– Буду.

Она кивает и указывает мне на гардероб, говоря переодеться во что-то более провокационное.

Я так взволнованна, когда достаю из гардероба короткое блестящее черное платье. Оно такое короткое, что похоже на майку. Подбирая к платью украшения, вспоминаю, что сказала Картеру, что я заканчиваю в 11.      

Черт…

Понимаю, что, скорее всего, он уже выехал за мной, но я не собираюсь уходить с работы, пока не станцую второй номер. Достаю из своего шкафчика телефон и набираю его номер.

– Эмерланд, – отвечает он.

– Есть какая-либо причина, по которой ты не можешь сказать «Привет»? Как нормальный человек?

– Ты позвонила, чтобы обсудить, как мне с тобой здороваться по телефону? – я слышу по голосу, что он улыбается. – В «Фениксе» что, совсем нет народа сегодня?

– Ммм, нет. Я звоню, чтобы сказать, что не закончу к 11. Я буду танцевать вместо Сары, так что это почти как все три выступления, – стараюсь вести себя так, как будто это не самое волнующее событие для меня. – Я знаю, что ты уже на полпути, но можешь за мной не заезжать. Я ммм… Меня Робин подвезет, а я отдам тебе деньги за потраченный бензин, так что…

– Я хочу посмотреть твоё выступление, – обрывает он меня.

– Что?

– Во сколько твоё выступление?

– В полночь.

– Я буду там и отвезу тебя домой.

Я молчу.

– Эмерланд? – Картер единственный мужчина, который может заставить меня намочить трусики, просто услышав его голос.

– Да?

– Можно мне сказать тебе «Пока»?

Когда нажимаю «Отбой», я улыбаюсь. Я действительно очень взволнована тем, что Картер увидит моё выступление. Так как до выступления два часа, у меня куча времени, чтобы переодеться и привести себя в порядок.

Расчесываю волосы, намереваясь сделать строгий хвостик. Швыряю блестящее черное платье обратно в гардероб и переодеваюсь в юбку телесного цвета, чулки-сеточку и белый топ, со скрытой молнией спереди.

– Ты идешь на свидание или всё-таки будешь танцевать стриптиз? – Майкл появляется позади меня, пока я оглядываю себя в зеркале.

– Тебе что, надоело наблюдать за голыми сиськами на экране? Что ты тут делаешь?

Он смеется.

– Смешно. Скажи мне вот что, эта работа для тебя временная?

– Любая работа – временная.

– Хорошо. Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле не разговариваешь с клиентами во время приватных танцев, – он прикуривает сигарету. – Из-за своей дерзости ты теряешь как минимум половину своего заработка. Так это временно для тебя или нет?

– Я не знаю. Почему ты спрашиваешь?

– Ну… Я обычно не повышаю никого так быстро, особенно кого-то с таким острым язычком, но у нас хорошие отзывы о Рейвен, так что…

– Я буду танцовщицей на всю ставку?

– Временно, – он хлопает меня по плечу, – поговорим об этом позже. После твоего свидания, как я понимаю, – он осматривает меня с ног до головы. – Ты же понимаешь, что все хотят увидеть тебя без одежды? Это не гребанный Бродвей.

Я смотрю на него пустым взглядом, пока он смеется над своей шуткой. Затем он прочищает горло и выпрямляется, наверно до него доходит, что он не так крут, каким хочет казаться.

– Ты должна быть на сцене через три минуты, – говорит он твёрдым голосом.

Я прекрасно это знаю, но так как Майкл обычно настаивает, чтобы последнее слово было всегда за ним, я киваю и жду, пока он выйдет. Проверив, что он действительно ушел, я начинаю прыгать от радости, как маленький ребенок, пока никто не видит.

Мне не верится, что он взял меня на полную ставку. Это означает, что я на шаг ближе к тому, чтобы уехать из Блайта, то есть на шаг ближе к тому, что я действительно что-то сделаю в своей жизни.

– Джентльмены, у нас маленькое изменение в сегодняшнем расписании… – голос ди-джея заставляет меня прекратить моё бурное ликование, и я спешу за кулисы. – Второй раз на сегодняшней сцене… – он продолжает, и я вдруг понимаю, что понятия не имею, под какую музыку буду танцевать. – Приветствуйте, Рейвен…

Занавес поднимается, и раздаются бурные аплодисменты. Когда мелодия начинает играть, узнаю ее – «Пара с космического корабля» (прим. переводчика: оригинальное название “Spaceship Coupe” – Justin Timberlake) – длинная, восьмиминутная мелодия, я должна уложиться.

Я медленно иду по черному пролету, морально готовясь исполнить свои основные движения, которые я тайно репетировала в течение этих нескольких недель. Оглядываю зал, ища Картера. Улыбаюсь, когда вижу, что он сидит в первом ряду, прямо по центру. У него такой вид, как будто он хочет стащить меня со сцены и утащить из клуба. Идеально.

Зная, что Картер наблюдает за каждым моим движением, я с легкостью исполняю всю свою программу. Танцую так, как будто он единственный мужчина в зале. Каждым прогибом своего тела, даю ему понять, что хочу, чтоб он оттрахал меня. Сегодня.

Я не слышу аплодисментов и не замечаю купюр, которые летят на сцену. Каждый раз, замирая для эффекта или кружения на шесте, я смотрю на Картера. Только на Картера.

Он ерзает на стуле, и я могу поклясться, что он что-то говорит мне, но я не могу разобрать.

Когда песня заканчивается, начинается короткая инструментальная мелодия, и я начинаю дразнить публику. Я очень хочу указать пальцем на Картера, чтобы он был в центре моего внимания, но не делаю этого.

Выбираю парня, сидящего справа от Картера. Подзываю его пальцем подойти ближе к сцене. Он тыкает в себя пальцем, жестом как бы уточняя: «Кто? Я?» и я киваю. Улыбаюсь ему своей самой подбадривающей улыбкой.

Подползаю к краю сцены на коленях, останавливаясь напротив него. Я прекрасно знаю, что заставлю его отдать мне все до последнего цента. Картер будет бешено ревновать.

Парень нервничает, он явно пришел сюда с друзьями, я нежно глажу его лицо и наклоняюсь к нему.

– Что бы ты сделал со мной, если бы мы были наедине? – шепчу я ему на ухо.

Он сглатывает и у него вырывается нервный смешок.

– Я… я…

– Ты не привык, чтобы женщина проявляла инициативу, не так ли?

– Я… не…

      Я откидываюсь назад, положив руки на его плечи. Замечаю, что его глаза не отрываются от моей груди, и принимаю легкое решение.

– Можешь оставить деньги, где хочешь… – я кусаю губу и ложусь на спину, соблазнительно сдвигая и раздвигая ноги.

Его глаза шарят по моему телу, и краем глаза я замечаю, как один из вышибал пристально наблюдает за мной. На этой неделе я разрешаю клиентам немного больше вольностей, чем стоит, но мне плевать.

Парень нервно достает бумажник и, как я и подозревала, достает несколько купюр. Пятидесятидолларовых купюр.

Он гладит меня по бедру и нежно засовывает деньги за резинку трусиков.

Я улыбаюсь ему и выгибаю спину, чтобы подняться с пола.

Он стоит как околдованный и ошеломленно наблюдает за каждым моим движением.

На последних аккордах я глажу себя руками – я очень жажду большей реакции зала. Мысленно улыбаюсь, заметив, как челюсть Картера сжимается.

Медленно поднимаюсь, смотря ему в глаза. На тридцать секунд мне кажется, что во всем клубе находимся только я и он, и часть меня, которую я не понимаю, хочет, чтобы он увез меня отсюда прямо сейчас.

Я стою как будто в трансе и даже забываю, что на сцене лежат мои деньги, пока голос ди-джея не просит поаплодировать мне в последний раз.

Как обычно, я посылаю в зал воздушный поцелуй и собираю деньги. Мне очень интересно, насколько много я заработала, ведь это выступление длиннее обычного.

Еле себя сдерживаюсь, чтобы еще раз не пересчитать деньги, так как мой заработок на сегодняшний вечер составил 1600 долларов.

Я достаю несколько сотен для ди-джея и барменов и оставляю деньги в их шкафчиках. Меня сегодня не просили помочь в приватных комнатах, поэтому я сообщаю всем, что иду домой и переодеваюсь. Пишу Картеру, что мы встретимся на улице.

– Ты знаешь этого парня? – наш новый вышибала, Чарли, перекрывает мне выход, когда я подхожу.