— Ты согласилась познакомиться с каким-то зачуханым племянником ректора, в то время как вы с Саннаэтелем принадлежите к королевскому роду?! — возмутился Ранхгарт такой легкомысленности со стороны Ализе.

Ализе сжала губы и опустила голову. Весь ее внешний вид говорил, что больше Ранхгарт не выдавит из нее ни слова. Ранхгарт быстро понял, что совершил непростительную ошибку, и тут же извинился, просительно заглядывая девушке в глаза. Обычно такой молящий взгляд ни одно девичье сердце не оставлял безучастным, Ализе тоже сдалась.

— Ранхгарт, — тихо сказала она, — ты, наверное, не знаешь, хотя это и не тайна… мы с Саннаэтелем дети государственного преступника, совершившего попытку переворота в нашем королевстве. Отец погиб, мать ушла за ним, а нас с Саннаэтелем… как это сказать, — замялась она, — нас держали изолированно не только от других детей, но вообще ото всех.

— И насколько изолированно? — очень осторожно спросил Ранхгарт, поняв, наконец, где находится ключ, или откуда растут ноги всего того, что случилось после.

— Я встречалась с Саннаэтелем только один час, раз в две недели. Своих сверстников впервые увидела только в Академии.

— И сколько времени вы провели с Саннаэтелем в такой изоляции?

— Я — с двух лет, Саннаэтель — с четырех, вплоть до поступления в Академию.

— Удивляюсь, что вам с Саннаэтелем разрешили в нее поступить, — искренне сказал Ранхгарт, — Судя по всему, вас из этой… изоляции выпускать не собирались.

— Это из-за Дара. Дар родовой магии настолько редок, что не передать. Он проявился даже не у всех детей короля. Но этот дар надо учиться контролировать, поэтому сначала Саннаэтелю, а потом и мне разрешили поступить в Академию. Мне было так тяжело сблизиться хоть с кем-нибудь. Хорошо, что и Саннаэтелю, и мне тогда предоставили по отдельной комнате. Я могла находиться в уединении после занятий.

Ранхгарт быстро в уме перебрал все полученные сведения. Девочка живет с рождения в обстановке, которая должна была сломать ее психологически. Полная изоляция, никакого общения, никаких девчачьих секретов, тайн, разговоров, ссор. Потом она попадает в Академию, где находится почти в такой же информационной изоляции. Интересно, что она тогда могла знать об отношениях между мужчинами и женщинами? Ранхгарт с сомнением посмотрел на Ализе и тут же перефразировал вопрос: «Что она знает СЕЙЧАС об отношениях между мужчинами и женщинами? Весь ее вид, все ее поведение просто кричат: „НИЧЕГО!“

— Ты начала рассказывать, как состоялось знакомство с Даххарсом, — напомнил Ранхгарт, — Это произошло на балу?

— Когда я согласилась познакомиться с племянником ректора, он мне прямо сказал, что его племянник Ариниэлль очень робок, поэтому я должна взять инициативу на себя и пригласить его погулять по парку, чтобы хоть немного узнать друг друга. Я согласилась. Меня растрогали слова о его робости, поскольку я и сама была очень стеснительна, такой общий для нас недостаток расположил меня к нему. И вот я стою на балконе, лестница с которого ведет прямо в сад, и тут из зальной двери выходит мужчина в карнавальном костюме и маске, скрывающей лицо почти до самых губ. В первую секунду мне это показалось весьма невежливым, я ведь была без маски. Я считала, что серьезное знакомство лучше начинать, глядя в глаза, а не прячась. Помня, насколько он стеснителен, я решила чуть отступить от этикета, поэтому сделала ему книксен и представилась первая: „Меня зовут Ализе. А, Вы Ариниэль? Ваш дядя рассказал о вас. Если хотите, мы можем погулять по саду“. Мужчина молчал, и мне стало неловко — возможно, для него были неприемлемы подобные нарушения этикета. Я стушевалась и растерялась, тогда он ответил, и в его голосе звучал смех: „Должен вас огорчить, милая леди. Я не Ариниэлль, и даже не знаю, кто это такой, и мой дядя вряд ли мог вас просить о знакомстве со мной. Но если вы хотите, я с радостью погуляю с вами, например, вон до той беседки“. Он указал рукой в глубину сада. Беседка едва виднелась в темноте, идти туда с ним мне ни за что бы не захотелось, даже если бы он был Ариниэллем».

Ранхгарт чуть не засмеялся в голос: «Ну, Даххарст, ну, жук! Как быстро сориентировался! Прогуляться до беседки. Как же!»

Глава 25

— Разговаривать с незнакомыми мужчинами было недопустимо, я, снова сделав книксен, хотела вернуться в зал, но он меня остановил. Снял маску и вежливо, но с нажимом в голосе, представился: «Лорд Даххарст». Так как мне его имя ничего не говорило, я вновь чуть поклонилась, но свое полное имя называть не стала, этикет не допускает подобного личного представления. Нас друг другу должны были представить. Он понял, почему я молчу, понял, что я его имя не слышала ни разу. На его лице отразилось удивление, даже потрясение, мне показалось, что он считал, что и его имя, и его самого должны были знать все.

— Именно так. В нашей империи излишней скромностью никто из Высших Темных не страдает, — подтвердил Ранхгарт, и тут же спросил: — А тебе Даххарст понравился? Каким было первое впечатление, когда ты увидела его лицо? — с неподдельным интересом продолжил он.

Ализе чуть задумалась.

— Он, конечно, очень красивый, но его красота настолько необычна, что видеть его рядом с собой мне бы не хотелось. Глаза, постоянно меняющие цвет: то в них отражается пламя, то тьма, то холодный блеск звезд. Нет, его внешность не вызвала у меня ни восторга, ни восхищения, думаю, это его немного даже задело, — неуверенно добавила Ализе.

— Немного?! — засмеялся Ранхгарт. — Да ты его ранила в самое сердце! Скажу тебе по секрету, — Ранхгарт доверительно наклонился к девушке, — хоть я и сам даже очень ничего, но когда речь идет о внешности Даххарста и его мужской привлекательности, мне прямо говорят, что я и в подметки ему не гожусь.

— Я не знаю, — пожала плечами Ализе, — меня его красота напугала, я чувствовала себя неловко и неуверенно. И как раз в этот момент подошел Ариниэлль.

— А Ариниэлль тебе понравился? — с таким же интересом спросил Ранхгарт.

— Не то, чтобы он мне понравился, — задумалась Ализе, — но он был таким, каким я его себе приблизительно и представляла. Не слишком красивый, но и не урод, в общем, обычный. Единственное, что мне сразу в нем не понравилось — это поведение. Он совершенно не был похож на робкого и скромного молодого человека, каким его обрисовал ректор, и первые же его слова целиком подтвердили мое мнение. Он неприязненно посмотрел на Даххарста и спросил высокомерно: «С кем имею честь разговаривать?» А тот еще более вызывающе ответил: «А я с кем?» Я еще тогда подумала, что отвечать вопросом на вопрос крайне невежливо. И хоть Ариниэлль первым повел себя неучтиво, когда начал задавать вопросы, не представившись, уподобляться ему тоже было неправильно, — Ализе на секунду замолчала, недовольно глядя, на умирающего от смеха, Ранхгарта.

А Ранхгарт, действительно, смеялся, он уже примерно представлял, чем должен был закончиться для Ариниэлля спор с Даххарстом.

Ализе продолжила:

— Ариниэлль поджал губы и нехотя выдавил: «Ариниэлль де Шаатэраль». Даххарст переспросил: «Шаатэраль? А не родственник ли вы достопочтенного ректора?» Тот важно и напыщенно ответил: «Да, я его единственный племянник, — а потом учтиво обратился уже ко мне: — А сейчас я прошу разрешения у леди Ализе пригласить ее на прогулку по саду». Даххарст его бесцеремонно перебил: «Боюсь, это совершенно невозможно, леди Ализе уже обещала подобную прогулку мне». Когда я услышала столь откровенную ложь, я от возмущения и негодования на минуту потеряла дар речи. Конечно, мои первые слова можно было бы трактовать, как предложение о прогулке. Но ведь он понял, что я ошиблась, приняв его за другого мужчину, и значит, мое предложение становилось недействительным! Мой гнев был вполне оправдан, так же, как и негодующий взгляд, каким я посмотрела на Даххарста. Но ему было все, как с гуся вода. В это время Ариниэлль как-то неуверенно попробовал не согласиться со словами Дааххарста. Он, словно спохватившись, достаточно раздраженным тоном сказал: «Но как, же так? Мне дядя сказал… А, Вы, собственно, кто?» Даххарст заговорил мягким, убаюкивающим, журчащим, словно ручей, голосом, а сам приобнял Ариниэлля за плечи и стал подпихивать его к двери, ведущей не в зал, а к лестнице: «Ах, господин де Шаатэраль, думаю, не очень красиво равняться перед леди Ализе именами и титулами. Давайте выйдем и поговорим наедине». Он распахнул дверь и почти вытолкнул Ариниэля, потом вышел сам и захлопнул двери.