Особое отношение Нелли к себе Яна сначала не заметила, а вот когда обратилась к ней с вопросом, и та не ответила, а просто уткнулась в ноутбук, антипатия стала явной. Алексей попытался сгладить не ловкую ситуацию, подошел и стал объяснять спрашиваемое. Нелли же вела себя так, как будто ничего не произошло.

После объяснения вопроса, Алексей произнес:

- Яночка, Нелли у нас очень занятой специалист. Ты лучше обращайся ко мне или ребятам, с удовольствием тебе поможем.

Второй инцидент произошел в лифте. Яна уже стояла с ребятами в нем, когда в последний момент подбежала Нелли и протиснулась в закрывающуюся дверь, что при ее точеной миниатюрной фигурке не составило ей труда.

Двери, к удивлению ожидающих, открылись и указатель показал перегруз.

Яна думала, что Нелли выйдет, так как она последняя вошла, но девушка решила по-своему.

Повернувшись к Яне, она сказала спокойным мелодичным голосом:

- Я тороплюсь, а ты нет. Сейчас ведь каникулы. Не могла бы …

И легонько подтолкнула Яночку к выходу. Той ничего не оставалось как выйти и смущенно улыбнуться. Такая открытая конфронтация была не понятна. Что успела ей сделать Яна за один рабочий день?

Это было единственное облачко, которое маячило на чистом небоскребе ее офисной жизни.

«Работаю до шести. Мы увидимся?».

Сердце, казалось было готово выпрыгнуть из груди. Ну прямо как школьница перед первым свиданием!

«Я заеду за тобой после работы».

«Завтра напишу адрес, я не помню его.».

«Не стоит, я знаю где ты работаешь».

Все то он знал, хотя фирма – гигант и была очень знаменита, это ее порадовало.

«Я не лезу в твои дела. Просто интересуюсь: как твоя проблема?».

«Под контролем. До завтра, ангел.»

Да, краткость – сестра таланта, но в этом случае смски явно не хватило.

Улегшись на жёсткую кровать, Яна стала прокручивать все, что сегодня произошло.

Первым на ум пришел секс. При воспоминании о нем, ее тело словно налилось горящей водой, бедра непроизвольно сжались. Ей понравилось все. Спонтанность, некоторая жёсткость. Его тело словно было создано для того, чтобы любить ее. Его мужское начало было именно таким, которое доставило ей непревзойденное удовольствие и стерло из памяти прошлых любовников. Его неистовство в сексе порождало ее возбуждение. Осознание того, что она заставляла его испытывать удовольствие, было как глоток воды, еще один стимул жить.

Дальнейшее развитие событий на некоторое время вывели ее из равновесия и породили чувство зависти - к тем, кто знает его, его проблемы, кто находится к нему ближе чем она.

Впервые она всерьёз задумалась о семейной жизни. С ним она бы пошла этот шаг. Да что там, она пошла бы на все, лишь бы быть частичной его жизни. Напряженный эмоциональный узел не желал развязываться пока она не увидит Дмитрия, не почувствует его губы на ее шее, не почувствует его всего.

В момент засыпая она подумала, что первый раз за два с половиной года она целый день не вспоминала ТОГО кошмара.

Глава 8.

Ее первый объект курировал Антон, опытный коллега, имевший такое ценное качество как терпение. Больше половины рабочего дня он провел за ее столом терпеливо объясняя основы и открывая наиболее простые и эффективные профессиональные секреты.

Думать о личном было не когда. Перерыв на обед пролетел незаметно. Время подходило к пяти, когда беспокойство дало о себе знать. А если Дима перепутает адрес, он ведь так и не уточнил его. Единственной возможностью узнать где она работает предоставлял коммерческий справочник фирм, но даже в нем филиалов «Строй – успех» в Москве насчитывалось восемь штук. Может написать ему?

Не очень хорошая идея. Теперь она начинала понимать, что он имел ввиду под осмыслением разницы их возрастов. Она не могла общаться с ним как со сверстником. Будь Дмитрию ну хотя бы двадцать пять, она бы давно уже не нытьем, так катанием выяснила, как он узнал где она работает, что у него за проблемы. А с Дмитрием, которому тридцать восемь – он почти на двадцать лет ее старше! – у нее просто язык не поворачивался говорить и задавать вопросы в приказном тоне. Перед ним Яна испытывала трепет. Отдавая инициативу в руки этого загадочного мужчины, она признавала его превосходство над ней. С ним было спокойно, его действия порой если и носили диктаторский характер ее это устраивало.

В этих отношениях проскальзывала линия «отец – дочь», но Яна не хотела об этом думать. Душевный покой, пришедший вместе с ним, был дороже всего.

«Осмыслив» то, что между ними было, она пришла к выводу что лучше уж подчинятся и принять его правила игры, чем остаться без него. Даже в самом страшном сне она не хотела бы пережить расставание с мужчиной своей мечты. Загадочность Дмитрия импонировала ей, да и ей было что скрывать.

Внезапно она поняла, сколько ошибок было совершенно в прошлом. Ни за что на свете она не хотела бы приоткрывать завесу ее тогдашнего поведения. Предположение о том, что «тот кошмар» станет достоянием Дмитрию, в университете, не дай Бог на работе вызвал такую знакомую в периоды эмоциональной перегрузки дрожь.

Лезентьев хоть и был идиотом, но многое говорил правильно. Тогда ей казалось все броехней, не заслуживающей доверия и внимания. Врач виделся в образе врага, который за деньги пытался поскорее избавиться от трудной пациентки. Она и сейчас помнила, что половину из того, что он пытался внушить был полный бред, по крайней мере к ее ситуации это никак относиться не могло. Но в многих вещах он был действительно прав. И это она поняла только сейчас, оглянувшись назад.

«Отпечаток того, что произошло, навсегда останется в Вашем сердце. Не надо смотреть на это как на источник боли. Пусть это будет напоминанием о необдуманных поступках, которые могут привести к большим неприятностям». Ни хрена себе неприятностям! Да она чуть с ума не сошла. И вопреки всему, своей вины не видела. Она просто любила. А потом…

Лечение было принудительным, так решили родители. Воздействовать на неуправляемую дочь криками и бранью у них не получилось, вот и решили спихнуть психотерапевту, а попытаться разобраться самим или ума, или ума не хватило. А ответ то был прост: все поступки были криком о помощи. После того, что произошло, Яна не смогла последовать совету матери «поплакать в подушку и успокоиться». К тому же к этому добавилось ее постоянное нытье о том, что «поганая девчонка не только себя опозорила, но и поставила под угрозу уважение к ее матери». И как она могла поступить?

Были совершены поступки, за которые она даже сейчас краснела. Все в принципе сводилось к одному: отомстить. Никому эта месть не принесла бы удовлетворения, но как это было понять всеми заброшенному подростку в пятнадцать лет?

Нет, она ни о чем не жалела. Тогдашние действия оправдывались ее эмоциональным концом, в совершенных безумствах находилось утешение. Боль ненадолго заглушалась, но начинала пульсировать с той же силой, как только она переступала порог родительского дома.

Интересно, ее мать когда-нибудь признает правоту дочери? Почему-то в это не верилось. Мама была человеком жёсткой закалки, требовала безоговорочного подчинения как в своей компании, так и дома. Рождение дочки Ангелина Васильевна рассматривала как выгодное капиталовложение, которое должно окупиться в будущем. Конец мечтам пришел на шестнадцатом году Яны. С тех пор отношения с родителями были прерваны. Несмотря на то, что прошло уже больше двух лет после печальных событий, перевернувших ее мир, рана кровоточила.

Да, она поступала неправильно, но почему самые близкие ей люди так легко отказались от нее? Ответа не было. Облегчения тоже. Был страх потерять Дмитрия. За какие-то несколько часов их общения Яна уже не могла представить жизнь без него. Он стал той эмоциональной опорой, в которой нуждалась девушка. И еще был страх, что он все узнает. Она готова довериться и выборочно рассказать о тех событиях, но ВСЕЙ правды – нет! Этого допустить нельзя.