Он даже негласно прекратил практику своего отца похищать женщин для третьего уровня, хотя для Лианы эти изменения произошли слишком поздно.

Время от времени он говорил о будущем и о том, что оно могло сулить, выражал интерес к превращению своей страны в лучшее место, чем то, которое ему досталось. Это стало бы его наследием. Себастьен хотел, чтобы его помнили после смерти.

Он мог поступать жестоко – и поступал – но император не был полностью лишен доброты. Когда она угождала ему, он дарил ей цветы, духи и драгоценности. В последнее время Себастьен делал ей подарки почти каждый день, и, когда она радовалась, он радовался сам. Казалось, будто сам больше не мог испытывать счастья, но видел и чувствовал его через Лиану.

Мысль о женитьбе Себастьена на дочери Сулейна, была смехотворной. Девушка, несомненно, окажется такой же неотесанной, как Фарел, и как только император ее увидит, то сразу передумает брать в жены. Он без труда мог сделать девчонку своей наложницей и заставить обслуживать министров и жрецов, когда ее отец обслуживался бы рядом. Разве это не послужит достаточной местью?

Она все еще ненавидела его, но также понимала, что они с Себастьеном, в некотором роде, составляют хорошую пару. Если он попросит ее стать его императрицей, она согласится. Вместе они смогут править многие годы, хорошо править. Она могла бы стать его негласным советником, голосом разума, когда Себастьеном завладевали эмоции. Вместе, они им было бы под силу править миром.

Иногда, в краткие мгновения помрачнения рассудка, она сомневалась в своем решении убить его. Чаще всего такое происходило в моменты близости. В те дни или ночи, когда стоило ему только прикоснуться к ней, и ее тело начинало откликаться. Как начало откликаться сейчас.

Она закинула руку вокруг него и крепко обняла. Возможно, крепче чем следовало. Их тела были настолько близки, что она не могла не почувствовать его ответную реакцию. Он стал твердым и горячим. И стиснул в кулаке ее волосы.

Разговоры о войне закончились, по крайней мере на сегодняшний вечер. Она прижалась губами к его горлу в долгом, неторопливом поцелуе. У него был вкус соли и мыла и очень мужской аромат. Аромат Себастьена.

Порой он брал ее быстро, без касаний и объятий, без близости, столь редкой для них обоих. Но сегодня он не торопился. Его руки исследовали и возбуждали, губы дразнили ее горло. Сегодня он не приказал ей раздеться, вместо этого начал раздевать ее сам. Расстегнул три верхние пуговицы платья и отвел ткань от разгоряченной кожи.

Если бы сейчас он попросил ее стать его императрицей, она согласилась бы без колебаний.

Если бы он спросил, любит ли она его…

Стук в дверь заставил Лиану подпрыгнуть. Было поздно, слишком поздно, чтобы тревожить императора. Любому с каплей здравого смысла. Себастьен вздохнул, откатился от нее и оставил в кровати одну ждать его возвращения. Она надеялась, это случится быстро.

Нет, не надеялась. Это не возможно. Все это время она хотела лишь заставить Себастьена нуждаться в ней. И никогда не ожидала, что сама тоже может начать нуждаться в нем.

Себастьен открыл одну из двустворчатых дверей и впустил Тэнэли в комнату. Солдат бросил на Лиану быстрый взгляд и что-то зашептал Себастьену на ухо. Лиана села и пронзила стража яростным взглядом. Как он посмел! В ее присутствии не было никакой необходимости что-то скрывать, и Тэнэли прекрасно это знал.

Она услышала ответ Себастьена:

– Веди ее, – он повернулся к ней и усмехнулся. Она не видела такой улыбки с тех пор, как император избавился от Рикки. Он подошел к кровати и протянул Лиане руку. – Она здесь.

Лиана приняла руку Себастьена и встала. Ее сердце сжалось, но она очень постаралась не выдать свою реакцию.

– Дочь Мэддокса? Так скоро?

– Да. Она со своим спутником пыталась тайком пробраться во дворец, чтобы спасти ребенка.

– Спутник?

Себастьен пожал плечами.

– Его поместили на двенадцатом уровне. Позже решу, что с ним делать, – его улыбка стала чуть шире. – После того, как раздобуду себе новую невесту. Сейчас я ни о чем больше не могу думать.

Лиана заставила себя улыбнуться. Мгновение назад он лежал рядом с ней, и она не сомневалась, что полностью владеет его вниманием. Даже воображала, как он попросит ее стать императрицей. А теперь он говорит о своей новой невесте.

– Как не похоже на тебя так волноваться из-за женщины, которую ты даже не видел, – сказала Лиана, застегивая платье. – Обычно ты гораздо разборчивее, Себастьен.

– Неужели ты ревнуешь? – спросил он, слегка приподняв брови.

– Не смеши меня, – резко ответила она. – За время нашего знакомства в твоей постели бывали и другие женщины. Так почему я должна ревновать сейчас?

– Потому что все изменилось, – прошептал он.

– Но одно не изменилось, – так же спокойно ответила она. – Ни ты, ни я не способны любить, а без любви не бывает ревности.

Он поцеловал ее в лоб, когда двери в его покои снова открылись.

Крупный мужчина, одетый в гражданское, за руку втянул в комнату женщину, и сердце Лианы упало. Ее лицо не выглядело лошадиным, и она, определенно, была ребенком Мэддокса. В подарок от отца ей достались светлые волосы и сверкающие голубые глаза.

Она была прекрасна.

Себастьен казался довольным. Он оставил Лиану и направился к девочке и ее эскорту.

– Как я понял, ты утверждаешь, будто приходишься дочерью министру Сулейну.

– Да, – тихим, дрожащим голосом ответила девочка.

Себастьен жестом выпроводил мужчину, который привел девушку в спальню, и пообещал обсудить с ним обещанную награду позднее. Тот не обрадовался такому заявлению, но не посмел возразить и неохотно удалился.

– Меня… меня зовут Софи Файн, – сказала девочка. – Министр Сулейн действительно мой отец, но я никогда его не видела и приехала сюда не по этой причине.

– Почему же ты здесь? – Себастьен заинтересованно провел пальцем по щеке девочки.

Софи Файн не была дурой… или девочкой, решила Лиана. Она была женщиной и прекрасно поняла, что означает блеск в глазах императора и этот странствующий палец.

– Мужчина, который искал вашего покровительства, похитил моего ребенка, – ответила она. Да, ее голос все еще дрожал, но она не съежилась.

– Фарел, – произнес Себастьен.

Глаза Софи наполнились радостью.

– Да. Я хочу лишь вернуть дочь. И… и чтобы освободили моего друга.

– Друга? – спросил Себастьен. – Полагаю, ты говоришь о мужчине, который сопровождал тебя сегодня вечером. У твоего друга есть имя?

Софи сглотнула и отвела взгляд.

– Рин, – быстро произнесла она.

Она солгала, Лиана немедленно поняла это. Но имя не имело никакого значения. Через пару дней заключенный умрет. Если уже не умер.

– Пожалуйста, милорд, – тихо взмолилась Софи, нервно жестикулируя изящными руками. – Я знаю, вы добрый и великодушный человек. Я прошу только о своем ребенке и друге. Сегодня же ночью мы уедем. Я ничего не ожидаю ни от вас, ни от моего отца. Ничего.

– У меня есть идея получше, – весело сообщил Себастьен. – Понимаешь, мне отчаянно нужна новая императрица, которая подарит мне наследника, а поскольку твой отец – мой самый надежный министр, то из тебя получится прекрасная кандидатура на это положение.

Голубые глаза Софи удивленно распахнулись, руки замерли.

– Милорд, это льстит мне, но я не могу…

Себастьен ближе склонился к девочке:

– Я не спрашивал твоего мнения или согласия, Софи Файн.

Софи побледнела.

Себастьен оглянулся на Лиану.

– Вызови жреца. Незачем медлить.

– Но… но… – бормотала Софи. Ее щеки слегка порозовели.

Лиана подошла к Себастьену.

– Сегодня ночью?

– К чему ждать? – ответил он.

Лиана изучила Софи критическим взглядом. Да, эта женщина может представлять угрозу всем ее планам. Она отличалась от других. Не была покорной или подверженной вспышкам темперамента, она не из тех, кто опускает взгляд всякий раз, когда муж оказывается рядом. В ней достаточно красоты и храбрости, чтобы привлечь и, возможно, даже удержать внимание Себастьена.