По заданиям М. Тухачевского и его штаба чекисты уточняли именной список повстанцев, составляли схемы дислокации повстанческих формирований, выясняли места их комплектования, численный состав и вооружение отрядов и полков, проводили специальные операции по уничтожению главарей. За проделанную работу командующий своими приказами наградил нескольких сотрудников особых отделов орденами Красного Знамени[533].

В одном из документов, подписанных командующим войсками Тамбовской губернии и начальником политотдела В. Смирновым, отмечался положительный вклад особистов в общую борьбу с повстанчеством. В нем говорилось, что «…исключительное значение приобретает работа органов особых отделов и чека, которым политотделы и ячейки, каждый коммунист обязаны помогать всемерно… Повсюду, даже при небольших частях, должны быть серьезные уполномоченные особого отдела»[534].

Создание стройной системы особых органов, коренная перестройка их работы, значительная замена руководящих кадров и оперативного состава принесли свои плоды.

В. Антонов-Овсеенко, резко критиковавший чекистов в начале 1921 г., называя Особый отдел «пустым местом», уже в марте докладывал в РВСР, что «…мобилизованы работники для чека, преобразован… особый отдел… организовано внутреннее наблюдение в гарнизонах, выяснена ненадежность частей»[535].

В результате работы особистов удалось предотвратить восстание в 44-м полку. Зачинщики его были арестованы, но разложившуюся воинскую часть пришлось перебросить в Ростов[536].

За серьезные злоупотребления, подрывающие боеготовность войск, чекисты арестовали командование 1-го боевого участка — комбригов 15-й кавдивизии С. Рабиновича и А. Лиханова[537].

Борясь вместе с командованием с негативными явлениями среди красноармейцев и командиров, особисты не забывали обращать внимание и на бывших офицеров, проходивших службу в Тамбовской губернии. Да и как могло быть иначе? Московское военное руководство направляло в район операции строевых командиров и штабных работников, придавая значение лишь их боевому опыту и знаниям. А политические качества и степень лояльности Советской власти мало принимались в расчет.

К примеру, вместе с М. Тухачевским, назначенным в конце апреля 1921 г. командующим войсками Тамбовской губернии, прибыла группа командиров Западного фронта. Особый отдел ВЧК незамедлительно ориентировал своих местных сотрудников на организацию плотного наблюдения за бывшими офицерами Виноградовым, Потемкиным и Леонидовым[538].

И это являлось необходимой страховочной мерой. Ведь чекисты только что раскрыли мощную подпольную организацию, так называемый «западный областной комитет» савинковского «Союза защиты Родины и свободы». Несколько членов этой организации работали в штабе Западного фронта, включая даже ближайшего помощника начальника мобилизационного управления[539]. Несколько дней спустя уже лично начальник СОУ ВЧК и одновременно начальник Особого отдела В. Менжинский предписал А. Левину — полномочному представителю ВЧК в зоне боевых действий против повстанцев «…немедленно установить самое тщательное и серьезное наблюдение за штабным аппаратом Тухачевского и комсоставом действующих частей, прибывших с Западного фронта и затребуемых вновь по рекомендациям его штабников»[540].

Если кто-то из прибывших в Тамбов бывших офицеров имел отношение к указанной эсеровской организации, то мог, как полагали чекисты, вступить в контакт с эсерами из числа сподвижников А. Антонова. О последствиях говорить не приходится.

По имеющейся информации, под плотным наблюдением чекистов оказались даже начальник штаба войск Тамбовской губернии Н. Какурин, успевший до зачисления в Красную армию послужить в так называемой «галицийской армии»[541], а также сотрудник штаба, бывший Генерального штаба полковник М. Баторский, состоявший в 1918 г. в Петрограде членом подпольной белогвардейской организации П. Дурново[542].

К счастью, чекисты по результатам своего наблюдения не выявили каких-либо подозрительных действий с их стороны и поэтому никаких репрессивных мер к ним не применялось. Более того, Н. Какурин был награжден по итогам борьбы с повстанцами орденом Красного Знамени[543].

Наблюдением за подобного рода подозрительными лицами, фильтрацией личного состава красноармейских частей, предотвращением восстаний в советских войсках и недопущением перехода их на сторону повстанцев, борьбой с дезертирством, мародерством, хищениями оружия и продовольствия и даже организацией разведывательной работы в интересах командования чекисты не могли ограничиться. Руководство ВЧК требовало самого главного — ликвидировать руководителей восстания, что, безусловно, незамедлительно сказалось бы на ходе борьбы с «антоновщиной».

Подавление активности враждебных большевикам политических партий, включая и эсеров, было прерогативой Секретного отдела ВЧК и аналогичных аппаратов в губернских чрезвычайных комиссиях. Поэтому именно Секретный отдел подготовил план разработки под условным названием «Главный», объектом которой стали А. Антонов и его ближайшее окружение.

Ход операции уже нашел отражение в научной и публицистической литературе, однако в ходе нашего исследования удалось обнаружить неопубликованные записки начальника Секретного отдела ВЧК Т. Самсонова — руководителя чекистов по разработке «Главный».

Поскольку не все действия чекистов зафиксированы в официальных документах, записки позволяют уточнить некоторые существенные детали.

Итак, Т. Самсонов получил личное указание от Ф. Дзержинского создать агентурно-осведомительную сеть, способную взорвать антоновское движение изнутри. Исполняя указание, Секретный отдел запросил Тамбовскую губчека и соответствующие аппараты соседних губерний о наличии опытных осведомителей по линии борьбы с эсерами. Из полученной в ответ информации стало ясно, что наиболее пригодным может быть агент «Петрович» — Е. Муравьев. Он был вызван в Москву, где ему отработали задание по проникновению к антоновцам под видом члена ЦК партии левых эсеров. «Петрович» сумел установить контакт и, войдя в доверие штаба 2-й антоновской армии, передавал о его деятельности важную информацию.

Для зашифровки агента было решено реализовать сведения через Москву. С этой целью, по договоренности с Наркомвоеном, создали рабочую группу, в которую вошли: первый помощник начальника Штаба РККА Б. Шапошников, В. Менжинский и Т. Самсонов[544].

Учитывая стремление А. Антонова объединить усилия эсеров (как правых, так и левых) с кадетами, чекисты довели до него информацию о намеченном в Москве «Всероссийском съезде партизанских армий» и надеялись, что все руководство повстанческим движением во главе с А. Антоновым примет в нем участие. Побуждаемые агентом «Петровичем», на «съезд» прибыли: заместитель А. Антонова по главоперштабу П. Эктов (в воспоминаниях Т. Самсонова он проходит как «Полуэктов» — A. З.), главный агитатор И. Иншин, начальник контрразведки повстанцев Н. Герасев и резидент в Тамбове кадет Д. Федоров.

«Съезд» открылся в Москве 28 июня 1921 г. Тон на заседаниях задавали три «делегата» от партии правых эсеров, из которых двое являлись агентами ВЧК[545].

В ходе полемики выяснилась необходимость присутствия самого А. Антонова, однако этот вопрос (в плане вызова последнего на «съезд») решить не удалось.