверовал в то, что Бог Словом создал мир, и он очень разный, мы его совсем не знаем, как не знаем до конца и своего сознания, которое является частью нашего мира, а наш Волшебный Лес является частью чьего-то сознания, а следовательно тоже частью мира, вспомни логические круги Эйлера!