– Нам нужен сомнацин, Арти, – сообщил он, – эта ведьма своим последним утонченным намеком просто разожгла во мне жажду мести. А ты, Артур? Пепел стучит в твое сердце?

Артур промолчал.

Имс принялся качаться на стуле и прищелкивать пальцами – желваки ходили на его скулах, и Артур с удивлением заметил, что он еще и зол.

– Что ты задумал?

– Я задумал погрузиться в тот же самый сон. Аргентинский. И найти старого козла еще раз. И серьезно с ним на этот раз разобраться. Вот что я решил, Артур, и даже не думай меня останавливать. Если это действительно он... о, я буду достаточно евреем и достаточно садистом, чтобы живьем вырвать его сердце. Как он когда-то вырвал мое.

– Мы ведь не уверены... – вяло возразил Артур.

– Мы уверены, – убежденно сказал Имс.

Артур сжал челюсти.

– И каков твой план? Как мы окажемся именно там? Где гарантия, что время и место будут теми же?

– Мы условимся, где и когда должны оказаться. Сила намерения, Артур. И потом, мы... нарисуем карту сна. Мы запомнили несколько точек в этом местечке – кафе, помнишь? Дом старика, двор, уж чердак-то точно! Условимся встретиться в одном из этих мест, и мы обязательно друг друга найдем, даже если сперва заблудимся во сне… Но, darling, мы же никогда не блуждали долго. А часто мы сразу оказывались там вместе...

– Допустим, это возможно, – кивнул Артур. – И даже допустим, что мы снова выследим старика... Что потом?

– Артур! Все же просто! Если уж сны так преследуют нас... и раз мы работаем в той реальности профессиональными сновидцами, извлекателями тайн... то пусть именно сны станут нашей базой. Мы проследим за нашим объектом, чтобы застать его дома и потом погрузим его в сон, чтобы выведать секрет. О, самый глубокий его секрет, я уверен, самый темный! А для того, чтобы его узнать, мы построим нужный сон, Артур. Чтобы он поверил в созданную нами реальность.

– Что? – Артур не поверил своим ушам. – Ты в самом деле хочешь построить сон?

– О да, очень хочу, Арти. Это будет сумасшедший опыт!

– Хм... Ну хорошо... – Артур начал проникаться идеей и заходил взад-вперед по комнате. – Допустим, мы построим нужные декорации... в которые он поверит... Берлин. Или Нью-Йорк. 30-е или 40-е – мне кажется, если мы ворошим прошлое, то ворошить его надо до основания... Но как ты заставишь его признаться? Даже не признаться... может быть, тайна – это какой-то символ, куда подсознание вытеснило ее... Это может быть картина, цветок, книга на полке... Все, что угодно... Вообще, как?

– Арти, увидев нас, он испугается. Помнишь, в какой ужас он пришел, наткнувшись на нас в кафе?

– Да, но это было в его реальности. В нормальной жизни. А мы подсунем ему другую реальность, в которой то, что мы живы, вовсе может его не потрясти... Он просто будет думать, что ему снится сон о юности. Или – если он не почувствует разницы – он будет воспринимать Нью-Йорк 36-го года как само собой разумеющееся... Ведь мы там живы. И молоды. И это нормально.

Имс задумался на несколько секунд, а потом резко встал, вплотную подошел к Артуру и заглянул ему в глаза. Чуть бешено, чуть отстраненно. Артуру показалось, что он уже весь где-то не здесь.

– А мы развеем его веру, что все нормально. Мы скажем ему, что мы мертвы. И что просто хотим понять – почему. Зачем. Артур, меня это в самом деле больше всего интересует – мотивы. Мотивы, а не способы. Наплевать – как, я хочу знать, зачем. Мы скажем ему, что мы мертвые и уж теперь-то точно имеем право знать абсолютно все. Тем более... Тем более, darling, ведь все так оно и есть. Мы умерли. И мы хотим знать правду. Разве нет?

Артур хотел улыбнуться, но внезапно понял, что ему свело горло, и он не может сглотнуть.

На какую-то секунду, в порыве слабости, в нем мелькнуло сожаление – о времени, когда он был простым парнем без особо глубоких чувств, без безумия, без падений во сны, без памяти о прошлой жизни. Просто подающим надежды циничным молодым ассистентом, положившим глаз на своего босса, а не смертельно влюбленным человеком, жаждущим мести за то, что привиделось ему в кошмарах. О том времени, когда он не был начинающим сновидцем, для которого привычно стрелять из глока и закидываться неизвестным наркотиком перед тем, как начать блуждать по снам – своим и чужим. И уж точно он предпочел бы никогда не подозревать о том, как выглядят настоящие бесы и не становиться их игрушкой.

На секунду, когда время качнулось и замерло, словно готово было исполнить его желание, он захотел прежней пресной, скучной, предсказуемой жизни.

Но затмение прошло, и он снова вернулся в себя – того, кто он есть. Кем всегда был, просто не подозревал об этом.

И время снова пошло в нужную сторону.

***

Пока Имс звонил Юсуфу, выясняя в обтекаемых выражениях, в каких дозах можно без риска для жизни и разума принимать сомнацин, на что Юсуф, как понял Артур по постоянным перефразам и уточняющим вопросам, тоже отвечал весьма обтекаемо и уклончиво, Артур решил вспомнить навыки художественной школы и набросать по памяти то местечко, куда они попали первый раз в аргентинском сне.

Это была кропотливая работа, Артур работал усердно, высунув кончик языка, даже покрасил ватман пастельными мелками, не только графически изобразил – кафе, людей в нем, цвет одежды, ту запомнившуюся ему даму...

Потом он принялся рисовать двор дома старика – все, до самых мелких деталей, который смог вспомнить, типа прислоненного к стене дома допотопного велосипеда.

Оказалось, помнит он не так уж и мало, но вот верно ли?

Имс зашел в комнату и безмерно удивился.

– Да ты еще и рисуешь, дорогуша!

– Ходил в художку, – слегка смущенно пояснил Артур.

Имс хмыкнул и стал разглядывать рисунки.

– А что? Очень похоже! И где мы встретимся?

Артур постучал карандашом по рисунку с кафе.

– Здесь. Я его помню лучше всего. Пусть сон будет мой.

– Как мы это определим, интересно? – ехидно поинтересовался Имс.

Но Артуру это вовсе не показалось забавным – он откуда-то был уверен, что так можно. Хотя сейчас вот явно, до зуда, чего-то не хватало под рукой, только чего – он понять не мог.

– Никак. Просто будем знать, что это мой сон. Я буду в нем твоим проводником. В нем будет все, что я помню, что смогу воссоздать.

– Откуда нам знать, что это не просто твои фантазии? – спросил Имс.

Артур усмехнулся и обернулся к нему.

– Кажется, мы поменялись местами, мистер Имс? Откуда скепсис? Кто только что рвался в бой? Даже если это будут мои фантазии, но помогут найти ответ, какая разница? В конце концов, откуда мы можем знать, что вообще все, что с нами случилось за последний год, не наши фантазии? Может быть, мы лежим где-нибудь с тобой сейчас в психушке, и нам все это только кажется...

Имс поежился.

– Не шути так, Артур. Как-то я не настроен быть психом.

– Ты уже псих, – сказал Артур. – Разве может такое происходить с нормальными людьми?

Имс помедлил и кивнул.

– Ладно, пусть будет по-твоему. Твой сон – твои правила. А если что-то случится, – ослепительно улыбнулся он. – То правила можно и обойти.

***

Город за окном раскинулся белый и переливающийся от ярких бликов. В комнату плыло душистое утро, балкон был открыт и увит сверху донизу виноградом, в лапчатых листьях которого уже виднелись тугие зеленые грозди – и Артуру сразу пришли на ум серьги Амалии. На круглом столе стояла батарея бутылок вина, на декоративно оштукатуренных кремовых стенах висели несколько синих картин религиозного содержания.

Имс спал рядом, на большой низкой постели, раскидав ногами смятые простыни.

Артур встал и выглянул в окно, с наслаждением втягивая свежий утренний воздух.

Улица перед ним была не узкая и не широкая, мощеная, по ней лениво проезжали разноцветные троллейбусы, в основном старые немецкие, годов 70-х, а в одном Артур с изумлением признал советский ЗиУ-9, на подобии которого ездил в школу.