- Должен был? - Рявкнул Лартен.

- Вампанцев нужно истребить. - Сказал Вестер. - Ты был ключом. Это становилось все более очевидно с каждым годом. Тебе суждено было уничтожить наших врагов, прославить наш клан и защитить наше будущее. Но иногда даже судьбе нужна помощь. Я не хотел этого делать, но, в конце концов, она была одной единственной женщиной. Что такое одна жизнь, когда речь идет о жизнях всех членов клана?

Лартен задрожал от ярости, но подождал, пока эта эмоция пройдет. Он не хотел устраивать с Вестером словесную перепалку. Ничего из того, что они скажут, не изменит того, что произошло и что должно произойти сейчас.

- Хорошая будет ночь. - Сказал Лартен, возвращаясь к теме погоды.

- Наверное. - Нахмурился Вестер, посмотрев на небо.

- Хорошая ночь для того, чтобы умереть. - Добавил Лартен.

- Вот как. – На лицо Вестера набежала тень. - Ты собираешься меня убить?

- Мы сразимся. - Сказал Лартен. - Я сражаюсь лучше тебя, как мы оба знаем, но возможно, что в своем нынешнем состоянии я ошибусь. Так или иначе, бой будет честным.

- Устроишь ли ты для меня почетные похороны, если победишь? Скажешь ли ты Себе, что я пал в бою? Будешь ли ты восхвалять мое имя в залах Горы Вампиров?

- Нет. - Выговорил Лартен. На его глазах выступили слезы.

Вестер ждал этих слез. Лартен протирал глаза, а Вестер двинулся вперед. Он сделал из пальцев крюк и попытался ударить Лартена в живот, надеясь распороть его и этим самым быстро закончить бой.

Хотя Лартен был временно ослеплен, он услышал, как Вестер приближается и отодвинулся в сторону, когда охранник напал. Когти Вестера порезали ткань на плаще Лартена, но даже не задели его кожу.

Лартен схватил вытянутую руку Вестера и выкрутил ее за спину, ломая кости в нескольких местах. Вестер закричал и отскочил с бессильно повисшей рукой. Его лицо побледнело от боли и удивления.

Лартен ринулся к раненному охраннику. Тот попытался оттолкнуть его другой рукой, но Лартен ударил его по запястью. Он всего лишь хотел сломать кости, но ударил сильнее, чем собирался и оторвал охраннику руку.

Они были рядом с краем крыши. Вестер смотрел, будто во сне, как его рука отскочила от края и упала. Пальцы все еще тряслись, летя к земле ничего не подозревающего города.

Вестер пошатнулся и чуть не упал с крыши, вслед за своей рукой. Лартен схватил охранника и вцепился в серую ткань его куртки. Теперь Вестер был беззащитен и не мог отбиваться. Из его запястья хлынула кровь, обливая их обоих. Битва была окончена, и оба вампира это понимали.

- Я… люблю… тебя. - Жалобно простонал Вестер.

- Я тоже тебя люблю. - Прошептал Лартен. Затем он вонзил пальцы в мягкую кожу на горле лучшего друга и сжал его.

Предсмертное бульканье Вестера было унесено ветром. Лартен обнял его и взвыл, как раненный волк. По его щекам текли слезы. Он крепко прижимал к себе кровного брата, чувствуя, как тепло покидает его безжизненное тело.

Глава 20

Лартен закопал Вестера в поле, далеко за пределами Нью-Йорка. Он несколько часов бежал, пользуясь сверхскоростью вампиров, перекинув труп через плечо. Он не сказал никаких скорбных слов и никак не отметил могилу. Он просто выкопал яму, положил в нее Вестера и засыпал ее. Он долго стоял над могилой с опущенной головой. Он уже не плакал, но чувствовал внутри пустоту. Наконец, он просто развернулся и быстро пошел в обратном направлении. Вскоре он перешел на бег, а потом на сверхскорость, оставляя Вестера гнить в земле.

В последующие годы он возвращался к могиле только в своих снах.

Лартен знал, куда идет даже прежде, чем сознательно выбрал путь. Будущее разверзлось перед ним как уродливая открытая рана. Он не знал, что делать, когда он оправится от этой ужасной ночи. Он не знал, вернется ли он в клан и найдет ли вообще силы жить. Но он знал, где может временно укрыться, чтобы справиться с шоком. Раньше, когда Лартен не знал, что делать, он просто бродил по миру, но теперь у него было место, где его примут и куда не вторгнется внешний мир. Он никогда не сможет назвать это место домом, и он знал, что, в конце концов, ему придется двинуться дальше. Но следующие несколько месяцев или лет, или, вообще, сколько нужно будет, он сможет отдыхать и тихо страдать в окружении стен монастыря.

*

Лоренс ждал Лартена, когда тот вернулся после своих ночных дел. Монах был уже стариком, и ему не требовалось много сна. Он часто сидел с Лартеном поздно ночью, после того, как вампир заканчивал свои обязанности. Они редко разговаривали и просто наслаждались темнотой, тишиной и чувством того, что они совсем одни в этом мире, но при этом связаны с чем-то большим, чем любой из них.

Лартен копал яму. Это была работа, которую могли сделать монахи, но ему нравилось чем-нибудь заниматься, и монахи всегда подыскивали для него дела. Он, как всегда, усердно трудился, и его темная одежда, которую он носил с тех пор, как пришел в монастырь, была вся в поту. Он не брился последние десять лет, и его борода была длинной и местами была покрыта сединой, отличаясь от его рыжих волос.

Лоренс сидел за пределами стен монастыря. Слева от него стоял стул, а справа, на земле, находилась небольшая клетка. Он любезно кивнул Лартену, когда тот сел рядом с ним.

Друзья изучали дикие просторы в уютной тишине. Ночь была ясной, но в воздухе чувствовалась прохлада. Скоро придет зима, и на море будут бушевать бури. Скелки уже покинули эти края и вернутся только весной. Лоренс надеялся, что будет жив и сможет встретить их, но он был стариком и ни в чем не был уверен.

- Люблю я запах соленой воды. - Сказал Лоренс. - Мы живем так близко к морю, что его всегда можно почувствовать в воздухе, и я забываю, как сильно я дорожу им. Иногда я заставляю себя остановиться и глубоко вдохнуть.

- Мне он тоже нравится. - Сказал Лартен. - Этот запах связан с грустными воспоминаниями, но я все равно люблю его.

Лоренс понимающе кивнул. Вампир рассказал монаху о корабле и о том, как он убил тех людей. За эти десять лет он рассказал монаху все. Он не собирался исповедоваться, когда пришел. Первые несколько месяцев он ничего никому не говорил, а просто молча работал и спал. Но со временем он поймал себя на том, что исповедуется доброму, терпеливому монаху. Когда их дружба окрепла, Лартен продолжил рассказывать монаху о своих грехах, пока, в конце концов, ему не стало нечего скрывать.

Лоренс никогда не осуждал Лартена и не советовал ему способы, которыми тот мог бы искупить свои грехи. Вампиру не нужны были советы, ему нужна была лишь дружба монаха. И Лоренс был готов дать ее безоговорочно и безо всяких условий. Он даже не стал молиться за Лартена, так как вампир посчитал бы это нечестным. Лоренс узнал многое о клане во время их разговоров, и, хотя он не думал, что когда-либо сможет полностью понять вампиров, он знал, что они очень доблестные существа и уважают тех, кто ценит правду так же, как и они.

- Это ночь для Мадам Окты. - Сказал Лоренс, протягивая руку к клетке, стоявшей у его ног. В центре клетки сидела на длинных мохнатых ногах огромная разноцветная паучиха. Пестрый шарик неприкрытой угрозы. Лоренс получил паучиху от одного из своих гостей пару лет назад. Женщина пришла навестить Скелков и подарила монаху паучиху в благодарность за то, что он помог ей.

На клетке висел жестяной свисток, который Лоренс называл флейтой. Лоренс вручил его Лартену. Монах давно научил его им пользоваться, и Лартен начал насвистывать мелодию, пока Лоренс открывал клетку и доставал Мадам Окту. Монах погладил ее, когда она лежала на его ладони, затем кивнул Лартену. Лоренс не умел управлять паучихой, но Лартен всегда ладил с животными. После его мысленного приказа Мадам Окта поползла вверх по руке Лоренса, а затем по его лицу. Она сплела паутину перед его глазами и почесала его нос. Она щекотала его губы, пока он не улыбнулся, затем обвила один из его зубов паутиной и потянула его, будто была зубным врачом, пытающимся удалить гнилой моляр.