Ее полные нежные груди, казалось, едва не выпрыгивали из тесного бюстгальтера, самодовольно подпрыгивая в такт мягким, пружинящим движениям ее тела. Короткие штанишки были просто кружевной пеной прибоя и могли служить исключительно декоративным целям. Продолжая двигаться на юг, я совершал все более восхитительные открытия, любуясь белоснежной аркой ее прекрасно вылепленных стройных бедер. Ямочки на ее коленях, казалось, подбадривающе улыбались мне, и по моим венам мгновенно пронесся горячий ток крови, сметая временный паралич.
Джонни нагнулась еще ниже, приглашающе раскинув обе руки, и сочетание действия силы тяжести с неожиданным порывом двух холмиков оказалось слишком суровым испытанием для нейлонового изделия. Послышался слабый щелчок, и ее бюстгальтер плавно спланировал к моим ногам.
— Ну же, Эл, — с гортанным придыханием произнесла Джонни. — Добро пожаловать на борт!
Резкий, назойливый телефонный звонок не дал мне сделать и полшага, словно я был трусом, который не решился штурмовать вершину Эвереста. Джонни тихонько вздохнула и выпрямилась.
— Думаю, вам лучше взять трубку, Эл, — с сожалением сказала она.
— В такой момент?! Вы с ума сошли! — внезапно охрипшим голосом воскликнул я.
— Вы же лейтенант полиции, коп, — резонно напомнила Джонни. — Если вам звонят по делу, телефон будет трезвонить через каждые пять минут, пока кто-нибудь не ответит.
— Ну и пусть себе трезвонит! — проворчал я.
— Если вы думаете, Эл, что я лягу на эту вашу громадную софу с блаженной мыслью что телефон будет трещать каждые пять минут, значит, не так уж вы умны, как я думала!
— Да, — пролепетал я, не в силах противопоставить что-либо ее несокрушимым доводам. — А знаете что? — вдруг оживился я. — Мы можем просто перебраться в вашу квартиру!
Передо мной простиралась бесплодная пустыня, отделявшая меня от маленького столика у окна. В изнеможении преодолев ее, я наконец поднял трубку.
— Эй, вы, почему бы вам не вернуться в свою Монголию с первым же караваном?! — заорал я в микрофон.
— Уилер? — Последняя слабая надежда погибла, стоило мне услышать голос шерифа, подобный реву быка.
— Да, шериф? — простонал я.
— Вам лучше поторопиться и снова поехать к Крэмерам. — В его голосе чувствовалось напряжение. — Там снова все полетело к чертям.
— А что случилось?
— Пять минут назад мне позвонил Полник и не очень внятно все доложил. Одно я понял наверняка - она мертва, убита пулей сорок пятого калибра.
— Кто это сделал? Шериф, у вас есть хоть какое-то предположение?
— Мы точно знаем, кто ее убил, — сообщил вдруг усталым голосом Лейверс. — Это ее муж!
Глава 9
По дороге к Крэмеру я подбросил Джонни домой.
Когда на прощанье она меня поцеловала, почему-то ее пухлая мордашка утратила обычное самонадеянное выражение.
— Мы прямо как Ромео и Джульетта, — проговорила она, грустно улыбнувшись. — А еще говорят о несчастных влюбленных!
— Во всяком случае, я рад, что тебе уже не тринадцать, сказал я, — Для меня как для копа это было бы серьезной проблемой. Я тебе позвоню, дорогая как только смогу.
— Позвони, Эл, — попросила она с несчастным видом. — И скажи своему противному шерифу, что ты имеешь право на личную жизнь, пусть он в нее не суется!
Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась в подъезде, затем отчалил от тротуара.
Путь к Крэмеру, который я проделал в одиночестве предаваясь сожалениям о неосуществленных надеждах, был подобен переезду через Стикс в обществе Харона, показывающего местные достопримечательности. Призыв на место я увидел, как впереди останавливается машина шерифа. Быстро припарковавшись, я догнал его на полпути к дому.
— Выходит, с самого начала я был прав, — сердито проворчал он. — Вовсе дело в этой связи между Филипом Ирвингом и миссис Крэмер!
— Как вы можете быть так сразу уверены в этом? — спросил я.
— А что же еще? — буркнул он.
В холле нас встретил Полник, выглядевший еще более ошалевшим, чем обычно.
— Ну и что здесь у вас произошло? — язвительно поинтересовался Лейверс.
— Черт! Прямо не знаю, шериф, — трагически прошептал сержант. — Около половины одиннадцатого миссис Крэмер сказала, что идет спать, и попрощалась с нами. Мы сидели на задней террасе и… гм… разговаривали, а она ушла в дом. Спустя, может, полчаса после этого мистер Крэмер заявил, что идет в свой кабинет немного поработать. Поэтому я вышел на улицу посмотреть, все ли в порядке, ну, заперты ли входные двери и все такое, а потом вернулся на террасу. И вдруг услышал звук выстрела где-то внутри дома и…
— Сколько было времени? — прервал его Лейверс.
— Три-четыре минуты первого, — сразу ответил Полник. — Когда я вбежал в кабинет, на полу с раной во лбу лежала миссис Крэмер, а мистер Крэмер обмяк в кресле и сидел, закрыв лицо руками. Наверное, у него был шок, но сначала мне по о оказалось, что он сошел с ума. — Полник с явным удовольствием произнес эту глубокомысленную фразу.
— Во всяком случае, ему было с чего сходить с ума! — безжалостно заявил ил шериф. — Где он сейчас?
— Он в гостиной, шериф, — сокрушенно сообщил Полник. — Я постарался поскорее вывести его из этого кабинета в другую комнату. Я думал…
— Не имеет значения, что вы там думали! — прорычал Лейверс. — Прежде всего покажите нам тело.
Сержант проводил нас к кабинету, порылся в карманах и нашел ключ, после чего открыл дверь. С тех пор как я побывал в нем сегодня днем, там все оставалось по-прежнему, за исключением распростертого на ковре мертвого тела.
Салли Крэмер, с разметавшейся копной темно-рыжих волос, лежала на спине. Глаза ее были широко открыты, а губы навечно искривила гримаса ужаса. На ней был тот же костюм из голубого бархата, в который она переоделась днем. Я вспомнил наш с ней разговор в моей машине, напомнивший мне китайскую музыку с неуловимой мелодией, в которой, однако, был ритм и какой-то смысл, если только иметь терпение и как следует в нее вслушаться.
Высоко на лбу, как раз под линией волос, чернело отверстие от пули — безобразное напоминание о неизбежной жестокости насильственной смерти. Казалось, за время службы в полиции я уже достаточно повидал трупов, но при взгляде на мертвое тело Салли мною вдруг овладела странная тошнота. Почему-то я почувствовал себя виноватым перед нею, словно страшно подвел ее, хотя и не знал, каким образом.
— Пистолет лежал на полу, шериф, вот на этом самом месте, когда я сюда вбежал, — сообщил Полник. — Я его не трогал.
Это был кольт 45-го калибра военного образца, и я подумал, зачем Салли Крэмер хранила его, ведь в этом проклятом доме оружие валялось где угодно, вплоть до ванной вместе с полотенцами для гостей.
— Ладно, — пробурчал Лейверс. — Здесь мы все посмотрели. Теперь пойдем поговорим с Крэмером!
Крэмер сидел в кресле в углу гостиной, держа в руке бокал с виски и вперившись в пространство пустым взглядом. Когда мы вошли в гостиную, он безуспешно попытался выдавить вежливую улыбку.
— Не хотелось бы беспокоить вас, мистер Крэмер, — грубовато заявил Лейверс, — но вы понимаете, нам нужно задать вам несколько вопросов. Теперь это не только вопрос смерти вашей жены.
— Конечно. — У него застучали зубы, и он поспешно отпил из бокала. — Я понимаю, шериф.
— Не хотите рассказать нам, что произошло? — предложил Лейверс.
Крэмер снова кивнул:
— Салли сказала, что идет спать… это было приблизительно в половине одиннадцатого. Мы с сержантом сидели на задней террасе. Она вошла в дом, и мы выпили еще по стаканчику, а потом я направился в свой кабинет немного поработать, у меня там скопилось много дел.
При словах «по стаканчику» шериф искоса метнул на Полника убийственный взгляд, повергнувший того в нервную тряску. Я ободряюще ему усмехнулся, понимая, что шерифу сейчас не до него, но в свое время он выдаст ему все, что положено.
— Я был в кабинете… не знаю, сколько прошло времени, минут пятнадцать или меньше… когда дверь вдруг распахнулась и вошла Салли. Она так и не переоделась для сна, а в руках держала пистолет.