Д и н а. Тогда я, Артем, ничего не понимаю: (перечисляя, загибает пальцы) тебя не колотят, не ругают, время тебе уделяют, чуть ли не в кроватку завтраки приносят, а ты удираешь от такой жизни! Что ж тебе не нравится?

А р т е м. Порядок Палпалыча не нравится!

М а р к,  М и ш а,  Д а ш а,  Д и н а (хором). Какой порядок?

А р т е м. Только и слышу, что во всем должен быть порядок! В уроках, на столе, в столе, в сумке, в голове, на голове, в вещах, в одежде, в речи! Мне уже снится, что я всю ночь навожу кругом порядок!

Д и н а. Порядочный какой! Я тебя понимаю, Артемочка. Лично я люблю, когда все на полу: зато под руками.

Д а ш а. Не слушай ее, Артем! Когда все на месте, не тратишь время на поиски.

А р т е м (вздыхая). Оно-то, правда, удобно…

М а р к. Теперь понятно, почему ты выглядишь всегда классно – из-за порядка в вещах! Все девчонки возле тебя так и крутятся.

Д и н а. Крутимся, да! Но еще и потому, что Артемка никогда не грубит.

Д а ш а (со значением). В речи у Артема – порядок.

М а р к. Меня б кто-нибудь упорядочил. Вот ты, из-за порядка в уроках в отличники выбился!

А р т е м. Что толку? Палпалыч мне все равно не верит.

М а р к,  М и ш а,  Д а ш а,  Д и н а. Не может быть!

А р т е м. Еще как может. Вот вчера, например. Я с Николаем из нашего двора пообщался с пол часика. Мы с ним проблемку одну обсуждали, а он курил при этом. Ну, я, наверное, дымом и пропах. Прихожу домой, а Палпалыч сходу: «Что курили сегодня, уважаемый Артем Владимирович?». Я отвечаю: «Ничего не курил». А он…

Д и н а. Отругал, наконец?

А р т е м. Еще чего! Он так посмотрел на меня, недоверчиво…

М и ш а. Ну, насмешил! Глянул недоверчиво? Мой отец сначала б всыпал, а потом бы разбирался.

М а р к. И мой спрашивать не стал бы, а за ремень схватился!!

А р т е м. Не может быть! Родной папа?!

М а р к. Ага! А мама еще бы и добавила: «Наказывай сына твоего, и он даст тебе покой и доставит радость душе твоей». Говорит: так дословно велит Библия.

Д а ш а. Ребята правду говорят, Артемка. Родные бывают очень скоры на такую учебу.

Д и н а. Ох, Артем, не знаешь ты жизни. Мои родненькие воспитатели, все трое, тоже слов много не тратят, а вот стукнуть так и норовят.

Д а ш а. Это плохо, конечно. Моя бабушка говорит, что Бог велит терпеливо внушать детям родительскую мудрость, наставлять их и дома и в дороге и… Ой, забыла, как там дальше.

М и ш а. Получается, Артем, что твой Палпалыч куда терпеливее наших пап и мам.

Д и н а. Да, да, отчим у тебя, Артем, что надо! Классный папа!

А р т е м (растеряно). Папа? Действительно, так выходит… А я ведь его Палпалычем всегда зову. Вот и записку оставил: мол, поеду жить к бабушке. Что же делать?

Д и н а. Да что тут делать? Пойдешь домой, как ни в чем не бывало, и скажешь, что хотел повидаться с бабушкой, а потом передумал.

М а р к. Чтоб «повидаться» не берут рюкзак с вещами, Диночка.

Д а ш а. А родителей очень расстроит твоя записка?

А р т е м (расстроено). Думаю очень…

Д а ш а. А теперь представь, как они обрадуются, когда ты вдруг явишься!

А р т е м. Конечно, обрадуются! Я так и сделаю! Только давайте пойдем ко мне все вместе, а? А то мне теперь стыдно домой возвращаться…

М а р к. Да уж проводим тебя для твоей же храбрости.

М и ш а. Скажем, что напросились игру новую глянуть.

А р т е м. Спасибо! Вы настоящие друзья! Давайте быстренько все повторим и пойдем.

Все усаживаются за стол. Дети раскрывают учебники и склоняются над ними. Занавес закрывается. Когда он вновь раскрывается, на сцене комната Артема. На столе виден сложенный лист бумаги. Это записка. В комнату заходит отчим.

П а л п а л ы ч… Арте-ем! Мы вернулись! И бабушка пришла! Никого… (Видит записку. Раскрывает ее, пробегает глазами.)

Появляются мама и бабушка. Отчим молча протягивает записку маме.

М а м а. Что это? (читает вслух) «Я пошел к друзьям заниматься. Потом поеду к бабушке. Поживу у нее». (Все растерянно смотрят друг на друга.) Что значит: «поживу у нее»?

Б а б у ш к а. А то и значит: сбежал ребенок от вас ко мне. Поеду я быстренько домой, чтоб солнышку под дверью не стоять.

М а м а (бабушке). Поезжайте, мама и, пожалуйста, немедленно отправьте свое «солнышко» назад, к родителям!

П а л п а л ы ч. Погодите! Должно быть объяснение этому побегу.

М а м а. Оно очень простое, Паша. Давно Артема не наказывали.

Б а б у ш к а. Вот так сразу и наказывать!

П а л п а л ы ч. Думаю… я виноват… На меня он обиделся.

М а м а. На тебя? Да ты любишь его как родного сына!

П а л п а л ы ч. Видно переусердствовал: туда, Артем, иди, туда – не иди Это, Артем, можно, а то – нельзя!

Б а б у ш к а. Вот, вот! А библейская мудрость о чем предупреждает: (Назидательно.) «Отцы! Не раздражайте детей ваших, чтоб они не унывали». Может, Вы к нему чересчур строги, Павел Павлович?

М а м а (удивлено). Он строг? Да он даже голос на него не повышает! А Вы вот, мама, балуете внука: (говорит, копируя бабушку.) «Артем солнышко, Артем зернышко, деревце нежное!» Так и подпирать надо это деревце, чтоб кривым не выросло!

Б а б у ш к а (со вздохом). Согласна с тобой, доченька. Но так уж устроены дети: им отчим или мама не родная, даже самые расхорошие, все кажутся чересчур строгими.

П а л п а л ы ч (маме). Твоя мама права. Мне же приходится и отказывать ему, и к запретам прибегать. Вот Артем и думает, что не люблю я его.

М а м а. Никто не любит запретов. Но вседозволенность к беде ведет!

Б а б у ш к а. Конечно. Детвора всегда скоропалительна, а душой неопытна. Артем такой же. Того и гляди, глупость какая-нибудь привяжется.

М а м а. Так как же быть?

П а л п а л ы ч. Надо подумать.

Все несколько секунд молчат, думают.

М а м а (радостно). Я, кажется, нашла выход! Договоримся так: отныне говорить Артему «нет» и «нельзя», когда это потребуется, будем, Паша, только мы с мамой: ведь в моей и бабушкиной любви Артем уж никак не сомневается.

Б а б у ш к а. Надо попробовать.

П а л п а л ы ч (обрадовано). С удовольствием вам уступаю все запрещающие полномочия!

М а м а. Но это временно! Пока Артемка не поймет, что и ты его не меньше любишь!

П а л п а л ы ч. Конечно! А я постараюсь по больше времени проводить с ним. Будем вместе мастерить, помогать вам по дому, спортом займемся. (С лукавством.) А еще – поддержу его в трудные минуты ваших «нет» и «нельзя».

М а м а (смеясь). Боюсь, тогда Артем от нас с бабушкой станет сбегать.

П а л п а л ы ч. Но недалеко: ко мне в кабинет.

Б а б у ш к а. Ну, я все-таки поспешу домой: встречу Темку, и с ним вернусь.

Звонит входной звонок.

М а м а (обрадовано). Да это же Артем! Это его звонок!

Б а б у ш к а. Давайте я ему открою. (Бабушка выходит из комнаты.)

М а м а (волнуясь). Что говорить будем? Как встречать?

П а л п а л ы ч. А так, как будто мы и не читали записки (кладет записку на стол), не заметили ее.

За сценой слышны голоса ввалившейся в прихожую ватаги детей. Мама и Палпалыч прислушиваются к тому, что происходит в прихожей.

Г о л о с а  д е т е й. Здравствуйте! Добрый день! Можно к вам!

Г о л о с  б а б у ш к и. Ой, какие люди! Милости просим! Оставляйте здесь свои ранцы, рюкзаки, проходите, пожалуйста.

Г о л о с  А р т е м а. Хорошо, что ты у нас, бабушка! Я ведь хотел к тебе ехать… повидаться.