1856
НОЧЛЕГ В ДЕРЕВНЕ
Душный воздух, дым лучины,
Под ногами сор,
Сор на лавках, паутины
По углам узор;
Закоптелые полати,
Чёрствый хлеб, вода,
Кашель пряхи, плач дитяти…
О нужда, нужда!
Мыкать горе, век трудиться,
Нищим умереть…
Вот где нужно бы учиться
Верить и терпеть!
1857–1858
ДЕДУШКА
Лысый, с белой бородою,
Дедушка сидит.
Чашка с хлебом и водою
Перед ним стоит.
Бел как лунь, на лбу морщины,
С испитым лицом.
Много видел он кручины
На веку своём.
Всё прошло; пропала сила,
Притупился взгляд;
Смерть в могилу уложила
Деток и внучат.
С ним в избушке закоптелой
Кот один живёт.
Стар и он, и спит день целый,
С печки не спрыгнет.
Старику не много надо:
Лапти сплесть да сбыть —
Вот и сыт. Его отрада —
В Божий храм ходить.
К стенке, около порога,
Станет там, кряхтя,
И за скорби славит Бога,
Божие дитя.
Рад он жить, не прочь в могилу, —
В тёмный уголок…
Где ты черпал эту силу,
Бедный мужичок?
1857–1858
* * *
В тёмной чаще замолк соловей,
Прокатилась звезда в синеве;
Месяц смотрит сквозь сетку ветвей,
Зажигает росу на траве.
Дремлют розы. Прохлада плывёт.
Кто-то свистнул… вот замер и свист.
Ухо слышит, – едва упадёт
Насекомым подточенный лист.
Как при месяце кроток и тих
У тебя милый очерк лица!
Эту ночь, полный грёз золотых,
Я б продлил без конца, без конца!
1858
ПЕСНЯ БОБЫЛЯ
Ни кола, ни двора,
Зипун – весь пожиток…
Эх, живи – не тужи,
Умрёшь – не убыток!
Богачу-дураку
И с казной не спится;
Бобыль гол, как сокол,
Поёт-веселится.
Он идёт да поёт,
Ветер подпевает;
Сторонись, богачи!
Беднота гуляет!
Рожь стоит по бокам,
Отдаёт поклоны…
Эх, присвистни, бобыль!
Слушай, лес зелёный!
Уж ты плачь ли, не плачь
Слёз никто не видит,
Оробей, загорюй, —
Курица обидит.
Уж ты сыт ли, не сыт, —
В печаль не вдавайся;
Причешись, распахнись,
Шути-улыбайся!
Поживём да умрём, —
Будет голь пригрета…
Разумей, кто умён, —
Песенка допета!
1858
УТРО
Звёзды меркнут и гаснут. В огне облака.
Белый пар по лугам расстилается.
По зеркальной воде, по кудрям лозняка
От зари алый свет разливается.
Дремлет чуткий камыш.
Тишь – безлюдье вокруг.
Чуть приметна тропинка росистая.
Куст заденешь плечом, – на лицо тебе вдруг
С листьев брызнет роса серебристая.
Потянул ветерок, – воду морщит-рябит.
Пронеслись утки с шумом и скрылися.
Далеко, далеко колокольчик звенит,
Рыбаки в шалашах пробудилися,
Сняли сети с шестов, вёсла к лодкам несут…
А восток всё горит-разгорается.
Птички солнышка ждут, птички песни поют,
И стоит себе лес, улыбается.
Вот и солнце встаёт, из-за пашен блестит;
За морями ночлег свой покинуло,
На поля, на луга, на макушки ракит
Золотыми потоками хлынуло.
Едет пахарь с сохой, едет – песню поёт,
По плечу молодцу всё тяжёлое…
Не боли ты, душа! Отдохни от забот!
Здравствуй, солнце да утро весёлое!
1859
* * *
Вырыта заступом яма глубокая.
Жизнь невесёлая, жизнь одинокая,
Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая,
Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, —
Горько она, моя бедная, шла
И, как степной огонёк, замерла.
Что же? Усни, моя доля суровая!
Крепко закроется крышка сосновая,
Плотно сырою землею придавится,
Только одним человеком убавится…
Убыль его никому не больна,
Память о нём никому не нужна!
Вот она – слышится песнь беззаботная —
Гостья погоста, певунья залётная,
В воздухе синем на воле купается;
Звонкая песнь серебром рассыпается…
Тише!., о жизни покончен вопрос.
Больше не нужно ни песен, ни слёз!
1860
НОВЫЙ ЗАВЕТ
Измученный жизнью суровой,
Не раз я себе находил
В глаголах Предвечного Слова
Источник покоя и сил.
Как дышат святые их звуки
Божественным чувством любви,
И сердца тревожные муки
Как скоро смиряют они!..
Здесь всё в чудно-сжатой картине
Представлено Духом Святым:
И мир, существующий ныне,
И Бог, управляющий им,
И сущего в мире значенье,
Причина, и цель, и конец,
И Вечного Сына рожденье,
И крест, и терновый венец…
Как сладко читать эти строки,
Читая, молиться в тиши,
И плакать, и черпать уроки
Из них для ума и души!