- Может, лучше дома посмотрим? Сами выберем, сами закуски сделаем. И можем даже двойной сеанс устроить.

- Что ж, как хочешь.

- Дома лучше, чем где бы то ни было еще.

- Тебе б еще кота завести.

- Зачем мне кот, когда есть ты?

Он посадил меня к себе на колени, уткнул по-детски голову в плечо, терся носом и хмыкал.

- Ты так надолго не уходи. Тут без тебя такая скука.

- Да, без меня везде скука.

Он поднял глаза:

- Маленькая эгоистичная девчонка.

- Все еще нравлюсь тебе?

- Да, конечно. Кажется, это просто перешло в стадию неизлечимого.

- Ой, молодой человек, да вы больны.

- Я уже давно не молодой человек, не думаешь?

Взяла его за руку, поглаживая:

- Возраст только в паспорте.

- И в морщинах.

- Эх, - встала я, - нет в тебе романтика.

- Он вышел покурить.

Что-то завибрировало в кармане - сообщение. Я ждала, что Джек спросит, кто мне пишет, но он молчал. Вообще, не был он тем человеком, который лезет с доставучими вопросами. Иногда его неучастливости было даже слишком много. После того, как я погрузилась в телефон, он тихо вышел в другую комнату и не показывался еще несколько часов. Как же сильно, ах как же сильно мне хотелось увидеть своего Джека, но дойти до наглости говорить с ним в то время, как Макс в соседней комнате, было бы слишком. И я остановилась на переписке. Мы обсуждали новости за последнее время, что и как переменилось. Самое милое было, когда он спросил меня о девочках. Джек помнил всех, о всех осведомился и всем передал привет. Он хотел знать, как у кого с парнями, кто чем занимается, и часто ли мы видимся. Боже, сколького он не знал. Пришлось рассказывать все с самого начала, упоминая о родителях, о друзьях, о чудной системе высшего образования, в которую меня занесло. А в ответ он задавал еще больше вопросов и искренне поражался каждому слову. Я тоже хотела все узнать про него. Куда переехал? Зачем? Как его старые друзья? Но как же прозаично все оказалось: новый штат, новая работа, никого рядом.

- Подожди, а как же Стив? Даже с ним не общаешься?

- Даже с ним. Знаешь, как бывает, вы вместе, что-то связывает вас, а потом все теряются. Смысл в общении пропадает. Я, кажется, уже говорил тебе что-то подобное?

- Да... Мне жаль, что так оно и есть. Хочу увидеть друзей, больше проводить с ними времени, больше видеть родителей, или хоть общаться чаще. Так много новых людей теперь. А я хочу старых.

- Понимаю. Просто отпусти это.

- Некоторые вещи не хочется отпускать.

- Если ты захочешь, многое можно вернуть.

- Можно?

- Уверен.

- Я бы вернула нас.

- Разве мы уже не вернулись?

- Это не одно и тоже.

И да, действительно, это, как небо и земля. Он, хоть и вернулся, но что это меняло в нашей жизни теперь? С одной стороны, такое общение ни к чему хорошему не приводит, а с другой, мы вышли на качественно новую ступень. Не друзья, не пара, но окончательно привязаны друг к другу.

Наконец нас прервал Макс, зашедший в комнату с чашкой чая.

- Будешь?

- Ага, - ответила я на автомате.

Черт, это так неудобно - иметь двух похожих внешне мужчин. Того и гляди, кондратий хватит. Джек, все равно, был занят, и я могла спокойно провести весь вечер с Максом за парочкой триллеров или детективов. Эти жанры мы оба любим и уважаем больше остальных. В сторону сопливые мелодрамы, в моде мужское кино.

Пришлось сбегать за попкорном и орешками. Скотч и текилу, оставшиеся со вчера, мы решили не трогать. Выключили свет, настроились на шикарный вечер кино. Все же, хорошо иметь компанию для таких осенних дней. Особенно, когда эта компания не очень много говорит и много обнимается. Но в тот вечер неожиданно мы разговорились на тему нашего домика. Я отметила миленькую деревушку со старыми домиками в кадре, и тут Остапа понесло.

- Тебе нравится? - воодушевился он.

- Да, неплохо.

Я уже поняла, к чему он клонит.

- А ты не думала...

- Думала.

- И что же?

- Да, ничего. Можно, в принципе.

- Значит, да?

- Возможно.

- И когда?

- Не сейчас, уж точно.

- Когда же?

- Давай весной.

- А как же учеба?

- Заплатим.

- А так можно?

- Любой каприз за ваши деньги.

- Ах, да. Хвала коррупции.

- Значит, весной?

- Отлично.

По окончании сего содержательного диалога, мы вновь углубились в фильм. Так-так, кто же окажется убийцей в финале?

Нет, я не расскажу вам, кем оказался убийца. Сами посмотрите. Однако, финал был неожиданным, что сделало наш вечер еще прекраснее. Как бы меня не мучили мысли о переезде в деревенскую глушь, я решила пока не думать об этом. Иногда дети, когда боятся чего-то, закрывают глаза в надежде, что это страшное "что-то" исчезнет. Я не вижу, значит, проблемы нет. К тому же, впереди была зима, а зимой и без мыслей не сладко, не то, что с ними.

К моему большому сожалению, оказалось, что до зимы надо пережить еще и сессию. Моя первая сессия. Мне казалось, что это будет ужасно трудно, тяжело, безмерно сложно и безнадежно неразрешимо. Какая чепуха. Первая сессия оказалась разминкой. Я ждала, что нас завалят учебой, но все, чем мы, на самом деле, были заняты - это бессмысленная беготня. Нет, правда, мы ничего не выучили. Не выучили, потому что времени было мало, а материала много. Написал - сдал, написал - сдал. Вот и вся учеба. Разве что, подлизываться и подстраиваться под всех научили. Еще научили тому, что мы ничего не стоим. Люди без будущего. Тоже мне открытие, тоже мне педагогика. Из всех преподавателей только один внушал нам нашу значимость и ориентировал на интерес к жизни. О, я наслаждалась его лекциями. Они были единственными, на которых почти все отрывались от телефонов, болтовни, рисования на партах. Все с замиранием ловили его слова, прислушиваясь к тому, как умело он оборачивал простую жизненную ситуацию в проблему всего человечества. Он вел у нас философию, и я не знаю, в чем заключается философия, но если это не то, о чем говорил мой преподаватель, то никакой философии вообще не существует. Не знаю, как в других ВУЗах, но в нашем философия не был одним из "бесполезных" предметов. Ни у кого никогда не было проблем с ним. Поразительно, как порой один учитель держит на своих плечах всю репутацию образования. Мы ни на одной лекции не говорили о зачетах, баллах и прочей лабуде. Ни одной лекции он не читал монолог. Мы общались. Господи, этот парень был не моложе сушеной сливы, но как молодо он мог вести диалоги. Наш преподаватель никому не занижал оценок, мы даже толком не писали ни одной контрольной. Почти каждый получил 5 на предмете просто после рассказа о любимом писателе, о завтраке, который ему больше нравится, об ошибках в политике деятелей разного времени. Мы всего-навсего находили общие темы для разговора. А ведь он не сразу стал преподавателем. До этого человек объехал пол мира, был фотографом, жил среди древних племен и писал о них статьи. Насколько ценным он был. А потом его уволили... Мы не знали почему и как, но с его уходом началась сессия и закончилось веселье. После первого семестра философии у нас больше не было.

К счастью, первый семестр в университете окончился удачно, и даже с наличием стипендии, что действительно удивило меня. Можно было забыть о вечном хождении по мукам на целых три счастливых месяца. Наш славный, овеянный стариной, город затянуло в зиму. Людей на улицах стало еще меньше, они бродили, шатаясь от ветра и укутывались в свои шарфы. Мне нравилось наблюдать за тем, как они бегут по делам, пока мы могли преспокойно отсиживаться дома. Пока снег хлопьями налетал, становясь грязной лужицей, я все ловила себя на мысли, что вспоминаю свою старую квартиру, ее милые, уютные комнатки и милую, завернувшуюся в одеяло и пьющую кофе маму. На меня снова напала та безотчетная тоска по месту и своим воспоминаниям. Есть предположение, что не осень, а зима - самое грустное время года. Зимой все хочется согреться в кругу семьи, но что делать, когда, из-за сложившихся обстоятельств, твой круг семьи составляет всего лишь один рыжий человек? Да и тот тебя иногда раздражает. А так хотелось назад, в прошлую жизнь, где тебе все знакомо и все течет в правильном русле.