Желая показать свою независимость и безразличие к этой неожиданной встрече и не собираясь в то же время уходить, Кри-Кри, насвистывая, подошел к другому дереву и начал взбираться на него.

— Не подслушал ли нас этот щенок? — шопотом спросил Анрио.

— Вполне возможно. Во всяком случае, мальчишка нас выслеживает.

— Кто же мог ему сообщить, что мы условились здесь встретиться? — спросил Анрио, смотря в упор на своего сообщника.

— Для меня это тоже загадка, — пожал плечами Капораль.

— Господин Капораль, — с раздражением и с ноткой подозрительности сказал Анрио, — я никому, кроме вас, этого места не называл.

— Ваши подозрения неуместны! — вспылил Капораль. — Не теряйте времени на детективные упражнения. Мы хорошо друг друга знаем.

— В таком случае, — переменил тон Анрио, — будем действовать решительно: этого волчонка надо убрать.

— Но надо сделать так, чтобы никто не мог узнать, куда он исчез. Если найдут его труп, убийство свяжут с вами, а может быть, и со мной. — С минуту подумав, Капораль добавил: — Надо сыграть на его желании раскрыть заговор. Я раздразню его любопытство и самолюбие и дам вам возможность увезти его с собой.

— Кри-Кри, — позвал он мальчика, — довольно тебе гоняться за птицами. Слезай. Для тебя есть дело посерьезнее.

Кри-Кри не заставил себя долго ждать. Один миг, и он уже был на земле.

— Гражданин Анрио, — продолжал Капораль, — хочет снять с себя всякое подозрение. У него имеются документы, которые могут быть очень полезны Коммуне и в то же время доказывают его честные намерения. Поезжай с гражданином Анрио — он здесь верхом, ты можешь поместиться с ним на одной лошади. Привези нам эти документы.

Пока Капораль произносил эти слова, Анрио отошел к дереву, чтобы отвязать лошадь. Капораль сделал вид, что пользуется этим случаем: он приблизился к мальчику вплотную и зашептал:

— Следи за ним внимательно. Этот тип теперь и мне кажется подозрительным. Я бы сам с ним поехал, но нет второй лошади. К тому же тебя он будет остерегаться не так, как меня. Я считаю тебя взрослым человеком… Конечно, если ты не боишься.

— Я поеду хоть к чорту на рога, чтобы только вывести этого молодчика на чистую воду! — ответил Кри-Кри. Он был взволнован и обрадован этим предложением. Ему, разумеется, и в голову не приходило, что Капораль приготовил опасную ловушку.

И только когда раздался ненавистный ему сухой голос Анрио: «Ну, иди, мальчик, я подсажу тебя», на один миг какое-то смутное сомнение охватило Кри-Кри. Он остался на месте, точно не слыхал приглашения. Но стоило Анрио, заметившему колебание Кри-Кри, добавить: «Конечно, если ты не слишком молод и тебе доверяют…» — как Кри-Кри выпрямился и гордо ответил:

— Едем!

Он с разбегу, как цирковой наездник, вскочил на лошадь.

Анрио, переглянувшись с Капоралем, неторопливо вставил ногу в стремя, уселся в седло и с места пустил коня галопом.

Глава девятая

В ЗАПАДНЕ

В первый момент, как только Кри-Кри опустился на седло, и некоторое время спустя, когда конь нес его галопом по окраинам Парижа, он ничего не чувствовал, кроме радостного волнения от быстрой скачки. Фантазия перенесла его к книжным легендарным героям, живущим где-то вне времени и пространства, бесстрашно совершающим великие подвиги. И он, Кри-Кри, вместе с ними, как равный среди равных, сейчас совершает что-то необыкновенно смелое и красивое, и конь понимает это и потому так покорно несет на себе смелого седока.

Из этого состояния опьянения, в котором Кри-Кри находился несколько первых минут, его вывел разрыв снаряда, упавшего на мостовую за несколько десятков метров от всадников.

Суровая действительность вернула мальчика к цели его необычайного путешествия. Только теперь в первый раз он обернулся, чтобы взглянуть на сидевшего сзади Анрио. Лицо Анрио ничего не выражало, точно у восковой маски; глаза его были неподвижно устремлены вперед, губы сжаты, ни один мускул лица не выдавал его мыслей.

^{_{Только теперь в первый раз он обернулся, чтобы взглянуть на сидевшего сзади Анрио.}}

Кри-Кри сразу стало не по себе. Он начал оглядываться по сторонам. Он хорошо знал Париж. Его сперва только удивило, а затем и встревожило, когда он заметил, что, объехав баррикады на улицах Пегу, Плесси и Кинэ, они направляются к тому кварталу, где давно засели версальцы. Эта мысль мелькнула в голове Кри-Кри так быстро, что он не успел в ней разобраться, но сердце у него учащенно забилось в предчувствии чего-то недоброго. Он еще раз обернулся и спросил:

— Куда мы едем?

Анрио ничего не ответил. Только злая улыбка скользнула по его лицу; резким движением шпор он заставил коня прибавить скорость.

Кри-Кри понял, что задавать какие-либо вопросы Анрио бесполезно. Он старался только как можно лучше запомнить дорогу, по которой они мчались. Анрио то и дело сворачивал в переулки. Через четверть часа (Кри-Кри хорошо ориентировался во времени) галоп сменился легкой рысью, а еще через две-три минуты лошадь остановилась у маленького покосившегося желтого домика. Из окна верхнего этажа высунулась молодая женщина в бумажных папильотках и стала вытряхивать ковер прямо на головы Кри-Кри и Анрио. Женщина пела веселую песенку и так добросовестно и тщательно вытряхивала ковер, как будто Париж не переживал тревожных дней, как будто не для того слеталось воронье в Париж, чтобы утолить свой голод свежими человеческими трупами.

Переулок был совершенно безлюден, как будто вымер.

— Вот мы и приехали, — сухо сказал Анрио. — Слезай.

Привязав лошадь к фонарю, он повел Кри-Кри через узкий, как колодец, двор, ничем не отличавшийся от тысячи других парижских дворов. Двор оказался проходным. Когда они прошли его, Кри-Кри удивился неожиданной перемене во внешнем виде улицы. У выхода стоял часовой, мало похожий на хорошо знакомых Кри-Кри гвардейцев Парижской коммуны.

Кроме часового, по улице ходили какие-то странные полуштатские, полувоенные люди. На перекрестке стояла огромная новехонькая митральеза[30], которой могла позавидовать любая баррикада.

Еще больше удивило мальчика то, что Анрио в ответ на окрик часового: «Кто идет?», только отвернул лацкан своего пиджака и процедил сквозь зубы:

— Мальчик со мной.

Часовой взял под козырек.

Кри-Кри насторожился.

«Бежать!» было первое, что пришло ему в голову. И, долго не рассуждая, он бросился к воротам, через которые только что вошел. Но едва он пробежал несколько шагов, как рука часового неумолимо сжала его локоть:

— Твой пропуск!

Позади раздался громкий смех. Это смеялся Анрио. Теперь он смеялся открыто, весело, но все с той же иронией, которая делала его таким ненавистным для Кри-Кри.

— Отпустите его. Это мой пленник.

Кри-Кри все понял. Он — в западне, Анрио — шпион. Но один ли только Анрио? А Люсьен? Люсьен, жених Мадлен, которому так доверял Жозеф? Не он ли толкнул его в эту западню?

«Это ничего, ничего, — пытался утешить себя Кри-Кри, в то время как мысли с лихорадочной быстротой проносились в его голове. — Не то важно, что меня провели, как мальчишку. Повязки Мари — вот что важно! Нет, не то… Сейчас самое важное — поскорей все рассказать дяде Жозефу».

Между тем подошедший к нему вплотную Анрио говорил, хотя Кри-Кри совсем не собирался плакать:

— Ладно! Не хнычь, мальчишка. Может быть, я тебя и помилую. Все зависит от того, как ты будешь себя вести. Эй, Таро! — окликнул он проходившего мимо жандарма. — Отведи арестованного в подвал, где остальные.

Кри-Кри схватился за карман. Перочинный ножик, отвертка, свисток — разве теперь это могло помочь? Только сейчас он понял, что все это были детские игрушки, что до сих пор он только играл. Сейчас начиналась большая трудная жизнь, в которой, оказывается, Кри-Кри ничего не понимал и о которой вчера ему рассказывал дядя Жозеф.