— Итак, — продолжил Танис, прерывая мрачное молчание гнома. — Ты уже узнал достаточно, чтобы возвратиться домой?

— Еще нет, но я кое-что скажу вам, — сказал кендер, наклонившись с серьезным лицом. — Мне удалось нарисовать действительно большие карты того борделя.

Снова покраснев, гном-пуританин одним большим глотком осушил свою кружку.

— Раз уж речь зашла о картах, давайте закажем еще эля и наконец посмотрим на них.

— Ты хочешь увидеть бордель? — нетерпеливо спросил Тас.

— Нет! — взорвался Флинт, раздражаясь из-за смеха Таниса. Когда официантка вернулась со следующими порциями эля, гном вздохнул с облегчением. — Ты говорил, что у тебя есть карты Абанасинии. Именно они являются причиной моего пребывания здесь. Давай их сюда, — приказал он.

Немного было вещей в этом мире, о которых Тассельхоф любил говорить больше, чем о своих картах. Он мигом заказал порцию жареной колбасы и уселся на стуле около стены. Танис расположился напротив него, а Флинт продолжал напряженно сидеть рядом с ним.

— Я не думаю, что тебе оттуда будет хорошо видно, — невозмутимо сказал Тас гному. — Тут достаточно темно и с твоими старыми глазами…

— С моими глазами все в порядке! Побеспокойся лучше о своих картах, ради которых я трачу здесь свое время! — сказал Флинт, тыкая пальцем в кендера.

Обиженно взглянув на гнома, Тас развязал веревку на своем мешке.

— Знаете, создание карт это цель моей жизни, — сказал он, ни к кому непосредственно не обращаясь. — И в этом я помогаю себе сам. Я вижу что-нибудь интересное и сразу кратко описываю это. Я не продаю карты, хотя они такие красивые и точные, что стоили бы потрясающую сумму. Я просто делаю их для себя. А иногда я дарю их — тому, кто мне нравится, если он действительно мною очень уважаем.

Засунув обе руки в мешок, Тассельхоф вытащил нечто, что можно было назвать ворохом различных предметов. Тут были рулоны пергамента, сложенные в несколько раз куски бумаги, несколько маленьких листочков коры, мягкая кожа от сапожного голенища, несколько обрывков ткани, костяная трубочка, запечатанная воском с обеих сторон и черная палочка приблизительно тридцати сантиметров длиной.

Тас взял палочку и повертел ее в руках.

— Что это? — вслух размышлял он. Постучав ею по краю стола, он в изумлении отстранился, когда с наконечника палочки посыпались искры. Внезапное понимание озарило его лицо.

— Эй, это палочка Фозгоза! — взвизгнул он. — Смотри, Танис, я могу ею колдовать!

Вскочив на ноги, Тас встряхнул палочку и указал ею на Флинта.

— Приказываю тебе превратиться в лысую козу!

Дико замахав руками и ногами, солидный гном постарался увернуться от испепеляющего дымного залпа, который выстрелил по нему. Его пивная кружка упала и разбилась вдребезги, пена растеклось по полу. Стул опрокинулся вместе с гномом, прежде чем он успел упереться в половицы подбитыми гвоздями ботинками.

Тем временем мелькнула рука Таниса и его сильные пальцы сомкнулись на запястье кендера. Другой рукой Танис вырвал палочку у Таса и засунул ее, все еще дымящуюся, в одну из полных кружек на столе.

— Ты спятил? — поднявшись наконец на ноги, проревел Флинт.

— Вы все видели, — сказал он ошеломленной толпе, — он полностью обезумел! — Гном осуждающе указал пальцем на Таниса. — Это твоя ошибка, Танис. Ты не должен был мешать его аресту сегодня утром. Возможно, еще не слишком поздно…

Тассельхоф выдернул запястье из рук Таниса.

— Ну и дела, — обескураженно пробормотал он. — Это же просто шутка была. Палочка принадлежала глупому фальшивому чародею. В ней нет никакой магии, только искры.

— Откуда любой нормальный человек мог узнать об этом? — кричал Флинт. Раздраженный, он отряхнулся и снова сел на стул, продолжая бурчать что-то о «сумасшедшем кендере». Постепенно остальные посетители гостиницы возвратились к своим делам. Тихонько подошла официантка и поставила оловянную тарелку с жареной колбасой на стол возле кендерских сокровищ. Флинт схватил одну из горячих колбасок и громко сердито жевал ее, не обращая внимания на то, что пища обжигала ему рот.

Тас попытался найти поддержку у Таниса, но тот только строго и предостерегающе смотрел на него.

— Это была шутка, — снова пробормотал кендер, беря кусок колбасы, — и я вообще не знаю, как эта палочка оказалась в моем мешке. Должно быть тот фальшивый чародей подкинул ее, когда я не видел.

Флинт и Танис обменялись понимающими взглядами.

— Карты, — напомнил Танис.

Тассельхоф подпрыгнул на месте и отложил в сторону колбасу.

— Точно.

Его ловкие пальцы принялись проворно перебирать кучу документов, сортируя и изучая их с молниеносной быстротой. Он выбрал один лист пергамента и развернул его перед носом Таниса.

— Залив Балифор. Это возле Кендермора, моей родины. Я пересекал его в начале своего путешествия.

Тут же развернулась вторая карта, намного больше.

— Вот, Смеющиеся Земли. Они тоже недалеко от Кендермора. Смотрите, на севере есть еще Полые Земли и Мрачное Побережье, которое выглядит именно так, как называется. А этот залив здесь — Глотка, рядом река Петлянка и Ломаный Переход между ними. Я сам нарисовал эту карту.

— Это очень хорошо, Тассельхоф, но нам более интересны места поближе к Утехе, — сказал Танис.

— Конечно, — согласился кендер, — у меня есть карты всех мест, где я был, а здесь я был точно.

Он продолжал перебирать кипу бумаг, присматриваясь к каждому листу и иногда подолгу вглядываясь в какой-либо из них.

— Вот… нет, это не совсем то. Вот секретная пещера возле Блотена… ах, нет, это путь через Новое Море. А это что? Остров Шелси, мы уже подобрались ближе к цели. А это карта Эргота. Как она попала сюда? Она должна лежать на самом дне…

— Посмотрите на это! Это на самом деле не карта. Это локон волос графини Дарбианы. Я встретил ее на западном краю Сильванести. Она бежала от группы преступников — ну, тех, которых объявили вне закона. Они на самом деле были мятежниками, но их было недостаточно много, чтобы поднять восстание. И таким образом они занимались тем, что грабили людей и вообще доставляли большие неприятности. Эти преступники преследовали графиню, потому что хотели похитить ее и как-то использовать в политических целях. По крайней мере графиня сказала мне именно так.

Тассельхоф снова склонился над картами и продолжил перебирать их.

Через несколько минут Флинт отодвинул свою шляпу с глаз и, перегнувшись через стол поднял локон волос.

— И?

Тас поднял голову.

— Что «и»? — спросил он, не глядя перетасовывая карты.

— Что случилось с графиней Дарбиалой, дверная ручка?

— Дарбианой?… Бандиты схватил ее. Все что мне удалось, это сбежать самому. Несколько дней спустя я встретил военный патруль и офицер сказал мне, что они выследили, заманили банду в засаду и перебили их всех. Но они так и не нашли следов Дарбианы. Это очень грустно, если задуматься об этом.

— Какая ужасная история, — подытожил Флинт.

Тассельхоф защищался, как только мог защищаться кендер.

— Я не говорил, что это хорошая история. Ты сам попросил меня рассказать, помнишь? — Тас схватил локон волос и положил в мешок. — Если ты не хочешь слышать грустные истории, не проси меня рассказывать их.

Флинт закатил глаза и сложил руки на груди.

Склонившись над картами, Танис тоже попытался рассмотреть в них что-либо полезное. Он взял один из кусков коры, чтобы разглядеть поближе. Кора не была похожа на карту, вместо этого она была покрыта странными изогнутыми царапинами.

— Что это?

Тассельхоф придвинулся ближе и искоса посмотрел на загогулины, пытаясь прочесть их.

— Это — спасательное сообщение, — заявил он. — Написанный на подлинном закарском.

— Я могу рискнуть спросить что в нем? — пробормотал Флинт в усы.

— Не грустное, если ты это имеешь в виду. Меня заточили в башне чародея…

— Без сомнения, после того, как ты влез туда, — прервал Флинт.

— Нет, я не влезал туда. Я просто вошел.