Я книгу осени читая,

Всё вижу: то в полнеба стая,

То гриб под старою корягой,

Похож на блюдо, в нём вода,

И листья падают туда,

Шуршат ежата по оврагам,

И воздух сыростью грибной

Тревожит мошек вялый рой.

Но глаз уже другой картине

Своё вниманье отдаёт:

Проём заброшенных ворот

Собрал листву на паутине,

И хоть тонка основы сеть,

Узор не в силах улететь…

О чём тут думать, коль всегда

Всё это было, есть и будет,

Как травы, небо и вода,

Как сказки, лебеди и люди.»

- Здорово, гриб, как блюдо, - сказал, слабо улыбаясь, Кро, - а что в твоём блюде, старина?

- О, наивкуснейший галатус с горячими лепёшками и импортными помидорами! – воскликнул с воодушевлением Пышка, радуясь интересу друга к пище. Он усадил Кро поудобнее, удивляясь его детскому весу.

- У меня про осень тоже есть кое-что, - сказал, хитро подмигнув, Кро, словно собирался рассказать непристойный анекдот, - я эти стихи посвящаю, конечно, Ро!

- Валяй, брат! – произнёс радостный Пыш, - Даже можешь спеть их, пока никого нет!

Кро по-гусарски поправил усы, крякнул на профессорский лад и зашепелявил вдохновенно:

«Дай родинки прижму к твоим,

А вдруг да совпадут?!

Когда-нибудь мы улетим,

А их оставим тут,

Как платье старое иль хлам

Листвы на жёлтой улице.

Ну а пока мы здесь, не там,

Пусть родинки целуются!»

При слове «не там» Кро глубокомысленно поднял вверх тощий длинный указательный палец, как у «Кощеюшки».

- Я, конечно, имел в виду другую планету, но чем плоха эта? Я слышал сквозь сон ваши слёзы! – промолвил Кро, - Насадим на ней одуванчиков, помидоров, апельсинов; тридцать лет пролетят не заметно! Главное, какая планета внутри нас!

- Ты прав, дружище! – воскликнул бодренький тенор в открытую дверь, - Мне удалось привить два апельсина! Это было не просто, совсем не просто, господа!

- Кро, - заявила подоспевшая Мушка, - надевай тёплый ночной халат, у тебя он под первым номером! Второй Берёза заканчивает для Тётушки, она, что-то, совсем захандрила!

- Маменьке не хватает прогулок, а мне не хватает одного недостающего звена, - сообщил Кро, разглядывая внимательно карманы на халате.

- Я его тебе дам, - живо отозвалась Мушка, - когда я выносила всё из комнат отдыха, то снизу на одном из стульев нашла приклеенную записку: «Котс охотится за мной!»

- Нет, Муша, - сказал Кро, - эту станцию мы уже проехали.

- Вряд ли это важно, но когда тебя заносили, прибежал Робин и взял пробу земли из могилы Котса, - сообщил разволновавшийся Адриано.

- Эврика! – хрипло воскликнул Кро, - Что и требовалось доказать!

Кот и Фигурка прижали небритые лица к стеклянной двери бокса, высматривая Кро или не Кро сидит за завтраком. Пыш иначе истолковал их интерес.

- У наших узников, видимо, закончилась не только еда, но и вода, - сказал он и бодро направился ко второму боксу. Поэт на удачу дёрнул ручку, дверца резко распахнулась, и полярники с грохотом выпали на железный пол, путаясь в одеялах.

Над разноцветными керамическими чашками витал аромат ягодного чая. За столом на разные лады расхваливали пирог с галатусом из остатков муки. После завтрака принялись снаряжать к выходу Ро и Кро.

- Какой костюм заштопанный? – спросил Кро, сняв очки, - Разреза нет ни на том, ни на другом!

- Вот зачем нужны были эти нитки! – воскликнула просиявшая Мушка.

- Да и краски пригодились! – заметил с горделивым восторгом Паралличини, указывая толстенькой рукой на яркую керамику и картины столовой.

Решено было высадить несколько кустов помидоров, один из привитых апельсинов и большую часть одуванчиков, в первую очередь – «седых», а затем уже пойти на озеро, чтобы пополнить запасы пищи.

Рокки аккуратно выносила растения, любуясь своим космическим видом в стеклянных дверях. Кро захватил лопаты и мешки. Остальные под возгласы композитора: «Вот она, тема для шоу века!» поспешили в купе Пышки и Мушки, откуда лучше всего просматривался путь следования звёздной парочки.

Ро принялась осматриваться и, видимо, сказала: «Жаль, нет птичек!» Кро вмиг взлетел над её головой, энергично махая руками.

- А вот и большая птица Рух! – прокомментировал Кот.

Рокки, задрав голову, восторженно беззвучно аплодировала в защитных перчатках и пританцовывала, видимо, в такт песни.

- Кро, не забывай об опасности! – подумал тревожно Пыш.

Кро приземлился и помахал им рукой, Ро обернулась к ним и сделала вид, что фотографирует их.

- Ботаники! – произнёс с умным видом Кот и отправился с Фигой на камбуз готовить керамические плитки. Остальные разошлись по своим делам.

После того, как были высажены одуванчики, Пышка включил очистку крыльца, и струя воздуха разнесла парашютики с седых головок цветов на многие метры.

Космическая пара появилась через несколько часов, нагруженная чёрными большими мешками. Изящные белошвейки Мушка и Берёза припали к иллюминатору, наблюдая за странными действиями Ро и Кро, которые, взяв лопаты, быстро раскопали серый мягкий грунт могилы полковника Котса. Показался чёрный длинный мешок, а сверху на нём – белая коробочка, которую схватила ловко Рокки, Кро потащил тяжёлую находку к станции.

Вечер выдался холодный, поэтому на ужин все явились в новых тёплых халатах поверх нарядной одежды.

- Видимо, на серой планете началась зима, - в раздумье произнёс профессор.

- Сегодня, когда все были одержимы трудовым порывом, - сообщила Варвара Никифоровна, - пришла вода и почта, то есть, одно письмо от Мотильды, у них всё отлично, но для тебя, Рыжик, плохие новости: Лола загуляла с богатеньким Бобром, который, к тому же, получил на прошлой неделе государственную премию за существенный вклад в развитие мировой литературы и родного языка!

- Этого и следовало ожидать, - ответил с напускным безразличием Кот, покраснев до корней огненных волос.

- Вот именно, какие мы сами, такие у нас и жёны! – вырвалось из румяного сеньора Паралличини.

- Кро, мы с нетерпением ждём твой рассказ об эксгумации, - живо перевёл разговор в другое русло профессор, опасаясь новых штрафов.

Кро закончил жевать, снял очки, поплотнее запахнул халат и принялся старательно рассказывать, продемонстрировав окружающим белую коробочку с боевым орденом, завёрнутым в очень старую газету: «Из многочисленных показаний бормотусов мне стало известно, что Котс был осуждён за какие-то тяжкие преступления, одно из которых кража этого ордена, на длительный срок. Десять лет он оборудовал комнаты отдыха, чтобы управлять вновь прибывшими, или, может быть, ему нравилось это творчество. Наконец, привезли Токса, и всего на несколько месяцев. Котс сразу же втянул его в своё виртуальное царство и начал управлять впечатлительным слабовольным товарищем, разработав план. На станции повсюду камеры, нужно было вывести Токса подальше, избавиться от него и вернуться на станцию Токсом, похоронившим утонувшего Котса. Так рассуждал полковник: По разрезу на одном из костюмов мы сделали вывод о том, что произошло страшное убийство. Тело несчастного Токса, вероятно, было утоплено в озере. Котс, пытаясь снять с себя вину, неоднократно, видимо, повторял у озера: «Тебя поймал Робин, я здесь ни при чём!» Но камеры наружного слежения должны были зафиксировать, хотя бы, факт похорон. Находчивый злодей положил в большой мешок нескольких галатусов, которые, к слову сказать, не дают своим биосоставом покоя Робину, и похоронил их возле креста, который относится, возможно, ещё к проистории планеты. Этих галатусов, достаточно хорошо сохранившихся, мы пустим на утилизацию для активации работы энергоблока, чтоб электричество не мигало, как сейчас… Добавлю к сказанному, пожалуй, только это: убийцу начали мучить кошмары, он несколько раз видел на станции Токса в белом саване, гуляющего ночами по «Глории». Но время воспитательных мероприятий Лжетокса подошло к концу, и тот, кто нас инструктировал в день нашего прибытия был никто иной, как полковник Котс!»