И, как царь, ты распеваешь.

Все твое, на что ни взглянешь

Что в полях Цветет широкий,

Что в лесах растет зеленых.

Друг смиренный земледельцев,

Ты ничем их не обидишь;

Ты приятен человеку,

Лета сладостный предвестник;

Музам чистым ты любезен,

Ть; любезен Аполлону:

Дар его - твой звонкий голос.

Ты и старости не знаешь,

О мудрец, всегда поющий,

Сын, жилец земли невинный,

Безболезненный, бескровный.

Ты почти богам подобен!

Вакхово веселье

Стройностанныо девицы

Идут с юношами рядом,

На плечах неся кошиицы

С темноцветным виноградом,

И на гнеты чередою

Сыплют гроздий дождь пахучий;

Мужи сильною рукою

Извлекают сок кипучий

Из темницы виноградной,

Прославляя в громких хорах

Вакха песнею обрядной

И любуясь, как в амфорах

Бродит новый дар Лиэя.

В опьянепье не умея

Сладить с дряхлыми ногами,

Пляшет старец, потрясая

Убеленными кудрями.

А красавица младая

Под тенистыми ветвями

Спит, покоя в дреме сладкой

Нежно-девственное тело.

Пылкий юноша украдкой

Над красавицею смело

Сети страсти расставляет -

И Эрот ее склоняет

Позабыть про Гименея...

Но словами не умея

Убедить, малютка резвый

Ей насилием грозится...

Так-то с юностью нетрезвой

Вакх бесчинно веселится.

Мои желания

Дочь Танталова стояла

Где-то камнем на брегах;

Дочь Пандиона летала

Птицей-ласточкой в полях.

Мне ж бы в зеркало хотелось

Обратиться хоть во сне,

Чтобы милая смотрелась,

Отражалася во мне.

Я хитоном быть хотел бы:

Я, прекрасная, одел бы

Плечи белые твои;

Обратился бы водою,

Чтобы, черпая рукою

Серебристые струи,

Омывала дева мною

Перси нежные свои.

Я хотел бы обращенным

В дорогие масти быть,

Чтобы духом благовонным

Кудри милой напоить,

Легким поясом прекрасной

Я желал бы побывать:

Я бы стал с любовью страстной

Тонкий стан ей обвивать.

Даже обувью твоею

Побывать желал бы я,

Чтобы ножкою своею

Попирала ты меня.

К гетере

Славный Родоса художник!

Стиль возьми, уставь треножник,

Растопи свой воск цветной,

Обсуди чертеж и меру -

И красавицу-гетеру,

Разлученную со мной,

Напиши, Эрота ради,

Как я буду говорить.

Прежде должен начертить

Ты волос густые пряди:

Дай им мягкость, черный лоск,

Дай им, если властен воск,

Запах мирры благовонной.

Над ланитой округленной

Подними чело у ней,

Чтоб оно из-под кудрей,

Как'слоновья кость, белело.

Проведи ей брови смело:

Берегись склонить их ниц -

Кончи тонко, горделиво.

Изучи изгиб стыдливо

Кверху вскинутых ресниц.

Напиши огнем ей взгляды -

Пусть блестит в глазах у ней,

Сквозь лазурь очей Паллады,

Влага страстная очей

Вечно-юной Афродиты.

Пусть, в румянце молодом,

Свежесть розы с молоком

На прозрачные ланиты

Будет нежно пролптб.

Пусть манят ее уста

Убеждением призывным

К поцелуям непрерывным.

Округли потом у ней

Перси мрамора белей,

Стилем смелым и окреплым.

Пусть и воск к себе манит

Резвый рой младых харит;

Так накинь пурпурный пеплум,

Чтобы тела белизна

Кое-где была видна

Сквозь раздвинутые складки,

Вызывая на догадки

И о тайнах красоты...

Стой ... довольно... кончи в меру:

Вижу я мою гетеру!

Скоро, воск, промолвишь ты.

Ночной гость

Ночною темнотою

Покрылись небеса,