- Это Яна, Станислав Александрович. Моя знакомая. – Яна удивительно приподняла бровь.

Знакомая, значит? Ага. Разберемся. Устраивать скандал при этом милом дедушке не хотелось.

- Очень приятно, Яночка! Димочка, ты молодец, что меня не забываешь и привозишь такую красоту с собой.

Видимо называть всех уменьшительно–ласкательными именами было привычкой хозяина.

- Что вам предложить? Чай, кофе? У меня есть лимонад своего производства – только неделю как с дачи приехал и сразу накрутил. Из вишни. Яночка, будете?

- Спасибо, с удовольствием.

Станислав Александрович быстрыми шагами направился на кухню, попутно поворачиваясь и давая указания:

- Садись, садитесь на диван. Что стоите то? В ногах правды нет. Быстро убежать от меня не получится.

Диван был старый, местами протертый, но очень удобный. Яна, наслаждалась лимонадом, с умилением глядела на мужчин, которые обсуждали последние новости. Лицо Дмитрия, расслабленное, внимательно слушающее хозяина квартиры, странным образом и действовало успокаивающе и на нее.

«Как сообщающиеся сосуды. Это так прекрасно. Господи, пусть это продолжается вечно. Спасибо, за то, что ты меня вспомнил и послал мне этого удивительного человека».

- Димочка, а я ведь тебя не первый год знаю. Ты слишком занят, и я тебя не ругаю, такова жизнь, но ты же не только навестить меня заехал?

- Да уж, Станислав Александрович, то вас ничего не скроешь. У меня к вам просьба есть, естественно с коммерческой подоплекой. – хозяин улыбнулся, кивая, - напишите портрет этой красавицы?

Яна поперхнулась и долго не могла восстановить дыхание.

- Что? Дим, это не лучшая идея, думаю.

- Яна, это прекрасная идея, я хочу, чтобы Станислав Александрович написал тебя. Не перечь.

Опять необдуманные слова были готовы вырваться из ее ротика, но их пересек строгий голос Дмитрия. Это был голос хозяина, который отдает приказания и требует полного повиновения.

«И так будет всегда. Как он говорил? Или я соглашаюсь на эти дурацкие правила, или нет. Но я не могу потерять его. Я слишком сильно его…».

Взгляд Дмитрия заставил оторваться от внутреннего диалога, и она в знак согласия с его словами кивнула.

- Ну вот и отлично. Станислав Александрович, Яночка не только учится в строительном университете, но еще и работает на пол ставки после учебы, поэтому, к сожалению, видеть вы ее будете не часто. С этим не возникнут проблемы?

Даже к этому преклонному годами мужчине Дмитрий тоже обращался повелительным тоном. Я сказал так, а как вы это осуществите, ваша проблема. Но художник нисколько не обиделся, а наоборот по-отечески потрепал Диму за плечо.

- Конечно нет, Димочка. Вы не единственные занятые люди, которые обращаются ко мне. Мне вполне будет достаточно видеть эту юную нимфу два раза в неделю по полтора часа. Конечно, работа у нас не будет быстро идти, но за месяц-полтора, я думаю справлюсь. Яночка, выделите время старику?

- Конечно, только расписание у нас в университете еще плавающее, но через неделю я уже точно буду знать время учебы и работы. Когда мне с вами связаться?

- А вот как все узнаешь, жду тебя здесь. Звонить не обязательно, я почти никуда не выхожу.

- Даже в магазин? А погулять? – с улыбкой произнесла Яна, надеясь поймать старика за лукавством.

- А зачем? Гуляю я в основном после захода солнца, а ночами вы, не смотря на мою харизму скорее всего все равно ко мне не придете, - он кокетничает! - а продуктами меня обеспечивают дети. Так что жду вас в любое время… и даже ночью, если захотите составить мне компанию прогуляться.

- Ах ты, старый волк. Ноги не ходят, а все туда же!

Дима и не думал принимать его слова всерьез. Векушкина Станислава Александровича он знал без малого двадцать лет. Да-да. Его родители, проживавшие тогда еще в Советском Союзе, тесно сошлись с молодым многообещающим художником и стали близкими друзьями.

Общение было настолько близким, что, несмотря на то, что родители Дмитрия уже как десять лет проживали в Швеции, регулярно созванивались с художником и очень переживали с ним утрату его жены – Анны Владимировны, когда она покинула этот бренный мир пять лет назад. У них была счастливая семья, которая не развалилась после кончины любимой жены и матери. Двое детей Ангелина и Константин стали если не друзьями, то хорошими приятелями Дмитрию.

Можно сказать, что недостаток общения с отцом после того, как он с матерью мигрировал за границу, восполнял Станислав Александрович, относившийся к Дмитрию как к своему сыну. При этом старик никогда не лез в личную жизнь своего «подопечного». Если тот пришел к нему с молоденькой девчонкой – это его дело, и лезть к нему в душу он не собирается. Правда сообщить об этом родителям Вильховского ему никто запретить не может.

Нежно попрощавшись с парой, Станислав Александрович неспешно вернулся к потёртому диванчику, взял со столика блокнот, отыскал то, что искал и стал набирать на стационарном телефоне номер, который он и так уже за столько лет выучил наизусть – Вильховских старших.

Глава 10.

Небольшой ресторанчик с русской кухней был расположен в центре, но так укромно, что попасть туда могли только те, кто знал как туда попасть. Сесть решили на террасе. Солнце уже склонялось за горизонт, небольшой ветерок обдувал разгоряченные тела и свободных мест на свежем воздухе почти не было.

Яна уже было расстроилась, что придется сидеть внутри, как к Дмитрию навстречу вышел администратор и, поздоровавшись, проводил их за единственно пустовавший столик на веранде, где была выставлена табличка «зарезервировано».

С благодарностью посмотрев на администрация Яна уселась в удобном плетеном кресле с подушечкой и потянулась к сумке – найти сигареты. Дмитрий тем временем сказал, что они пока обождут с заказом и распорядился принести вина какого там года и названия – Яна ничего не поняла.

Сигареты с зажигалкой нашлись с первого раза – невиданная удача! – и Яна с наслаждением затянулась. На работе она не позволяла себе курить, почему-то стесняясь своей привычки в коллективе старших ее по возрасту коллег. Конечно сейчас курили все, но где-то внутри Яна чувствовала, что это плохо, хотя и не могла бросить. Ей нравился сам процесс, как зажигается маленьким огоньком сигарета, как красиво струиться дым. Скорее у нее была эмоциональная, а не физиологическая привычка.

- И давно?

Яна удивленно посмотрела на своего мужчину.

- Что давно?

- Куришь давно?

- Да года два, наверное, может чуть больше, не считала. А что?

- Месяц.

- Дим, ты сегодня такой загадочный. Что месяц?

- Даю тебе месяц на то, чтобы бросила курить.

Опять. Да что такое! Только она расслабиться, как он чем-нибудь ее морально долбанет!

- Дим, не смешно.

- Вот именно. Совсем не смешно, когда ты в своем столь юном возрасте портишь себе здоровье.

- Тебя так волнует мое здоровье? Спасибо за заботу, но со своими тараканами я сама разберусь! Ты же сам говорил – я не лезу в твою жизнь, ты в мою.

- Я рад, что ты это усвоила. Но, понимаешь, какая тут загвоздка. Куря, ты портишь не только свое здоровье, но и мое. А вот я за своим здоровьем очень слежу, не говоря уже о том, что целоваться с тобой и не только… - он лукаво глянул на нее, - будет не так приятно, как если бы от тебя не воняло как от паровоза. Без обид, ангел.

Сигарета так и не добралась до ротика Яны. Рука безвольно опустилась на столик. Сказанное звучало грубо, но это было правдой. И рассуждения на самом деле отображали действительность. Поспешно затушив сигарету, Яна посмотрела на Дмитрия глазами преданной кошки.

- Если честно, не ожидал такого повиновения от тебя. Думал полетят тарелки, орать ты будешь как оперная певица на распевке, а меня увезут на скорой с ножевыми ранениями. Кошечка моя, ты не представляешь, как ты действуешь на меня. Умница.

Ее повиновение вызвало возбуждение и немедленное желание затащить ее куда-нибудь в темных уголок и отиметь.