Мне говорят

Мне говорят  - не торопиться.

Не приговаривать, скорбя.

Мол, ни побег, ни власяница

Не для тебя, не для тебя.

Мне говорят – иди по краю.

Не отходи, не упади.

А я от страха замираю,

Стена тумана впереди.

Не прыгну в пропасть, но от бездны

Рвануть не в силах я пока.

Мои стенанья бесполезны,

И крест, вздохнув, кладёт рука…

Молюсь, молюсь без утешенья,

Оставленная средь беды.

Но вижу часто рядом тень я,

И чьи-то легкие следы.

И в грудь вселяется отрада.

Лелею тихую мечту,

Что, если в пропасть буду падать,

Меня поймают на лету…

***

Голуби воркуют на балконе.

Дальние сияют купола.

А душа, тюремный вор в законе,

Разбирает старые дела…

Вырвалась как будто на свободу,

Сзади шлейф ошибок, нехорош…

Кажется – ни воли и ни ходу,

За спиною кто-то точит нож…

…Солнышко играет, небо стынет.

Золотые светятся кресты…

Ждут меня туманные, пустые,

Гулкие, тревожные мосты.

И по ним, холодным и безлюдным,

От оплетших душу липких пут

Я уйду… Но буду ль неподсудна?

Даже если жёсток личный суд?

***

Я прошла через огненный лес.

До сих пор слышу – сучья трещат.

Он, охваченный пламенем весь,

Не умеет жалеть и прощать.

Он по кругу ведёт своих жертв,

Заводя в подземелья и рвы,

На духовную верную смерть,

Знак смиренья сорвав с головы.

Говорят, кто в лесу уцелел,

Вышел чёрный, обугленный весь,

Тот, ликуя, от радости пел,

О свободе немыслимой песнь.

Я по краешку только прошла,

Исчернила лицо и подол,

Чуть со страха с ума не сошла –

Рухнул рядом пылающий ствол.

Иглы руки мне в кровь посекли,

Ямы пламенной видела дно…

В сердце кинули огненный клин,

До сих пор кровоточит оно…

***

С разбитым сердцем ухожу я от тебя.

Излечит ли другой его - не знаю.

Заштопает ли скорбное, любя?

Уж больно рана рваная, сквозная.

Казалось - ты бы мог меня вернуть,

Чуть взгляд смягчив, чуть приласкав небрежно...

Но отпустил в безвременье и жуть,

И снег замёл тропинку к жизни прежней...

Мне страшно, как ребёнку в темноте.

Но я, по-взрослому, тебя не окликаю.

Сама ушла. Блуждаю в пустоте.

Не плачу - это снег слезой стекает.

Я знаю, что разрыв - не пережить.

По сути, разделенье невозможно.

Я ухожу, но будет путь кружить.

Однажды я вернусь, в пыли дорожной...

Вернусь, чтоб только глянуть: как ты – врозь?

И мыслям пожелтевшим удивиться…

И удивлюсь – что я прошла насквозь.

Что живы мы… И прошлое – не снится...

***

Имя навеки в сердце впечатано…

Бог одарит нас, надеюсь, внучатами…

Но ускользаю из рук я твоих…

Старость не будет одна на двоих…

Ты одиночество вкусишь сполна.

Дом опустевший… Людская молва…

Я не хочу ни судить, ни просить

Молча на волю меня отпустить.

Хочешь – кричи, и ругайся, и бей,

Но с этих пор я не буду твоей.

Жалость сильнее любви, и теперь

Буду входить я в закрытую дверь…

Можешь меня не любить, не прощать,

Стану  незримо тебя навещать…

И, разлетевшись на сотни частиц,

Буду я стаей взлетающих птиц.

Не удержать, не поймать, не вернуть…

Вспомнишь добром ты меня как-нибудь?

Грустное-грустное

Я не ждала от жизни перемен.

Но, против воли, сердце захотело

Тепла…  И увлекло с собою тело,

Произошёл немыслимый обмен…

Один позвал, другой не стал держать.

Цеплялась я за прежний мир, привычный,

Душа летала беспокойной птичкой,

И – сорвалась…  А память всё свежа…

Я до сих пор мечусь – туда, сюда…

Не верю, что кончина состоялась.

Что для меня и крошки не осталось,

И всё закрыла чёрная вода…

О, Господи, как трудно умирать!

От прежней жизни с кровью отлепляться,

Мечтать хоть на минуту оказаться

В обличье прежнем, и вздохнуть: «пора…»…