— Не торопись Вадим, — снова остановил меня Бранко. — Сообщения из-за моря приходят не каждый день, а помимо того близится осень с ее штормами, так что собираться ежедневно нет никакого смысла. Два-три раза в седьмицу, пока хватит, а позже, когда обвыкнемся и притремся, можно будет и чаще встречаться. Принимаешь?

Резон в словах бояна был и, отметив, что мой посыл дошел до всех, я с ним согласился:

— Да, принимаю, тем более, что ты старший, а я среди вас всего лишь советник.

— Тогда, дорогой ты наш советник, разъясни всем нам, что мы должны делать, дабы выстоять.

— Можно и объяснить. Но перед этим давайте определимся в том, кто наш враг и кто может стать нашим союзником. Сначала о противниках. Во-первых, это папа римский, а рядом с ним знаменитый проповедник, теолог и мистик Бернард Клервоский, вся католическая церковь и ее монашеские и боевые ордена. Во-вторых, константинопольский патриарх и подчиняющиеся ему ортодоксы. В-третьих, европейские феодалы и короли, которые жаждут добычи и территорий, и понимают, что пока есть Венедия, где жива память людей о том, что именно народ главный правитель своей страны, им покоя не будет. В-четвертых, нарождающийся класс балтийского купечества, для которого торговые гости с острова Руян конкуренты, коих необходимо уничтожить. Это основные наши недоброжелатели, а в случае войны к ним могут примкнуть новгородские купцы, которые неизбежно начнут нести потери в торговле, и князья языческих приморских племен, коим, наверняка, будет сделано предложение о поднаеме их воинов в войско крестоносцев. Вот такие вот невеселые дела.

— Ну, а союзники? — спросил меня хмурый Берест, который в местной политике пока понимал не очень много.

— Союзники? — переспросил я, улыбнулся и на уровне груди раскинул открытые ладони. — С ними все в порядке, уважаемый Берест, так как союзников у венедов нет. Вот потому-то в моей исторической реальности они и потерпели поражение. Однако есть возможность перетянуть на нашу сторону свеонов, новгородцев, пруссов и суомов, и мы должны попробовать. Где-то станем действовать подкупом, где-то шантажом, где-то уговорами, а где-то, как в Швеции, окажем местным жителям помощь, и будем требовать ответной.

— Ясно, — буркнул Берест, после чего, видимо, по привычке, едва не перекрестился. Однако он сдержался, вовремя отдернул ото лба сложенные персты и улыбнулся.

Все присутствующие это заметили, ибо люди наблюдательные, и тоже заулыбались. Негатив, который стал накапливаться, немного развеялся и я продолжил:

— Теперь коснемся того, что мы должны сделать. Общую мою задумку вы уже знаете и, как сказал Бранко, — я кивнул в сторону бояна, — кое-что уже делается. Так что давайте займемся частностями. Нам нужна хорошая заграничная разведка и не менее хорошая внутренняя контрразведка, ибо шпионов в нашем распоряжении весьма мало. Требуется увеличить армию и держать силы Руяна в кулаке. Нужно подготовить и послать тертых жизнью и уверенных в себе людей к нашим соседям: в Новгород, к суомам и прибалтийским язычникам. Необходимо подготовить эскадру, которая будущей весной, если у нас будет договоренность с лагманом Тостереном, ударит на Сигтуну. Следует закупать вооружение, строить новые боевые корабли, возводить крепости, укреплять старые и копить продовольственные запасы. Надо уничтожить Вартислава Грифина, выбить с поморянских земель католиков и вновь поставить на этой земле храмы славянских богов. А помимо того, необходимо отправить людей в Гранаду, где уже сейчас появились первые пороховые пушки. Пока они никому не нужны и эти примитивные орудия ставят в один ряд с катапультами, баллистами и требучетами. Но настанет день, и огнестрелы покажут себя во всей красе. Так почему бы нам, не переманить к себе мастеров-литейщиков и пороховщиков, над которыми сейчас все смеются? Для этого нет никаких препятствий, ибо эти мастера переедут туда, где им будут рады, и это шаг на перспективу. Ну и ко всему прочему хочу напомнить, что нам потребуются воины. Много воинов. И для их набора можно послать вербовщиков в Польшу, Новгород, Киев, Владимир и дальше, в Тьмутаракань и южные степи.

Я прервался и тут же услышал звонкий голос Зареславы:

— Ох, и планов у тебя Вадим Сокол. Слишком много. А ты уверен, что мы сможем потянуть такое дело?

— Уверен, — ответил я без колебаний и посмотрел на жрицу, голубые глаза которой полыхнули огоньками смешинок.

— Это хорошо, когда мужчина уверен в том, что собирается сделать.

Поддерживая меня, Зареслава слегка кивнула, и в разговор вклинился Берест:

— Вот слушаю я вас и думаю, что неправильные это планы, ибо слишком все сложно. Суета, беготня, поиск людей, посольства, разведка, дорогостоящее строительство и война. Все это не то. Есть лучшие в мире воины — витязи Святовида. Пусть они отправятся в гости к папе римскому и Бернарду Клервоскому, и просто отрежут этим темным их головы, да и все. Почему мы не поступаем так?

Вопрос был адресован не мне, а Бранко Ростичу, и боян, который обратил внимание, что Береста поддерживают Сивер, Крут, купцы и Мстислав, ответил:

— Была такая задумка, Берест. Еще на прошлогоднем сходе верховных венедских жрецов, некоторые предлагали отправить в Рим, Париж и Константинополь наиболее подготовленных витязей, дабы они устранили наших врагов. Однако от этой идеи пришлось отказаться…

— Но почему!? — не сдержавшись и перебив речь бояна, воскликнул Сивер. — Ведь мы могли бы…

Ростич поднял вверх раскрытую ладонь, остановил витязя и пояснил:

— Папа римский, константинопольский патриарх и самые уважаемые католические теологи, вроде упомянутого здесь Бернарда, все они темные или служат им. Сомнений в этом нет. Однако вот в чем дело други мои. Они всего лишь вершина той горы, которая скрыта от нас, и каждого такого служителя темных сил охраняют воины, по мастерству, не уступающие нашим витязям. И коли так, то возникает вопрос. А чего мы добьемся, отправив в Европу своих бойцов? Смерти некоторых исполнителей, за жизни которых заплатим жизнями своих лучших воинов. Вот и все, а крестоносцы так и будут идти в бой с молитвами Христовыми на устах, ибо место убитых займут новые проповедники. Вражьей силы не станет меньше, а немедленная гибель иерархов церкви не снимет наших забот. Чтобы выжить, нам необходимо изменить себя и свой образ жизни, и в этом основа. Ради потомков мы обязаны уцелеть и сохранить наши знания, а иначе враги уничтожат нас, одержат победу и на долгие века весь мир станет их кормушкой. Вот потому-то, до поры, мы не станем пытаться убрать наиболее серьезных вражеских лидеров, тем более что темные часто враждуют между собой, а значит, у нас есть шанс дождаться того времени, когда они сцепятся между собой. Ну, а пока нам придется держать оборону, готовиться к битвам и наносить удары по королям, герцогам, графам и баронам, ибо они главная опора наших противников. Этого объяснения достаточно?

— Вполне, — новгородский волхв мотнул головой.

— Все понятно, — поддержал его Сивер.

Остальные промолчали. Новых вопросов не последовало, и боян посмотрел на воеводу Крута:

— Воевода, можешь сделать доклад по воинам и кораблям, какие сейчас есть на Руяне?

— Могу, — пробасил Крут и кивнул в сторону Выдыбая: — Но пусть лучше молодой Виславит расскажет, а я его поправлю, если что.

С этого момента совет вошел в колею и покатился по расписанной Бранко схеме. Мстислав сделал доклад по вооруженным силам и варяжскому флоту. Затем выступила Зареслава, которая взяла в свои руки примирение князя Прибыслава с его беспокойным соседом Никлотом. После нее свое слово сказал Сивер. Потом встали купцы, которым для развития шпионской сети и на вербовку агентуры требовались серьезные финансовые вливания. Ну, а в конце высказался доложивший об обстановке в Новгороде и республиканских вотчинах Берест.

Разговоры, обсуждение планов и споры. Вот так прошел первый совет ОБК.

Расходились уже в темноте, и в доме остались только два человека, витязь Триглава и я. Почему? Живем мы тут, вот уже третью неделю. Здесь тренируемся и охраняем дом от возможных воришек, коих в Арконе никогда не бывало. Ну и попутно подумываем над тем, что надо бы попросить в храме пару человек, которые бы взяли на себя хозяйство и следили за порядком, а то нам все как-то некогда. Вот и сегодня, много думали о судьбах племен, народов и государств, решали стратегические задачи, а про себя забыли. Ростич ушел, а насчет обслуги мы с ним так и не поговорили. Опять же печь не топлена и еды нет, а кушать, блин на, хочется.