Женщина медленно села и посмотрела на темные тени, которые вырастали вдалеке в сиянии светящегося шара.

— Хорошо, Рэй? — спросила она.

Я открыл рот, чтобы сказать, что меня зовут не Рэй, а Человек. Но потом случилось нечто ужасное. Оттуда, от далеких темных теней, ответил голос:

— Конечно, — прогудел он. — Никогда бы не подумал, что этот парень был полицейским!

— Стойте! — взмолился я. — Здесь не место хаосу!

— По-моему, тебе лучше одеться, — сказал грубый голос. — Похоже на то, что Уилер собирается начать заново!

Женщина поднялась, легко увернувшись от моих рук, и побежала к высоким теням. A когда я встал на ноги, она уже исчезла в абсолютной темноте хаоса. Я собрался последовать за ней, но меня настиг второй, еще более ужасный удар. Уже после двух шагов мои ноги отказались двигаться, и я начал опускаться на землю.

— Правильно, Уилер, — произнес мерзкий голос. — Оставайся там, если не хочешь получить еще раз по загривку!

Обессиленный, я опустился на пол и закрыл лицо руками, меня трясло от страха. Страшная правда билась в моем мозгу, заставляя меня безмолвно вопить от ужаса и от усиливающегося ощущения потери. Я был только жалким человечишкой! Существо, которое пряталось во внешней тьме и говорило со злобной ненавистью, было выше меня. Выше, потому что он как-то смог приручить величайшего демона из всех. Я захотел прогнать эту мысль, но было слишком поздно, и ужасное название вспыхнуло в моей голове, будто молния. Пистолет! Тот, кто приручил Пистолет, был высшим творцом и потому творцом моего ничтожного существа. Именно поэтому Женщина подчинилась его приказу и убежала, чтобы присоединиться к нему в его демоническом мире тьмы.

Мое тело дрожало от беспомощного ужаса, ногти моих пальцев тщетно скребли землю в безнадежной попытке вырыть яму, в которой я мог бы спрятаться. Супердемон не удовлетворится тем, что заберет мое лучшее творение, он не успокоится до тех пор, пока не уничтожит все, что я создал, одно за другим. Вдруг я понял, что время остановилось. Я уже больше не слышал щелканья, которое значило, что менялись кадры в камере, картина за картиной. Раздался тихий булькающий звук Смеха, и я тщетно пытался убедить себя, что он исходит не от Женщины.

— Знаешь, Рэй? — Ее контральто звучало немного сипло. — Теперь я понимаю, почему Голди нравилась ее работа.

— Надеюсь, снимки получатся, — проворчал демон. — Ты мне понравилась, Селестина!

Бешеная ярость овладела мной, мгновенно прогнав страх. Я встал на колени, потом поднялся на ноги и направился во тьму, где прятался мой враг, намереваясь уничтожить его раньше, чем он уничтожит последние следы моего творения. На грани тьмы я услышал, как зарычал его предостерегающий голос, но я не обратил на это внимания. В следующий момент он выкрикнул приказ, и мои ноги стали ватными. Меня сковал ужас, когда я увидел, что маленькая смертоносная голубовато-серая тень направлена в сумерках прямо на меня. Пистолет! Я тяжело упал на землю, я лежал там, и все мое тело дрожало. Потом демон нанес свой последний смертельный удар. Мой золотой шар — мое Солнце! — внезапно исчезло, словно его никогда не было. Полная темнота окутала меня, я тонко заскулил, а еще через секунду мой разум взорвался и обратился в ничто.

Какой-то ночной кошмар! Чем, черт возьми, еще может быть этот бред, что я творил вселенную, а Селестина Джексон была ее важнейшей частью! Мы катались по земле совершенно обнаженными и занимались любовью при свете солнца, которое я создал специально для этого случая. Время, я помню, было тоже чем-то, что я создал, а потом слушал, как с щелканьем меняются картины. Не картины! Снимки? Проклятье! Мы не измеряем время ни снимками, ни картинами, чем мы измеряем его — пистолетами?

Это что-то большее, чем просто кошмар, который затуманил мой разум! Не обращая внимания на боль в затылке, я сел. Комната закружилась вокруг меня, и я инстинктивно зажмурился. Когда я опять осторожно открыл глаза, все вернулось на свои места, кроме того прелестного зада, который разговаривал со мной со стены над…

Начнем сначала! Все по порядку, иначе возникнет хаос. Одно за другим!

— Хорошо, — громко сказал я, мой голос звучал будто пластинка, которую завели на неправильной скорости.

— Кто ты?

— Эл Уилер, полицейский.

— Это хорошо. Где ты?

— В спальне, в своей квартире, сижу на кровати.

— Сколько времени?

Я посмотрел вокруг и обнаружил свои часы рядом на столе: «Двадцать Кендриков Селестины».

— Минут! Двадцать минут чего?

— Часов! То есть двенадцать. — Я чувствовал себя посредственным учеником, который угадывает правильный ответ после маленькой подсказки учителя. — Двадцать минут двенадцатого.

— Эй, парень! — Голос в глубине моего разума вздохнул. — Это не займет много времени. Почему бы не приготовить себе чашечку кофе?

Я был на полпути к кухне, когда зазвенел звонок. Казалось, что прошла вечность, пока я доковылял до входной двери. Девушка с копной вьющихся густых рыжих волос стояла там с неопределенной улыбкой на лице — девушка с большой грудью под кофточкой, в белых брюках в обтяжку. Она была красива.

— Что, черт возьми, вам надо? — проворчал я.

— Я пришла извиниться за то, что убежала от тебя прошлой ночью, — испуганно проговорила она. Ее большие сапфировые глаза расширились, когда она посмотрела на мое лицо. — Эл, с тобой все в порядке? Ты выглядишь так, будто тебя только что вытащили из центрифуги.

— Ты можешь приготовить кофе? — с надеждой спросил я.

Она закрыла входную дверь, взяла меня под руку и проводила до дивана в гостиной.

— Посиди здесь спокойно, — сказала она. — Я сейчас принесу кофе, ты и оглянуться не успеешь.

— Снимко-картинное время. Знаешь, что это такое? — Я заговорщицки хихикнул.

Она бросила на меня изумленный взгляд, но я подумал, что у каждого свои проблемы. Через пять минут она уже сидела на краешке кресла, созерцая, как я пью третью чашку кофе.

— Как ты теперь себя чувствуешь? — спросила она.

— Не хуже, чем когда ты пришла в первый раз, — огрызнулся я. — Отлично. Я…

Ее лицо на мгновение расплылось, потом опять обрело четкость.

— Ты уверен, что все хорошо?

Ушибленное место на затылке все еще ныло, и я тер его свободной рукой.

— Ты — Хелен Уолш, — заявил я ей. — Ты убежала от меня прошлой ночью. В записке, которую ты оставила, ты написала, что примешь приглашение в другой раз, — правильно?

— По-моему, да. — На Лице ее выразилось облегчение.

Я допил кофе, и она взяла пустую чашку из моей руки. Сам не знаю, почему я снял пиджак и закатал рукав рубашки: на правой руке был виден след укола.

— Что это? — резко спросила Хелен.

— Кендрик ударил меня по затылку, — медленно сказал я. — Поэтому там так болит. И ту боль в руке я не придумал, это действительно было. Внутривенный укол. Он ввел мне полную ампулу — наверное, ЛСД или чего-то еще. Это было на самом деле. — Секунду я смотрел на нее. — Весь этот кошмар творился наяву!

— Если ты пришел в себя, то объясни же, что случилось, — потребовала она.

Хелен внимательно выслушала, как я встретился с Кендриком в конторе Марко, потом пошел в студию Селестины Джексон, а после этого к ней домой и как появился Кендрик с пистолетом в руке и начался кошмар. Она молчала, пока я не закончил рассказ, затем в задумчивости наморщила лоб.

— Я думаю, вопрос в деньгах, да? — наконец спросила она.

— Сейчас, я думаю, уже готова новая пачка фотографий, на которых изображены я и Селестина Джексон, — сказал я. — Ими станут шантажировать меня — чтобы я забыл о «Марко Ресерч» и фотостудии Джексон.

— Но ты ведь можешь объяснить, как все было. — На секунду она прикусила губу.

— Не уверен, — честно ответил я. — Шериф Лейверс, скорее всего, примет мою версию этой истории, но мэр и капитан из отдела убийств — теоретически он мой начальник — могут рассудить и иначе, когда однажды утром обнаружат пакет с фотографиями на своем столе.