— Все хорошо, Яков Иванович, «Скол» подводит, — кислым голосом докладывал он по телефону, — подводит... Порожняка не хватает, чтоб весь уголь из машинной лавы забрать.

Черкасов обычно вешал трубку. Звенигора смеялся с мальчишеским задором:

— Залил я ему за шкуру сала... Все пророчествовал, что машина не пойдет. Пошла. Горняки черта заставят работать, не только машину.

Не раз Звенигора и Коренев заводили с Алексеем разговор о том, что нужно устанавливать прибор для автовождения «Скола». Но Алексей настаивал на более длительном стендовом испытании автоводителя.

— Знаешь, Алексей Прокофьевич, — как-то заявил Звенигора. — Испытания «Скола» ведутся у нас на шахте, а не в Академии наук. Здесь власть наша. Соберем техсовет, предпишем тебе — ставь автоводителя. Ты этого дождешься. Стендовые испытания можно еще десять лет продолжать — они все стендовыми будут.

— Пора автоводитель ставить, — сказал присутствовавший при разговоре Шаруда.

— Микола Петрович, и ты за автоводитель?! — изумился Звенигора. — А я при тебе даже боялся разговор начинать про него. Это же машинистам отставка...

— Меня этим не застращаешь, — рассмеялся Шаруда. — Мне теперь тот день снится, когда шахтер навсегда из лавы в штрек перейдет. Машинистам отставка — я в операторы перейду. Буду сидеть, как директор, в кабине возле селектора и машинами в лаве командовать.

14

Два дня заняла установка автоводителя. В день опробования его на «Сколе» в штрек спустились работники шахтоуправления, но быть в лаве Звенигора разрешил лишь Алексею и Шаруде. Володя Таранов наблюдал за дистанционным регулятором аппаратуры в штреке.

Алексей не сводил глаз с резцов машины, из-под них вылетали куски угля.

«Хорошо ведет машину автомат», — подумал Алексей. И взглянул на Шаруду. Их взгляды встретились. Микола Петрович обрадованно кивнул — все в полном порядке — удалось! Машина то сбавляла ход, то увеличивала, вылетали куски угля.

«Скол» прошел до откаточного штрека так, будто за пластом наблюдали глаза Миколы Петровича и движение машины направляла его рука...

Второй, третий, четвертый дни испытаний прошли так же успешно, как первый. По-прежнему в лаве за работой машины наблюдали со стороны Алексей и Микола Петрович.

В субботу решили провести последнее опробование, а затем перейти на рабочий график, запланировать твердую почасовую добычу из лавы, где работал «Скол».

Почти три четверти лавы «Скол» шел без заминок. Лишь недалеко от штрека машина стала как-то уклоняться от провешенного маркшейдером направления. Алексей никак не мог понять, что происходит.

Вдруг раздался громкий басовый звук, словно лопнула огромная струна; гулкое эхо заполнило всю лаву, кто-то испуганно вскрикнул.

Инстинктивно разжав руки, уцепившиеся за стойку, Алексей полетел вниз, к откаточному штреку, по пути ударяясь о глыбы угля.

«Обвал» — мелькнула тревожная мысль.

Во время падения он выронил лампу. Лишь ударившись ногами о какие-то доски и увидев свет, Алексей опомнился. Все тело было в поту, учащенно билось сердце, ныли ссадины и порезы.

Рядом в темноте кто-то громко посапывал.

— Кто здесь? — окликнул Алексей.

— Вроде я, — недовольно отозвался Микола Петрович.

— Обвал?

— Черт его батька знает! Шо-то луснуло. Скатился так, шо и лампу потерял.

Из откаточного штрека спешили проходчики и вагонщики, кричали в темноту.

— Эй-эй-эй! Идем на помощь!

Аккумуляторные лампы осветили лаву. В углу ее, там, где крепежные балки были сложены костром, лежал, как у причала, сорвавшийся с каната «Скол». В темноте выработки притаились крепильщики, стонал дядя «Порядок». Сверху спускались Володя Таранов, Мариан Санжура, дежурившие у дистанционного аппарата.

«Порвался канат? — соображал Алексей. — Поспешили ставить автоводитель. Только почему комбайн унесло в сторону от пласта?»

После осмотра оказалось — канат был цел, он выскользнул из серьги машины, как нитка из ушка иголки. Конец его ударил по ноге дядю «Порядка».

— Ну шо, болит нога? — раздосадованно спросил его Шаруда. — Ты б еще голову сунул под машину! Старый шахтер! Сто раз по технике безопасности экзамены сдавал, а где твое место — не знаешь.

Дядя «Порядок» не мог двинуть ногой. Его вынесли на руках к штреку.

Осматривая серьгу, Алексей пытался определить, почему выскользнул канат. Три болта закрепляли его, надежная обвивка замыкала конец.

Осмотр пласта, лапы, кровли в том месте, где произошла авария, тоже ничего не подсказал — ровный уголь средней крепости без прослоек, гладкая почва, ровная стойкая кровля.

Все это не могло вызвать дополнительных нагрузок.

Алексей вместе с Шарудой и Володей Тарановым вылез из лавы. Стоя в ярко освещенном, прохладном штреке, потный, разгоряченный, он напряженно думал: «Через час об этом будут знать в комбинате, министерстве. Дернул черт ставить автоводитель!»

— Заблудился комбайн, — угрюмо произнес Володя Таранов, — какое-то реле отказало. Датчики работали исправно, а реле вышло из строя, вот и ушел в сторону.

По штреку бежали Звенигора и Стерняк. Начальник шахты был в сетке и парусиновых брюках.

— Ну что, живы, здоровы? — расспрашивал запыхавшийся Звенигора. — Это самое главное. «Порядку» досталось. Поправим старика. Я дома был — доложили: обвал! Сердце застыло, как услыхал... Прямо с веранды помчался, не переодеваясь, на шахту.

— Будем составлять акт, Кирилл Ильич? — перебил его Стерняк.

Алексей посмотрел на инспектора, тот уклонился от взгляда, делая вид, что рассматривает «Скол».

— Как только не выбило люк! — вслух рассуждал Стерняк. — Был бы тогда рикошет. Всех людей придавило бы в штреке...

— Ну, ты раздувай кадило! — прикрикнул Звенигора. — Завел панихиду. Теперь распишешь, что и шахту завалило. Слава богу, обошлось все благополучно...

Бодрость начальника шахты успокаивающе подействовала на Алексея.

— Товарищ Звенигора! — звонко кричала телефонистка из будки, расположенной неподалеку в штреке. — Кирилл Ильич! Вас к телефону — управляющий трестом.

— Пошли исповедоваться, — подмигнул Алексею Звенигора, — сейчас Яков Иванович отыграется...

— Напрасно автоводитель установили, — сказал Алексей, когда они шли по штреку.

— Чего это напрасно, Алексей Прокофьевич? Еще посмотрим. Разберемся, что произошло... Сорвались раз — не страшно! Высоту набираем... Всякие казусы могут быть... О Чкалове читал? Помнишь, как ему приходилось новые машины испытывать. Чего только не случалось! Ты только заикнись Миколе Петровичу, что мы напрасно на автоводитель перешли, он с тобой говорить перестанет.

15

В кабинете Звенигоры Алексей, Барвинский, Лабахуа, Володя Таранов выясняли причины аварии. Только что электрослесари закончили разборку автоводителя.

— Ну ясно, ясно ведь, из-за чего произошла авария, — нервничая, говорил Володя Таранов. — Вот эти контакты реле сломались от тряски — «Скол» работал на полной нагрузке. Нужно было делать их не из бронзы, не литыми, а из стали, коваными. Контакты не сработали — «Скол» свернул в сторону...

Володя стоял у стола Звенигоры, на котором лежала схема автоводителя. Виновники аварии — контакты — поблескивали крупинками излома. Володя ощупывал то один, то другой.

— Зачем расстраиваешься, дорогой? — душевно произнес Лабахуа. — Сломались, — значит, нам сигнал. Сделаем кованые, не сломаются.

— Заказывай кованые, Володя, — поднимаясь из-за стола, сказал Звенигора. — Кованые, штампованные, полированные. Любые. Быстрей заказывай контакты! И снова машину объезжать...

— С автоводителем? — спросил Барвинский.

— Только с автоводителем, — твердо сказал Лабахуа.

— Говорят, горная инспекция будет возражать, — сообщил Барвинский, — поговаривают, что Стерняк в область поехал: думает привлекать нас за халатность к суду.

— У нас свой суд в технике, — улыбнулся Звенигора. — Приговор уже готовый. Верный. На многих делах испытанный. Тот, кто нового боится, — из техники вон... Пусть меня судят, а «Скол» с автоводителем будем продолжать испытывать. Так, Алексей Прокофьевич?