— Я не хочу вмешиваться в твои дела, — сказала она тоном, выражавшим как раз обратное, — но, по-моему, тебе не следовало допускать, чтобы она надоедала бедняге Батвику.

— Кто? — спросил я рассеянно.

Дженет вспыхнула.

— Почему ты такой противный? — спросила она. — Ты же отлично знаешь, кого я имею в виду… эту невыносимую, глупую особу, эту твою Эффи Роулендсон. Мало того, что ты привез ее к нам в деревню, так ты еще разрешаешь ей набрасываться на людей, которые не могут постоять за себя! Мне не хотелось бы говорить с тобой в таком тоне, Альберт, но ведь это и впрямь очень некрасиво с твоей стороны.

Я вовсе не собирался дать спровоцировать себя на ссору, но я устал, и меня злило, что она пытается представить Батвика каким-то невинным агнцем.

— Милая моя Дженет, ты ведь слышала, что Батвик вчера искупался. Он рассказал Лео жалкую сказочку о том, что по дороге от вас домой упал в канаву. Только, понимаешь, ему понадобилось почему-то два часа, чтобы выбраться из нее и снова попасть на шоссе. Ему, пожалуй, придется найти объяснение получше — теперь, когда тело Гарриса нашли в… ну, словом, там, где его нашли.

Произнося эту тираду, я не смотрел на Дженет, но, услышав легкий возглас, обернулся. Лицо ее было пунцовым, а глаза широко раскрыты от испуга.

— Ох, — сказала она, — ох, это ужасно.

Прежде чем я успел задержать ее, она резко повернулась и убежала в дом. Я, естественно, побежал за ней, но она заперлась в своей спальне, и мне не оставалось ничего другого, как со злостью гадать, что же произошло.

Я отправился в библиотеку. Это большая, по-старинному обставленная комната, и Персьюиванты пользуются ею редко. Там было прохладно, в воздухе пахло бумагой. Я сел в большое кожаное кресло, чтобы хорошенько все продумать, но не учел, что прошлой ночью почти не спал. Проснувшись, я увидел, что Дженет стоит рядом со мной. Она была бледна, но вид у нее был решительный.

— Я уж думала, что ты ушел, — произнесла она запыхавшимся голосом. — Уже ведь довольно поздно. Слушай, Альберт, я должна тебе кое-что рассказать. Я не могу допустить, чтобы Батвик попал в беду за то, чего он не сделал, и знаю, что он скорее умрет, чем сам об этом расскажет. Но, если ты начнешь смеяться, я с тобой больше никогда не буду разговаривать!

Я встал и стряхнул с себя последние остатки сна. Очень уж ей шло белое платье и горящие вызовом глаза!

— А мне совсем не до смеха, — сказал я честно. — Так что там с Батвиком?

Она глубоко вздохнула и выпалила.

— Батвик упал не в канаву. Он упал в наш пруд — тот, что с кувшинками.

— Серьезно? Откуда ты знаешь?

— Я его туда столкнула, — робко ответила Дженет.

Мне с трудом удалось заставить ее продолжать.

— Вчера вечером, когда ты отправился провожать мисс Роулендсон, я не сразу пошла спать. Я вышла на балкон своей комнаты. Ночь была, ты же знаешь, совсем светлая, и я внезапно заметила, что кто-то бродит среди кустов роз. Я подумала, что это папа не спит и мучается из-за этой истории, и пошла поговорить с ним. Но, когда я вышла в сад, оказалось, что это был Батвик. Мы немного погуляли по саду и, когда подошли к пруду, он…

Она умолкла.

— Несколько неуклюжим образом предложил тебе руку и сердце? — подсказал я.

Она благодарно кивнула.

— Я оттолкнула его, а он, к несчастью, потерял равновесие и свалился в пруд. Когда он наконец выбрался, я вернулась домой. Я решила, что это будет самое разумное. Больше ведь никому не надо будет об этом рассказывать, правда?

— Нет, — пробормотал я. — Полагаю, что нет. Она улыбнулась мне.

— Вообще-то ты хороший, Альберт…

И тут меня, разумеется, позвали к телефону. Звонила Поппи. Она, видимо, так и не привыкла пользоваться этим достижением техники, так что приходилось держать трубку в нескольких дюймах от уха, чтобы хоть что-то понять.

— Я все выяснила, как ты говорил, — кричала она. — Думаю, что Б. не возвращался, во всяком случае никто его не видел. Но, знаешь, кого видели, как он толкался наверху вчера утром? Честно тебе скажу, Альберт, в жизни бы не подумала! На вид он такой безобидный. Кто? Ах, я тебе еще не сказала? Ну, конечно, дядюшка Хейхоу! Прохаживался по дому, словно он его собственный. Горничная увидела его, но, само собой, решила, что он тут с моего разрешения. Людям и вправду нельзя верить, как ты думаешь?

Глава 13

ИЮНЬСКОЕ ПУГАЛО

Когда я повесил трубку, Дженет стояла рядом со мной.

— Что случилось? — спросила она испуганно. — Это ведь Поппи звонила, да? Ох, Альберт, я боюсь! Опять, наверное, что-то страшное?

— Да ничего подобного, — ответил я с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. — Ничего не случилось и не случится. Надеюсь, по крайней мере.

Она стояла и смотрела на меня снизу вверх.

— Теперь ты уже знаешь, что с Батвиком все в порядке, да?

— Конечно — весело успокоил я ее. — Но теперь мне надо идти. Надо кое-что уладить, очень срочное.

Лагг вывел машину, и мы поехали в полицейский участок. Лео был все еще там и совещался с Пасси. Мне было жаль его, я же видел, какой он осунувшийся и беспомощный. Слишком уж много на него сразу навалилось. Лицо его покрылось глубокими морщинами, а обычно ясные глаза потемнели от забот. Я изложил ему свою просьбу.

— Посадить этого Хейхоу под замок? — сказал он. — Взаправду? Невозможно! Вызвать его и допросить мы можем — я это хотел сделать сразу же — а задержать нет, у нас ведь против него нет никаких улик, даже самых слабых!

Мне не хотелось нервировать его, но мои опасения были слишком серьезны.

— Его надо задержать, полковник, — сказал я. — Просто необходимо. Арестуйте его за что-нибудь другое.

Лео пришел в ужас.

— Подстроить обвинение? Это же было бы черт знает что, позор!

Мне некогда было объяснять, тем более что все еще не нашлось ни малейших доводов.

— Задержите его хотя бы на сорок восемь часов, — попросил я.

Лео уставился на меня и спросил:

— Что это тебе стукнуло в голову, мальчик мой? Выглядишь ты здорово озабоченным. Есть какие-то подозрения?

— Не знаю, — ответил я, пытаясь скрыть начинавшую бить меня нервную дрожь. — Во всяком случае, давайте приведем его сюда.

Оставив Лео размышлять о правомочности наших действий, мы с Пасси сели в машину и поехали к домику миссис Тетчер. Беркин был на месте, стоял, опершись на забор, на противоположной стороне дороги. Это был симпатичный худощавый молодой человек в поношенной форме цвета хаки. Отрапортовал он нам драматическим шепотом:

— Весь день дома. Его комната вон там, где горит свет. Если присмотреться, его и самого видно.

Он показал на расплывчатую тень на выцветшей шторе, и сердце у меня так и упало. Ясно было, что Беркину суждено некоторое время посвятить себя выдаче справок и проверке прививок от бешенства у собак. Тень самым очевидным образом была от куртки и простыни, прилаженных на спинку стула.

Когда мы вошли в душную комнатку под крышей, Пасси остановился, поглядел на все это, и, когда наконец заговорил, голос его звучал сдержанно, почти важно.

По Беркину видно было: ему и в голову не приходило, что его подопечный может выкинуть такую штучку. Будет о чем порассказать друзьям в деревне.

Миссис Тетчер, худая бабка, столько наработавшаяся за свою жизнь, что ей было не до всяких там шуточек, ничего не могла понять. Она же сказала Джонни Беркину, что ее постоялец в своей комнате, и честно полагала, что он там и есть. Должно быть, спустился вниз потихоньку, в одних носках — не иначе. И это было все, что она могла сказать.

У меня мурашки поползли по спине.

— Мы должны найти его, — сказал я. — Неужели вы не понимаете, как это важно?

Пасси быстро вышел из транса.

— Далеко он не мог уйти, — проговорил он. — Не такое уж у нас тут движение. Кто-то должен был его видеть, обязательно видел.

Беркин сообщил, что, когда стемнело, шторы задвинулись и он с того времени спокойно сидел и наблюдал за светом в окне. Это давало Хейхоу всего какой-нибудь час выигрыша во времени, и мое напряжение немного спало.