Он вплотную подошел к ней. Кейт старалась отступать от него как можно неспешнее, однако удручающе быстро уперлась спиной в стену бального зала.

— Харкрофт, полагаю, вам нужно присесть. Отдохните немного.

Он схватил ее запястье и выкрутил его.

— Не смейте делать это. — Кейт говорила спокойно, хотя чувствовала, как испуганно бьется ее пульс в его цепкой хватке. Никто не мог видеть ее, однако она надеялась, что кто-нибудь, по крайней мере, слышит происходящее. — Харкрофт, уберите от меня руки. Нет нужды прибегать к насилию. Вы и так в этом достаточно преуспели. Мы можем решить все разумно.

— Полагаю, в прошлый раз я ударил вас недостаточно сильно.

Он занес кулак, Кейт нагнулась. Ей удалось вырвать запястье из его хватки, и рука его со всей силы ударилась о стену.

— Будьте осторожны — вы можете поранить себя, — заметила она, и блеск ее глаз резко контрастировал с нарочитой участливостью тона. — Харкрофт…

Он резко развернулся.

— Да будь ты проклята! — воскликнул он.

Прежде чем она успела отреагировать, он схватил ее руками за плечи и толкнул так, что Кейт потеряла равновесие. Она сильно стукнулась спиной о твердый деревянный пол, едва-едва избежав удара головой о каменную стену. Харкрофт опустился на колени и склонился над Кейт, пригвоздив ее за плечи к полу.

Кейт улыбнулась, испытывая искреннюю радость. Слава богу, ей удалось вынудить его показать свою истинную натуру. Она победила. Они победили.

Впервые с тех пор, как они вошли в этот пустой бальный зал, Кейт не старалась придать своему голосу громкое звучание. Напротив, она совсем не хотела, чтобы ее услышал кто-нибудь, кроме ее непосредственного собеседника.

— В древних сказаниях, — прошептала Кейт, — героиня всегда побеждает дракона.

Изумление отразилось на его лице.

— Она отрубает ему голову и приносит мирным селянам. Они возжигают благодарственные костры и празднуют свое чудесное спасение, потому что тьма навсегда покинула их землю.

— Драконы, — фыркнул Харкрофт. — Драконы? Какого черта делают драконы в этом разговоре?

Он поднял руку. Через секунду удар обрушится ей в лицо. Прижатая к паркету, она не могла и пошевелиться. Кейт должна бы дрожать от ужаса, а ее сердце испуганно биться. Однако все, что она испытывала, — накрывшее ее чувство полной, абсолютной победы. Он не мог ранить ее. Кейт рассмеялась ему в лицо — и глаза его сузились от гнева.

— Настоящие герои, — сказала она ему, — укрощают своих драконов.

— Харкрофт, — раздался голос позади него, — тебе лучше остановиться.

Харкрофт развернулся, его рука замерла в воздухе.

Это был Нед. Он прятался в коридоре, ведущем на людскую половину. Он выступил вперед, осторожно прихрамывая, его костыли громко стучали по паркету.

— Сколько раз я должен тебе повторять? — Голос Неда был спокоен. — Убери свои руки от моей жены. Немедленно.

Харкрофт не пошевелился.

— Будь осторожен, Харкрофт. Ты же не хочешь совершить то, о чем потом пожалеешь.

— Пожалею? — хрипло выдохнул Харкрофт. — Пожалею? Да тебе лучше, чем кому-либо еще, известно — о чем мне жалеть? Это — не я. — Его руки напряглись, ухватившись за плечи Кейт. — Я… если я только получу назад свою жену, все будет по-другому.

— Неужели? И ты никогда не бил Луизу, да?

— Случайно, — прохрипел Харкрофт. — Я никогда не делал этого намеренно. Это не моя вина. Не совсем.

— Не твоя вина?

— Ты же понимаешь, как это происходит. Внезапно я ощущаю такой приступ гнева — она заставляет меня гневаться. Я не могу ничего поделать. Проклятье, она сама толкает меня на это. Они все. Я не в силах остановить это.

Нед улыбнулся:

— Ты не можешь, Харкрофт, но я смогу.

— Вряд ли. Ты даже не в состоянии ходить без костылей.

Нед сделал еще один хромающий шаг в их сторону. Даже со сломанной ногой и очевидной ограниченностью движений он грозно возвышался над Харкрофтом. А потом Нед опустился на здоровое колено.

— Мне это и не потребуется. — Голос его звучал спокойно. Он нащупал руку Кейт и обхватил ее. Его теплое и уверенное рукопожатие растопило холод бального зала.

— Что? Что ты имеешь в виду?

Нед обернулся:

— Вы удовлетворены, господин лорд-канцлер?

Харкрофт вскинул голову:

— Лорд-канцлер? Лорд-канцлер? Здесь Линдхерст?

Из-за ширмы появились два джентльмена. Один из них — низенький человечек в очках — сурово поджал губы. Он был одет в строгое коричневое платье — врач, подумала Кейт. Другого джентльмена Кейт уже видела не так давно при полных регалиях. В темноте золотое шитье мундира лорда-канцлера казалось бледно-желтым.

— О, господин лорд-канцлер. — Харкрофт уставился на него, не веря своим глазам, и попытался вскочить на ноги. — Я… то есть… Что вы здесь делаете? Я думал…

— Я решил лично убедиться, стоит ли нам вести расследование по делу о признании недееспособности вследствие душевной болезни.

Харкрофт посмотрел по сторонам:

— Но… но моя жена где-то в другом месте. Зачем вы здесь?

— Потому что ко мне поступило два прошения. Одно — от вас, и касается оно вашей супруги. И другое от вашей супруги, в котором идет речь о вас. Согласно вашему собственному признанию, сделанному несколько минут назад, вы представляете опасность для окружающих. Вы не в силах владеть собой и контролировать свои поступки.

— Но…

Человек в очках наклонился вперед.

— Могу также засвидетельствовать наличие галлюцинаций. Веские доказательства. Этот разговор о драконах.

— Это неправильно. Я был первым в Кембридже.

— Иногда такое случается. Особенно с людьми, испытывающими столь сильные интеллектуальные нагрузки. И это многое объясняет, например затеянный вами странный судебный процесс против подруги вашей супруги только потому, что вы позабыли об отъезде супруги за границу. Лорд Харкрофт, вы и в самом деле забыли об этом, или же вы пребывали во власти других, значительно более опасных иллюзий?

— Но…

— Мы проведем справедливое расследование, — пообещал лорд-канцлер. — Свидетельства будут рассмотрены жюри пэров. Все ваши права соблюдены. Мы сделаем только то, что будет лучшим для вас. И если вы будете признаны недееспособным, мы назначим опекуна, который будет управлять вашей собственностью.

— Опекуна? Да вы шутите. Вы передадите кому-то полное законное право распоряжаться моей судьбой? Не сомневаюсь, вы думаете сделать опекуном Кархарта. Это с самого начала был заговор, попытка дискредитировать меня, чтобы я…

— Нет. — Это слово было произнесено мягким голосом. Однако, когда Луиза вышла из-за ширмы, ее спина была прямой, а плечи гордо расправлены. — Скорее, я думаю, что они назначат опекуном меня. — Она взглянула на него — просто взглянула, и Харкрофт в полном замешательстве открыл рот.

Муж может контролировать свою жену — каждый муж, за исключением того, кто признан недееспособным по суду. В этом случае он контролирует воздух, ничто. А его опекун… она контролирует все.

Харкрофт отпрянул. Он крепко зажмурил глаза и закрыл лицо руками. Он проиграл. Сокрушительно и бесповоротно.

После всего, что натворил Харкрофт, было бы невозможно испытывать к нему жалость. И все равно Кейт жалела его даже не потому, что он заслуживал подобное сочувствие. Возможно, именно потому, что не заслуживал. Секунду он сидел, почти раздавленный происходящим. Потом резко поднялся.

Он оправил свой фрак и посмотрел на супругу. На мгновение он показался прежним Харкрофтом — полным очарования и изящества, не способным ни на что дурное. Он был идеальным джентльменом, с отличием окончившим Кембридж, не пропустившим ни одного удара в поединке на рапирах. Харкрофт в последний раз посмотрел на Луизу.

— Луиза, — воскликнул он, словно излучая доверие и уверенность, — ты всегда знала, что я люблю тебя. Ты не сделаешь этого со мной.

— Я хочу для тебя самого хорошего, — ответила она. — Я слышала, Швейцария действительно славится превосходными санаториями.