Трей кивнул.

– По словам Трика, её братья – идиоты.

– Не думаю, что они настолько тупы, чтобы заявиться на территорию стаи в поисках Данте, – заметил Трик. – Это будет самоубийством, что они и понимают.

– Считаешь, что они просто попытаются его где-нибудь подкараулить? – спросил Трей и Трик кивнул.

– Я считаю, что либо мы покончим с этим, напав, и не ожидая их действий, либо покончим с этим, когда придёт время.

– У меня есть дела и поважнее, чем охота на кучку безумцев. – Данте приходилось сдерживать себя, чтобы не зарычать на Доминика, накручивающего на палец длинную прядь волос Джейми, ведь именно это множество раз хотелось сделать Бете. Её волосы были такими блестящими, что так и манили. Данте хотелось узнать, такие ли они мягкие на ощупь как на вид. – Я в любом случае не удовлетворю притязания Глори.

– Ты же понимаешь, что сам навлёк всё это на себя? – Доминик недоверчиво покачал головой. – Из всех девчонок ты выбрал именно Глори. Не пойми меня неправильно, я люблю и уважаю женщин, но всё же это просто какие-то девчонки, которым ты можешь указать место. Глори как шар для боулинга. Её выбрали, сунули в дырки пальцы, кинули в кегли и всё равно она возвращается обратно.

Трей рассмеялся и, казалось, хотел что-то добавить, но его внимание быстро переключилось на живот Тарин.

– Вот это толчок.

– Как сегодня ведёт себя малыш? – Маркус начал массировать плечи Тарин.

– Она продолжает пытаться выбить из меня жизнь. Как будто уже пытается выбраться наружу. Думаю, она уже так же сильно хочет родиться, как хочу этого я.

– Что, уже не нравится быть беременной? – Трик нахмурился. – А мне казалось, что женщины от этого без ума.

Тарин поджала губы.

– Дай-ка подумать… Я постоянно устаю, эмоции зашкаливают, мне хочется непрерывно есть и я всегда испытываю сексуальное возбуждение. Большая часть моей одежды на меня уже не налезает, спина постоянно болит и я не могу увидеть собственных ног. Просто волшебный опыт. О, а ещё я хожу как жирный, дефективный пингвин.

– Тарин, ужас, не говори так о себе, – взмолился Доминик. – Ты прекрасна. Если бы ты была словами на бумаге, то была бы тем, что называют "мелким шрифтом".

Все присутствующие застонали, кроме Джейми, которая рассмеялась.

Нет никаких сомнений, что, будь страж в зоне досягаемости Трея, тот бы его прихлопнул.

– Сколько мне ещё вдалбливать в твою башку, что нельзя использовать такие слова по отношению к моей паре?

Доминик приложил ладонь к своему сердцу.

– Я пытаюсь, честно, но моя любовь к ней как диарея [2] – просто невозможно держать всё внутри.

Снова послышался коллективный стон.

Тарин не выглядела впечатлённой.

– Меня сравнили с диареей… ужас какой-то.

– До появления ребёнка ещё восемь недель. – Взгляд Данте снова переместился на Джейми. Словно почувствовав его на себе, она посмотрела в ответ. Данте посчитал, что выражение его лица было довольно напряжённым, потому как глаза Джейми на мгновение расширились. Но она не отвела взгляд. Нет, напротив, одарила Бету взглядом, спрашивающим, в чём его блядская проблема. Волку Данте это понравилось.

– Может, тогда вы все перестанете душить меня в объятиях и нянчиться. – Тарин недовольно рыкнула на Трея.

– Тарин, мы просто хотим, чтобы ты и ребёнок были в безопасности. – Трей поцеловал её нежно, умиротворяюще. Не сработало.

– В безопасности или заключёнными здесь? Серьёзно, я удивлена, что ты ещё не поместил меня в стерильную комнату, где все остальные махали бы мне в окошко.

– Прости, Тарин, но уверен, что всё это дерьмо с Глори сделало поведение Трея лишь хуже, – заметил Тао с улыбкой, от которой на его щеках появились ямочки, и без всякого сочувствия в голосе. Тарин едва заметно кивнула Райану, тот кивнул ей в ответ и услужливо стукнул Тао по голове.

– Эй, не порти мою причёску, – захныкал Тао. Несмотря на то, что шоколадно-каштановые волосы были в беспорядке, они специально были приведены в эту форму.

– А почему бы нам всем не пробежаться? – предложил Данте. – Нам нужно сжечь большую порцию разочарования.

Все поднялись со своих мест и направились за ним из комнаты. Ну, почти все.

– Джейми, а ты с нами не пойдёшь?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Пойду в комнату и приму душ.

И в этот момент Данте кое-что осознал: он никогда не видел, как Джейми оборачивается волчицей. Она никогда не бегала со стаей; уходила с Гейбом или кем-то ещё, но никогда не со всей стаей. Волки нуждались в такой близости, так почему она это игнорировала?

Смущённая женщина поднялась с дивана и, не встречаясь с Данте взглядом, прошла мимо. Такое безразличие волку не понравилось и, прежде чем Данте смог себя сдержать, он зарычал. Уродливый кошак обернулся и зашипел. Данте заметил, как Джейми чуть напряглась, но продолжила идти. А он продолжил размышлять над тем, почему она отказывается от пробежки по лесу со стаей.

Неужели потому, что держится подальше от стаи? Неужели из-за того, что не может достаточно расслабиться и им довериться? А может она не чувствует радушного приёма и не ощущает себя членом стаи? Всё это грызло Данте изнутри. Он был Бетой. В его обязанности входило слежение за безопасностью, благополучием и защитой волков стаи. Если Джейми по какой-то причине не чувствует себя здесь уютно, он должен выяснить почему и решить проблему.

Поэтому, увидев, что день она провела в беседке у озера, глядя почти с тоской на горы, он медленно подошёл к ней.

– Привет.

Джейми едва заметно напряглась.

Если бы Данте так не сосредоточил на ней внимание, то и не заметил бы перемены её состояния. А может это из-за него она чувствует себя неуютно в стае? Или просто ощущает неловкость от того, что он несколько раз её отверг? Что ж, он всё выяснит.

Мысленно матеря вселенную за проявившийся опасный интерес в выражении лица, Джейми повернулась и вынужденно улыбнулась. Дерзкий засранец был настолько великолепно сложен, таким восхитительно мужественным, что просто не мог быть настоящим. Её волчица тут же начала встревоженно метаться.

– Привет.

Данте кивнул на одно из кресел.

– Можно сесть?

На самом деле это и вопросом-то не было, но Джейми всё равно кивнула.

– Что бы это ни было, я тут не причём.

Боже, этот голос… Похож на хриплое мурлыканье. Он послал толпу мурашек по позвоночнику Данте и практически погладил член… который мгновенно отвердел.

– Не напрягайся, я тебя ни в чём не обвиняю. – Данте развалился в кресле. – Что ты делаешь тут в одиночестве?

Сейчас Джейми прямо завидовала этому креслу.

– Просто думаю, – ответила она, небрежно пожав плечами.

– О чём?

О том, с чем Джейми не собиралась делиться.

– Ничего интересного. А что насчёт тебя?

– Был на патруле и увидел тебя, сидящую тут и такую мрачную. Решил спросить как дела.

– Я не мрачная, – ответила она возмущённо, но улыбнулась.

– Джейми, ты же понимаешь, что если захочешь о чём-нибудь поговорить, то можешь прийти ко мне? – спросил Данте, глядя ей в глаза.

Джейми понятия не имела к чему он ведёт, поэтому нахмурилась.

– Конечно.

– Серьёзно. Понимаю, что отношения между нами немного… не знаю… неловкие, потому что я… – Данте замолк, не зная как закончить мысль. Джейми сделала это за него, и в голосе слышалось веселье:

– Потому что ты меня не хочешь. Всё нормально, можешь произнести это вслух. Я уже большая девочка.

Данте едва не рассмеялся. Джейми понятия не имела, насколько она неправа. Лишь от её голоса его член вставал по стойке смирно. А от её запаха – о боже, этого грёбаного аромата – у него слюни текли.

– Джейми, я неподходящий партнёр для покорной волчицы. – Последнее, что он от неё ожидал – это смех. – Что?

– Не уверена, что ты и для властной волчицы подходящий партнёр. Ни одна женщина не любит такой контроль, который ты любишь применять.