— Добрый вечер, — раздался голос из темноты.

Человек, сказавший эти слова, вышел вперед. При свете уличного фонаря они увидели великолепные усы.

— Ну, как? — спросил Эркюль Пуаро. — Чудесный вечер, не правда ли? Вполне располагающий к выслеживанию.

Глава пятнадцатая. В БЛУМСБЕРИ

Молодые люди вздрогнули. Норман Гейл первым пришел в себя.

— Ах, это вы, мосье… мосье Пуаро? Вы все еще стараетесь восстановить свою репутацию?

— Значит, вы помните наш мимолетный разговор и подозреваете беднягу Гленей?

— Так же, как и вы, — сказала Джейн. — Иначе вы ведь не оказались бы здесь.

Пуаро задумчиво посмотрел на нее.

— Вы когда-нибудь задумывались серьезно над тем, что такое убийство, мадемуазель?

— Мне кажется, я вообще никогда об этом не думала вплоть до последнего времени.

Эркюль Пуаро кивнул.

— Да, теперь вы об этом думаете, потому что убийство коснулось вас лично. А я вот всю свою жизнь только этим и занимаюсь. У меня уже выработался свой подход к работе. Что, по-вашему, является наиболее важным при расследовании преступления?

— Обнаружение убийцы, — сказала Джейн.

— Правосудие, — сказал Норман Гейл.

Пуаро покачал головой.

— Есть вещи более значительные, чем обнаружение убийцы. Правосудие — хорошее слово, но иногда трудно определить, что именно понимают под ним. Самое главное, по моему мнению, при расследовании преступления — это освободить от подозрений невиновных.

— О, конечно, — сказала Джейн. — Об этом вообще нечего говорить. Если кого-то ложно обвинили…

— И даже не это. Может не быть обвинений. Но пока не будет доказано, кто именно виновен в преступлении, пока не будут отметены сомнения, все остальные лица, связанные с этим преступлением, подвергаются в той или иной степени страданиям.

— Вот в этом вы абсолютно правы! — воскликнул Норман Гейл.

— Разве мы этого не знаем? — сказала Джейн.

Пуаро посмотрел на Джейн, потом перевел взгляд на Нормана.

— Ясно. Значит, вы уже испытали это на себе?

Он вдруг оживился.

— Послушайте, у меня есть к вам одно предложение. Раз уж цели наши совпали, давайте втроем объединим наши усилия. Я собираюсь навестить нашего уважаемого друга мистера Гленей. Я хочу попросить вас, мадемуазель, сопровождать меня под видом моего секретаря. Вот вам моя записная книжка и карандаш, будете стенографировать наш разговор.

— Но ведь я не умею! — воскликнула Джейн.

— Вполне допускаю. Но вы сообразительны и умны. Вы ведь можете делать правдоподобные заметки карандашом, не так ли? Вот и хорошо. Мистеру Гейлу я предложил бы присоединиться к нам, ну, скажем, через час.

У входа в ресторан «Мон сеньор». Превосходно! Вот тогда мы и сравним наши впечатления.

Он подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Слегка смущенная, Джейн двинулась за ним, сжимая в руках блокнот. Гейл открыл было рот, чтобы возразить, но потом решил согласиться.

— Ну, ладно, — сказал он. — Итак, через час в «Мон сеньор».

Дверь открыла пожилая угрюмая женщина, одетая во все черное.

— Мистер Гленей дома?

Женщина отошла в сторону, Пуаро и Джейн вошли внутрь.

— Как доложить, сэр?

— Мистер Эркюль Пуаро.

Женщина провела их на второй этаж.

Пуаро воочию убедился, насколько правдивой была жалоба мистера Гленей на свою небрежность. Комната напоминала собой вагон: вдоль одной стены тянулись три окна, вторая стена была заставлена книжными шкафами и полками. Комната находилась в состоянии полного хаоса. Кругом валялись обрывки бумаг, пакеты и коробки, кожура от бананов, пивные бутылки, раскрытые книги, диванные подушки, тромбон, самая разнообразная посуда, гравюры и несметное количество авторучек.

Посреди этого неописуемого беспорядка сидел сам мистер Гленей с фотоаппаратом и роликом пленки в руках.

— О, господи! — произнес хозяин и взглянул на вошедших, когда женщина произнесла фамилию Пуаро.

Он отложил фотоаппарат в сторону, ролик пленки упал на пол и размотался. Мистер Гленей с протянутой рукой пошел навстречу своим гостям.

— Очень рад вас видеть.

— Надеюсь, вы меня помните? — спросил детектив. — А это моя секретарша, мисс Грей.

— Здравствуйте, мисс Грей. — Он пожал ей руку и повернулся снова к Пуаро. — Да — конечно, помню… Но все же, где именно мы встретились? В ресторане «Под парусом» или в клубе «Скрещенные кости»?

— Мы вместе с вами летели из Парижа и были свидетелями несчастного происшествия.

— Ах, да, конечно! — сказал мистер Гленей. — И мисс

Грей тоже ведь была там, только почему-то я не считал ее вашей секретаршей. Мне казалось, что она работает в парикмахерской или что-то в этом роде.

Джейн взволнованно посмотрела на Пуаро, но Пуаро был невозмутимо спокоен.

— Вы совершенно правы, — сказал он. — Мисс Грей — блестящий секретарь, но иногда выполняет работу временного характера. Вы меня понимаете?

— Конечно, — сказал мистер Гленей. — Я просто забыл. Вы ведь детектив? Это хорошо. Не из Скотланд-Ярда? Ах, частное расследование… Присаживайтесь, мисс Грей. Нет, не здесь. На этот стул пролили апельсиновый сок. Я сейчас уберу папки… О, господи, как здесь все разбросано! Ну, ничего. А вы садитесь здесь, мсье Пуаро. Вам удобно? Я ведь правильно назвал вас, Пуаро? Вот видите, у меня еще сохранились остатки памяти. Она только поскрипывает, когда на нее сильно давят. Вероятно, мне вредно перенапрягаться. Да, так значит, вы такой же частный сыщик, как мой герой Уильбрахам Райс. Он грызет ногти и любит бананы. Не знаю, почему это я вдруг заставил его грызть ногти, это ведь довольно омерзительно. Но что делать? Он начал грызть их в первой книжке и теперь должен делать то же самое во всех остальных. А вот бананы — это не так уж плохо. Иногда из-за них происходят забавные случаи, преступники подскальзываются на кожуре. Я сам потребляю довольно много бананов, от этого мне и пришло в голову написать так о моем герое. Но я не грызу ногти. Хотите пива?

— Нет, благодарю вас.

Мистер Гленей вздохнул, сел на стул и недоуменно уставился на Пуаро.

— Я могу догадаться о цели вашего визита. Убийство Жизель. Я все время думаю о нем. Можете говорить, что вам угодно, но все же это странно. Отравленная стрела, трубка, самолет! Я уже говорил вам, нечто подобное я описал в своем романе и в рассказе. И все же это было потрясающее происшествие. Должен сознаться, оно меня взволновало. Очень сильно взволновало и потрясло.

— Я вижу, — сказал Пуаро, — это преступление привлекло вас с чисто профессиональной точки зрения?

Мистер Гленей посмотрел на него с сияющей улыбкой.

— Совершенно верно. Вы думаете, кто-нибудь, включая официальных лиц из полиции, понял это? Ничего подобного. Они отнеслись ко мне подозрительно. И сам инспектор полиции, и присяжные заседатели. Я старался помочь достижению истины, но взамен лишь навлек на себя подозрения, которые могут прийти на ум лишь тупоголовым людям!

— Видимо, все же это не очень сильно подействовало на вас, — сказал Пуаро, улыбнувшись.

— Да, что уж и говорить! — сказал мистер Гленей. — Дело в том, Ватсон, что у меня есть свой собственный метод. Простите, что я называю вас Ватсон. Я ничего не хотел сказать этим плохого. Хотя, рассказы о Шерлоке Холмсе чересчур захвалены. Ошибки, заблуждения, ложные выводы. Да, да, действительно, там есть ошибки в этих рассказах, и весьма странные… Но о чем это я говорил?

— Вы говорили, что у вас есть свой метод.

— Ах, да. — Мистер Гленей наклонился вперед. — Я опишу этого инспектора — как его там зовут, Джэпп? — да, я опишу его в своем новом романе. И вы увидите, как мой Уильбрахам Райс будет с ним обращаться.

— Очевидно, действие будет происходить между двумя порциями бананов?

— Да, между двумя порциями бананов, это будет здорово!

Мистер Гленей от радости закудахтал.

— Вы, как писатель, обладаете большими преимуществами, — сказал Пуаро. — Вы можете облегчить свое состояние посредством печатного слова. У вас есть возможность победить пером всех своих врагов.