— Да.

— Это хорошо, потому что нам, судя по всему, придется ими воспользоваться, если мы хотим изловить этого Родриго. Слышишь? Он уже увозит свою задницу подальше от берега.

— Вперед! — приказал Альварес своим бойцам, и все побежали по дымящимся обломкам через сад и поляну к причалу, где кубинцы пришвартовали четыре скоростные лодки. Сток замыкал шествие, поддерживая Росса, который сильно хромал. Они заскочили на большие катера. Сток с Россом на ходу запрыгнули в лодку Пепе и помчались прочь от берега.

35

Сней бин Вазир, откинувшись в кожаном кресле собственного «Боинга», закурил очередную сигарету. Он глубоко затягивался, и длинная желтая сигарета превращалась в пепел, словно запал фейерверка. Сней пристально смотрел в большое овальное окно. Огненная Гора лежала в тумане приблизительно в трех тысячах футов под ним. Пик действующего вулкана, возвышавшийся над густым зеленым ковром леса, был окутан густыми облаками.

Он удовлетворенно вздохнул и приблизил лицо к оконному стеклу. В Лондоне все шло согласно графику. Дежурный только что вручил ему распечатку сообщения, доставленного по высокоскоростной электронной почте через спутник персональным электронным секретарем Лилии. Лилия и Роза прибыли в «Гросвенор-Хаус». Цель была на месте. Они приступили к выполнению задания.

«Все хорошо», — думал он, вглядываясь в идиллическую картину, открывающуюся перед ним.

Но на самом деле все было не так хорошо. Пришло еще одно электронное сообщение, на этот раз от Эмира. Оно лежало на персидском ковре в ногах Снея, безжалостно скомканное. Не могло быть содержания более ясного, чем в этом письме. Один из садовых цветов вырос слишком высоко. И поэтому его нужно было срезать под корень. Бин Вазир вздохнул. Его прекрасная Роза. Ах, как печально.

Он видел, как фермеры со своими впряженными волами медленно растекаются от основания горы к обширным рисовым полям. Еще в прошлом году вулкан извергся, и под потоком лавы погибли сотни людей. Но земледельцы восстановили дома на прежнем месте, потому что именно пепел, в который превращалась застывшая лава, делал этот участок острова исключительно плодородным.

Если вы посмотрите на карту Южно-Китайского моря, а точнее, Индонезии, в районе чуть южнее Экватора и чуть севернее 15 градусов южной широты, то увидите, что 120 градусов восточной долготы делят как раз пополам маленький остров Сува, расположенный к западу от Тимора. Как и вся Индонезия, этот остров является мусульманским. В 70-х и в начале 80-х годов прошлого века остров Сува был туристической Меккой для богатых арабов и их семей. Длинная взлетно-посадочная полоса уходила глубоко в джунгли, где садились частные самолеты. А затем стали прилетать аэробусы, набитые молодыми и богатыми арабскими туристами. Мужчины приезжали сюда не в поисках солнца и песка, которого было предостаточно и у них на родине, а ради виски, вина и случайного секса.

Одна гостиница на острове представляет собой целый курортный комплекс. Он тянется на множество акров покрытой пышной зеленью земли на южном побережье, с красивыми изгибающимися белыми песчаными пляжами, омываемыми ласковым синим морем Сувы. Эту гостиницу называют «Бамба». Розовый Дворец. Пару десятилетий назад это место считалось шикарным. Но гостиница вышла из моды, а затем ее обнаружили исламские партизаны. В течение многих лет они использовали комплекс как террористический учебный лагерь, до тех пор пока не были разбиты правительственными войсками. И снова этим местом завладели джунгли. Когда-то красивые, здания поросли буйной растительностью; старая гостиница подверглась нападению плесени.

Сней бин Вазир был дальновидным человеком, который сразу мог почуять выгоду. Он купил гостиничный комплекс, потратив на его переоборудование миллионы своей жены. Но после краткого возрождения в конце прошлого века гостиница снова испытывала трудные времена. Бледно-розовая «Бамба» осталась последним звеном в некогда золотой цепи бин Вазира. Пристально глядя вниз на крутые скаты ее чешуйчатой крыши из синей черепицы, он должен был признать, что красивая старая гостиница — когда-то драгоценное украшение его мировой империи недвижимости — теперь фактически пришла в запустение.

Когда «Боинг-747» резко ложился на крыло, собираясь сделать последний круг перед посадкой, мозг Снея переполнили мечты о будущей славе. Его усилия по дестабилизации американской дипслужбы превзошли все ожидания. Здесь, на Суве, он должен был привести в действие заключительную фазу Великого Джихада, начатого Эмиром. Он был полон надежд. После множества оскорблений ему наконец-то достанется слава.

Бин Вазир поблагодарил своего пилота Халида аль-Абдуллу и второго пилота, ирландца по имени Джонни Адар, за мягкую посадку. Их работа только начиналась. Они будут осуществлять контроль над уже ждущей приказов армией техников и механиков.

Они освободят Ангела Смерти.

Сней окинул долгим любящим взглядом собственный самолет. Он знал, что в следующий раз, когда увидит свой роскошный, расцвеченный позолотой и зеленой краской «Боинг-747», то едва ли признает его.

Длинный черный «Даймлер» пробирался сквозь темные джунгли. Старый розовый дворец стоял на скалистом участке, выступающем в море. Гостиница была окружена множеством минаретов и других ближневосточных архитектурных изысков с крышами из синей плитки. Когда автомобиль качнулся и остановился перед крытым входом, бин Вазир заметил на оштукатуренном фасаде главного здания следы свежей краски.

Швейцары и посыльные в выцветших розовых костюмах начали неистово раболепствовать, едва он со своим телохранителем Типпу Типом вышел из автомобиля.

Еще за несколько недель до приезда Сней послал Али аль-Фазиру, управляющему гостиницы, предупреждение. Сней бин Вазир собирался устроить одно грандиозное мероприятие, пригласив приблизительно 400 «путешествующих агентов» на двухдневный учебный семинар. Тема семинара, придуманная непосредственно Снеем, называлась «Путешествия в этом изменчивом мире». Участники, как намечалось, начнут прибывать уже на следующее утро. Аль-Фазир готовил им щедрый приветственный обед.

Когда Типпу и пожилой водитель вынули три чемодана из багажника старого «Даймлера», Сней бин Вазир поднялся по широким полукруглым ступеням, ведущим к веранде. Он с удивлением обнаружил, что обычно подобострастный аль-Фазир не встречает его с распростертыми объятьями. Без сомнения, занят какими-нибудь лихорадочными приготовлениями, как бывает в последнюю минуту.

— Привет, Саддам, — сказал он дракону.

Комодский дракон, или варан, был по традиции прикован цепью к прочному металлическому столбу в одном из углов веранды «Бамба», всегда натягивая тяжелую привязь до упора и скаля острые зубы, похожие на зубья пилы. Животное при длине чуть более десяти футов весило почти триста фунтов. Комодо считаются самыми крупными в мире рептилиями. Очень быстрая и сильная ящерица, с острыми, как бритва, когтями, может легко одолеть дикого кабана, оленя и даже индийского буйвола.

Прежде чем этот варан был пленен и принят за официальный символ «Бамба», он съел живьем по крайней мере пятнадцать человек. Это были в основном дети крестьян. Его лишили такой экзотической пищи уже около двадцати лет назад. Но Сней считал, что дракон еще не утратил вкуса к человеческой плоти. Приближаясь к нему, можно было заметить, как расширяются его черные, словно уголь, зрачки, как ускоряется его зловонное дыхание.

Комодо — существа, внушающие большой страх. Вопреки популярной версии, драконы не съедают людей сразу. Когда они кусают живое существо, бактерии, содержащиеся в их слюне, попадают в кровь жертвы. Может пройти три или четыре дня, прежде чем наступит смерть. Ужасная смерть, потому что дракон будет следить за жертвой, чтобы впоследствии полакомиться ею.

«Саддам думает о нас во сне, — так Сней когда-то сказал Али аль-Фазиру, который чуть не до смерти боялся дракона. — Он видит красочные, захватывающие сны. Преследует нас, играет с нами, выжидает. А потом нападает и разрывает своими когтями. Но вкус теплого мяса и горячей крови даже в малейшей степени не радует мозг рептилии так, как звук ломающихся костей. Только взгляни в его глаза! Он мечтает о тебе!»