— Святозар, Святозар, погоди, — вступил в разговор Храбр, увидев, как рассержен наследник. — Погоди, и чего ты так разволновался… Оно может быть и хорошо, если бы Братиша Тура догнал и проучил его, как следует. Да по «горбу» колом Тур и получил. Может тогда он не стал больше дурить, да отца и брата так расстраивать. Верно, я говорю, Тур? Наверняка, тебе надо было по «горбу» получить?

— И не только мне одному, — тихо буркнул в ответ Тур.

— Что это ты имеешь в виду, говоря, что не только тебе одному, — все также гневно спросил Святозар. — Ты, считаешь и я должен по «горбу» вместе с тобой получить?

— Нет, нет, брат, не ты, — поспешно проронил Тур, и, подняв голову, с уважением посмотрел на брата. — Ты тут ни причем.

— Уж и то хорошо, — туго задышав молвил Святозар. — Что я ни причем, а кто же тогда причем? Ну, раз начал говорить, Тур, так теперь давай, договаривай, раз начал… Кто же там еще тогда должен получить?

Тур понуро опустив голову, молчал. Святозар какое-то время смотрел на брата, усмехнулся, и, повернувшись к отцу и наставнику, глянув в строгое лицо последнего, поспрашал:

— Это, тебя, наверно Ратиша подучил, да, Тур?

Тур еще ниже склонил голову, и все еще не отвечая, суетливо принялся оправлять на себе кафтан.

— Ну, точно, Ратиша, — добавил Святозар.

— Не может быть, — взволнованно произнес Храбр.

Наставник не менее суетливо поднялся с лавки, подошел к Туру, и, взяв того за подбородок, слегка приподнял голову, да как-то растерянно заглянув в его лицо, тихо вопросил:

— Неужели Ратиша, Тур?

— Храбр… да — к, кто ж, думал, что этот Братиша кол с забора вырвет и на меня ринется, — оправдывался Тур не сводя искристых, зеленых глаз с наставника. — Мы же с парнями думали, так пошутим и все, напугаем Братишу…

— А… а… так там не один Ратиша был? — усмехнувшись, наконец-то отозвался правитель, меж тем бросая не менее встревоженные взгляды на старшего сына.

— Отец, ну, правда, кто же знал, что Братиша с колом на меня ринется, — отступив на шаг назад, от безмолвно затихшего на месте наставника, и глянув на правителя, дополнил Тур.

— Олух, ты…,- гневно сказал Храбр, точно проснувшись, и опустив, все еще протянутую в направлении к Туру, руку вниз, порывчато сжал кулаки. — Олух ты, и эти твои други… Напугать они хотели… да кого Братишу… Братишу, который никогда и никого не боялся, ни зверя, ни человека. Ну, ничего, ничего… Уж я сегодня Ратише устрою, только приеду с божатия… Будет он у меня до весны с утра до вечера навыки ратного боя отрабатывать… да по хозяйству помогать… И не скоро ты этого оболтуса Тур увидишь, уж поверь мне… поверь. И сегодня же все Дубыни расскажу про его олухов… — Храбр стремительно развернулся и подойдя к столу сел на лавку подле правителя, гневно опустив руки на столешницу да так, что стол застонал и заскрипел.

— А, по-моему, — качая головой, заметил Святозар. — Ратише не стоит улучшать навыки ратного боя, так как он и так самый сильный у нас воин. Я видел, как он летом победил Звенислава…. Я думаю, их, этих робят, надо по-другому наказать.

— И как, сынок? — заинтересованно спросил правитель.

— Да, как, отец, — ответил наследник, и перевел взгляд с брата на правителя. — Хотели мы с тобой в этом году набрать в мою дружину еще человек десять ратников, верно? — Ярил в подтверждение слов сына торопливо кивнул. — Ну, а так как в дружине наследника, должны быть самые сильные воины, то я возьму в свои други, Ратишу, да Остромира. Вот, разлучим эту четверку и сразу они присмиреют.

— Брат… что ты такое говоришь? — испугано вскрикнул Тур. — Да, Ратиша, Остромир и Путислав это самые близкие мои други, с детства.

— Да, я это знаю, брат, — ровным голосом молвил наследник, и перевел взгляд на Тура. — Я же тебе, от щедрот своих, и так Путислава оставляю. А Ратиша и Остромир войдут в мою дружину, а уж мои други на них управу быстро найдут… и в миг их воспитают, как это положено в дружине наследника… уж ты мне поверь.

— Нет!.. нет!.. нет!.. Святозар, — закричал Тур и подскочил к лавке. — Прошу тебя, прошу…

— Ты, меня, просишь? — гневно выкрикнул наследник. — Я тебе летом чего говорил, когда услышал, как ты перед Любавой похвалялся своей шуткой над Братишой? Я тебя попросил: «Тур, — сказал я. — Отец и так измучен моей хворью, но я ничего с больной ногой поделать не могу. Но ты хоть пожалей его, не чуди больше». Я тебя просил, просил, я спрашиваю?

— Да, брат просил, — уныло протянул Тур, а потом нежданно широко улыбнулся. — Но я не смог удержаться, чтобы не проучить Братишу, за ухо моего отца… как вспомню, как он его стукнул.

— Ох, прекрати Тур, — перебил недовольным голосом брата Святозар и скривил свои алые губы. — Я про это уже слышал. И не оправдывай свои поступки ухом отца, которое я в тот же вечер вылечил… И знаешь, Тур, это все как-то по-детски выглядит… Все эти злые шутки, точно не взрослый ты юноша, которого отец хочет назначить воеводой в город Дубов, а дитя еще малое… Вот, отец, и ответ тебе, стоит ли его отправлять в Дубов или погодить. Видишь я прав, мал он еще, дитя совсем.

— Это, ты, хорошо придумал, Святозар, насчет Ратиши и Остромира, — откликнулся Храбр да довольно потер ладони и от того довольства даже просветилось его досель хмурое лицо. — Так и надо поступить с этими оболтусами, разлучить их. И потом, я, Ярил всегда мечтал, чтобы мой сын вошел в дружину твоего наследника.

— Нет! Нет! Нет!.. — закричал Тур и увидев, что брат и наставник в своем решении непреклонны, обратился к правителю. — Отец, отец, прошу тебя… прошу… Не позволяй Святозару взять в свою дружину моих другов, пожалуйста. Ты же говорил, что в этом году, на маслянице, я смогу набрать себе десять другов, а Ратиша, Остромир и Путислав, они обязательно войдут в дружину, они будут участвовать в состязаниях… Отец, я даю слово, больше не подойду к Братише, не буду чудить, даю слово.

Тур просяще протянул к отцу руки и с таким несчастным видом это сказал, точно вопрос шел о его жизни и смерти. Правитель малеша помолчал, по-видимому, обдумывая обещание младшего сына, а опосля изрек:

— Я думаю, Тур, что раз ты дал мне слово, и обещаешь, что чудить больше не будешь, — юноша торопливо закивал. — Я тебе поверю. Но запомни, если ты, что-нибудь еще выкинешь, я поступлю, так как советует мне Святозар.

— Никогда, никогда, отец…,- опуская, протянутые к правителю руки вниз, выдохнул Тур.

— И все же, — молвил Храбр и недовольно глянул, на замершего на месте, Тура. — Я считаю, что их всех надо наказать. Уж, Ратишу, я накажу, с Остромиром и Путиславом поговорит Стоян. Ну, а Тура придется тебе Ярил приструнить. Да, на гулянье им более не стоит ходить, не заслужили.

— Да, — согласился с другом правитель. — На гулянье Тур больше не пойдет, будет сидеть во дворце и заниматься магией. Потому как Святозар, хоть и не жалуется мне, а я все же замечаю, что он Туром недоволен. Понял меня, Тур? — поспрашал у сына правитель, и уставился на него.

Тур немедля сызнова кивнул и поспешил ответить:

— Конечно, конечно, отец, все понял. На гулянье не ходить, заниматься магией со старшим братом. Ох…,- и напоследок умиротворенно дохнул, понимая что на это раз неприятности обошли его стороной.

— Ну, и раз ты все так хорошо понял, сынок, можешь идти к себе в покои и продолжить прерванный сон, — добавил все тем же ровным тоном правитель.

Тур благодарно посмотрел на отца, одернул книзу кафтан, и, перевел взгляд на недовольно, взирающего на него Святозара, да благоразумно поспешил удалиться из гридницы, при этом аккуратно прикрыв за собой дверь. Лишь только за Туром закрылась дверь, Святозар задорно засмеявшись молвил:

— Во… как, отец, надо его пугать.

— А, я уж решил, сынок, — улыбаясь в ответ, откликнулся правитель. — Что ты и вправду захочешь взять себе в други Ратишу и Остромира. Ты это так говорил, что я уже хотел было вступиться за Тура.

— Отец, да ты, что… — возмущенно проронил Святозар, и нервно потер пальцем левую бровь. — Как ты мог подумать, что я разлучу своего любимого брата с его другами. Но я был уверен, стоит мне об этом сказать, как они все вчетвером присмиреют. Так, что Храбр, передай от меня Ратише: «Если он еще раз, чего-нибудь вычудит то я его возьму в свою дружину.» Пускай он этого боится…