Они оба засмеялись.

— Я чувствую, мы станем друзьями, — сказал Гейл. — Ведь так?

— Да, мне тоже так кажется.

— Может быть, как-нибудь вечерком вы согласитесь со мной поужинать? Или сходить в театр?

— Спасибо.

Они немного помолчали.

— А как вам понравился Ле Пине?

— Забавный город.

— Вы раньше бывали там?

— Нет. Видите ли…

И совсем неожиданно для самой себя Джейн рассказала, как она выиграла деньги в тотализаторе. Они согласились, что тотализаторы обладают притягательной силой, и пожалели, что английское правительство относится к ним отрицательно.

Их разговор прервал молодой человек в коричневом костюме, уже несколько минут в нерешительности прохаживавшийся возле их столика.

Он приподнял шляпу и обратился к Джейн бойко и самоуверенно.

— Мисс Джейн Грей?

— Да.

— Я представитель журнала «Уикли Хаул», мисс Грей. Я хотел бы предложить вам написать для нас небольшую статью об этом убийстве в самолете. Точка зрения одного из пассажиров.

— Нет, спасибо, но мне бы этого не хотелось.

— О, не спешите так быстро отказываться, мисс Грей. Мы вам хорошо заплатим.

— А сколько?

— Пятьдесят фунтов! Или… возможно, даже побольше. Ну, скажем, шестьдесят!

— Нет, — сказала Джейн. — Я не смогу, я даже не знаю, о чем писать.

— Не волнуйтесь, — сказал молодой человек довольно развязно, — вам самой и не нужно будет ничего писать. Мы зададим вам несколько вопросов, вы выскажете свое мнение, а все остальное мы сделаем сами.

— Все равно, я бы этого не хотела, — сказала Джейн.

— Ну, тогда сто фунтов. Послушайте, мисс Грей, давайте сойдемся на сотне. И вы дадите нам свою фотографию.

— Нет, — сказала Джейн. — Мне ваше предложение не подходит.

— Итак, вы можете удалиться, — сказал Норман Гейл. — Мисс Грей не желает, чтобы ее беспокоили.

Молодой человек с надеждой обернулся к Гёйлу.

— Мистер Гейл, не так-ли? Возможно, вы за это возьметесь, мистер Гейл? Мисс Грей чересчур уж разборчива. Так как же, мистер Гейл? Всего пятьсот слов. За пятьдесят фунтов. Право же, это немало, я предложил мисс Грей сто фунтов, потому что статья одной женщины о смерти другой оценивается Дороже. Соглашайтесь, я предлагаю вам неплохой бизнес.

— Нет, не хочу. Я не напишу для вас и полслова.

— Но, подумайте, ведь кроме денег это вам даст и неплохую рекламу. Ведь все ваши пациенты прочитают о вас!

— Вот это меня больше всего и пугает, — ответил Норман Гейл.

— Как же так? Ведь без рекламы в наше время не проживешь!

— Возможно. Но все зависит от того, какова эта реклама. Ну, а теперь вы получили ответ от нас обоих. Вы сами уйдете или разрешите мне вышвырнуть вас?

— Зачем же так горячиться! — сказал молодой человек, совершенно не реагируя на угрозу. — До свидания. А если надумаете, позвоните мне. Вот моя карточка.

И он с ликующим видом вышел из кафе, подумав про себя: «Совсем неплохо. Я получил вполне подходящее интервью».

И действительно, в следующем номере «Уикли Хаул» была помещена заметка о мнении двух пассажиров самолета, на котором произошло сенсационное убийство. Мисс Джейн Грей сказала, что она слишком расстроена, чтобы обсуждать это дело. Для нее это явилось страшным ударом, она даже и думать не хочет о случившемся. А, мистер Норман Гейл долго рассуждал, как может повлиять на карьеру зубного врача тот факт, что он совсем не по своей воле оказался втянутым в загадочное преступление. Мистер Гейл с юмором выразил надежду, что некоторые из его пациентов, читающие в газетах лишь раздел мод, останутся ему все же верны и будут отдавать себя на суд божий в его зубоврачебном кресле.

Когда молодой человек ушел, Джейн спросила:

— А почему он не стал брать интервью у более высокопоставленных особ?

— Вероятно, оставил их своим боссам, — угрюмо произнес Гейл. — А может, уже попытал счастья, да обжегся.

Некоторое время он сидел нахмурившись.

— Джейн! Я хочу называть вас просто Джейн, вы ничего не имеете против? Так вот, Джейн, кто же, по-вашему, убил эту мадам Жизель?

— Не имею ни малейшего представления.

— А вы думали об этом? По-настоящему думали?

— Вообще-то говоря, нет, не думала. Я больше думала о самой себе и немного волновалась. Я действительно совсем не задумывалась, кто же из пассажиров совершил это. Если говорить правду, то до сегодняшнего дня я как-то не осознавала, что один из них действительно убил.

— Да, судья сказал об этом вполне недвусмысленно. Я знаю лишь, что это сделал не я, и не вы, потому что… да… потому что почти все время, пока мы летели, я наблюдал за вами.

— Да, — сказала Джейн. — Я тоже уверена в этом по той же самой причине. И, конечно, знаю, что сама я тоже этого не делала! Значит, убил кто-то другой. Но я не знаю, кто именно. Даже представить себе не могу. А вы?

— Нет.

Норман Гейл казался сосредоточенным, видимо, его захватил поток собственных мыслей.

— И я даже не представляю, как можно было бы догадаться. Ведь мы ничего не заметили. По крайней мере я! А вы?

Гейл покачал головой.

— Ровным счетом ничего.

— И было бы странно, если бы что-то могли заметить. Ведь вы сидели спиной почти ко всем. Это я сидела лицом в ту сторону. И смотрела все время вдоль прохода. Но, конечно, возможно, что я…

Джейн остановилась и покраснела. Она вспомнила, как глаза ее большей частью были прикованы к голубому пуловеру, а мысли блуждали далеко и не могли сосредоточиться на происходящем вокруг.

Норман Гейл подумал: «Странно, отчего это она вдруг так покраснела? Она — восхитительна. Я непременно женюсь на ней…Да, женюсь… Но заглядывать так далеко вперед преждевременно. Нужно придумать хороший предлог для встреч с нею. Это убийство будет мне на руку, как иногда помогают совершенно неожиданные обстоятельства… Да, но нужно еще кое-что предпринять… Этот самонадеянный репортер с его рекламой…

— Давайте порассуждаем вместе, — сказал он вслух. — Давайте обсудим всех, кто там находился. Стюарды?

— Нет, — сказала Джейн.

— Согласен. А женщины, сидевшие напротив?

— Я не могу представить себе, чтобы человек, подобный леди Хорбери, совершил убийство. Да и другая дама, мисс Керр, тоже птица слишком высокого полета. Ей ни к чему связываться с этой француженкой.

— Значит, остаются лишь простые смертные? Да, пожалуй, здесь вы недалеки от правды, Джейн. Затем этот усатик. Но, видимо, он самая неподходящая личность для роли убийцы, ведь о нем так сказал и сам судья. Значит, и его придется вычеркнуть. Доктор? Тоже не подходит.

— Если бы ему понадобилось ее убить, он нашел бы менее подозрительный способ, что-нибудь, не оставляющее никаких следов. И никто никогда об этом бы не узнал.

— Да, может, и так, — с сомнением в голосе сказал Норман. — Все эти бесследные, безвкусные, непахнущие яды очень удобны, но я все же сомневаюсь в их существовании. А что вы думаете об этом, маленьком человечке, признавшем, что у него есть такая трубка?

— Это очень подозрительно. Но он кажется безобидным, этот маленький человечек. И потом, никто ведь не вынуждал его рассказывать об этой трубке, поэтому, видимо, на него трудно подумать.

— Потом еще есть Джеймсон… нет., как его зовут? Райдер.

— Тот, это должно быть он.

— А два француза?

— И два француза очень подозрительны. Ведь они побывали в каких-то загадочных местах. И, конечно, у них могли быть какие-то нам не известные причины. Мне показалось, будто младший из них выглядел жалко и был встревожен.

— Еще бы! Будешь встревожен, совершив такое убийство, — мрачно сказал Норман Гейл.

— Но все-таки он очень милый, — сказала Джейн. — И его старый отец такой добрый. Нет, думаю, это не они.

— Не очень-то споро идут у нас дела, — проговорил Норман Гейл.

— Да как же они вообще могут идти, если мы почти ничего не знаем об этой убитой женщине. Были ли у нее враги, кто получит ее наследство и многое другое.