Ну а Гиза держалась на ногах из последних сил. Собственно, из-за нее Флавий и затрубил привал. Было видно, что гордость не позволяет арабеске затребовать пощады, но еще час-другой пешего перехода — и девушка просто рухнет на камни.
Ни вампир, ни арабеска, против привала не возражали. Мариус нашел уютное местечко под раскидистым деревом, Флавий распаковал походный инвентарь и принялся готовить немудреный обед из консервов, которых они набрали с собой в дорогу. Кое-чем они перекусили ночью, но это были жалкие крохи.
Гиза свернула свой плащ, положила на траву под деревом и прилегла, свернувшись в клубок, ну прям домашняя кошка.
− Никто не возражает, если я немного…
− Никто, − оборвал Флавий. − Спи. Я разбужу, когда еда сготовится.
− Я действительно немного…
Уснула девушка еще до того, как ее последнее слово долетело до товарищей. Флавий достал из сумки свой походный плащ и набросил на арабеску. Она измотана донельзя, ослаблена и истощена. Еще не хватало чтоб застыла по ночной прохладе.
− Как ты думаешь, сколько нужно войскам, чтобы прорваться через перевал? − спросил Флавий у круда, возвращаясь к приготовлению обеда.
Вампир пожал плечами.
− Я не с-силен в тактике. Может быть, два дня, а может быть, и неделя. Зависит, как будут действовать. Пойдут н-напролом − положат своих, но дальше Рукара не пройдут. Там очень узко, п-протиснуться даже когортой не сразу получится.
Флавий призадумался, механически размешивая в котелке содержимое трех банок — горошек, картофель и мясной сбор.
Наиболее удачное время для вынюхивания и разнюхивания − когда мятежники особенно озадачены прорывом легионов. Непременно ослабят бдительность в тылах, а это отличная лазейка. Римские когорты не полезут в самоубийственный штурм — совершенно понятно. Но и не нужно. Командиры легиона Эдельвейс, состоящего из опытнейших горных егерей, точно придумают что-то особенное. Если уже не придумали. Значит, на все про все остается два-три дня, вряд ли больше. Очень мало.
Ужин сготовился через час, но Гизу будить не стали. Флавий и Мариус прикончили свои порции, а положенную арабеске оставили в котелке, придвинув к тлеющим углям прогоревшего костра — чтоб не остывал.
На небе проступили звезды. Не такие яркие и колючие, как в оставшихся за плечами горах, но тоже полные сил и сияния. Странное дело, но здесь, в Валахии, небо было намного чище, чем в Риме. Хотя широта куда как выше, чем на родине.
Мариус достал из своих запасов бурдючок со слитой у последнего бандита кровью, присосался к нему и откинулся назад, оперевшись о ствол дерева. Флавий взглянул на блаженствующего кровососа, и мысленно передернулся. Странны творения твои, Создатель, кого только на свете не встретишь. И черные демоны, и безмозглые големы — плод творения этих демонов, и оборотни, наполовину люди, наполовину звери. И вот теперь свелось знакомство с упырями.
− Мариус, можно… э-э… немного личных вопросов?
− Валяй.
Вампир благоденствовал. Совершенно точно знал, о чем спросит командир, но в виду хорошего настроения и самочувствия был готов говорить на любую тему. Даже касаемую его самого.
− Мариус, а ваш народ… То есть каждый из вас… − Флавий сбился, пытаясь подобрать слова. − В общем, вы смертны?
− Конечно, − спокойно ответил круд. − А ты, небось, начитался сказок про живых мертвецов?
Способность вампира ночью легко переходить на фамильярный тон, а днем возвращаться на уважительный продолжала изумлять Флавия.
− Да нет. Этого добра нам с Гизой хватило в Африке.
− Расскажи, − попросил круд.
− После тебя. Я первым начал спрашивать.
− Тогда не отвлекайся.
− Ну хорошо. Скажи, чем круды отличаются от обычных людей? И насколько зависят от крови?
Мариус сделал глубокий глоток и задумался. Флавий терпеливо ждал ответа. Минуты через две вампир отложил бурдюк и объяснил.
− Круды и люди — не враждующие виды, и даже не охотник и жертва. Да, мы нуждаемся в крови, но это просто занятная прихоть мироздания, не более. Да и крови надо немного. Вот этого бурдюка − Мариус ткнул пальцем в полупустой мешок, − хватает где-то на неделю. Но можно растянуть и на две-три, если особо не дергаться по ночам…. для ровного счета считай, что каждому круду нужно в месяц присасываться к двум людям. При этом, я отмечаю, последним от этого никакого вреда не будет, даже польза. Ваши эскулапы говорят, что раз в год нужно спускать из организма одну десятую объема крови. То есть как раз сколько нужно одному круду недели на две.
Считай сам, крудов насчитывается около двух с половиной тысяч на всю Валахию с Трансильванией. Проживают же в Малом Риме больше девятисот тысяч, почти миллион. Стало быть, на каждого круда приходится по четыре сотни человек. В среднем каждый житель той же Трансильвании рискует лишиться части крови один раз в шестнадцать-семнадцать лет. Короче говоря, даже чисто с медицинской точки зрения наш народ не справляется. Что уж говорить о том, что люди вообще от нас ущерба не терпят.
− Ну хорошо, хорошо, − примирительно поднял руки Флавий. − А что с другой стороны медали?
− Что? − не понял Мариус.
− Я говорю, рассказывай теперь о том, что в вас отрицательного. А то послушать так вы просто божественная панацея какая-то.
Вампир улыбнулся и вновь присосался в бурдюку. Сделал пару глотков, промокнул губы изящным платочком (достал из специального кармашка).
− В период особо сильной жажды крудами легко манипулировать. У нас уже были времена, когда целые деревни крудов переходили под власть местного диктатора-убийцы. Тот спаивал нас свежей кровью, а мы, как послушные скоты, желали все больше и больше. Рано или поздно в голове каждого круда, опьяневшего от крови и потерявшего над собой контроль, исчезают все признаки человека разумного. Кое-кто превращается в неразмышляющих скотов, готовых ради глотка теплой красной жидкости сделать все, что велит хозяин. А кое-кто и во что похуже…
− Сказания о Владе Драконе?
− Да, было дело… Влад не был крудом — обычный отцеубийца, истязатель и просто псих. О нас узнал еще ребенком, и с тех пор вынашивал планы поработить свободных крудов, сколотить из них ночную армию — кровожадную и непобедимую. Отчасти ему это удалось, под рукой у лорда Дракулы оказались две деревни бойцов. Всего числом в сто шестьдесят девять голов. Именно голов, ибо эти несчастные окончательно потеряли людской облик.
Половина россказней о Владе — выдумки людей. Но другая половина — замаскированная правда. Слухи о кровососах, как вы нас называете, просочились далеко за пределы Трансильвании. А местные крестьяне, однажды познавшие на себе ярость ночных крудов, растрезвонили на весь свет, что во главе их стоит еще более ужасное чудовище, настоящий монстр. Чего только об этом сумасшедшем не рассказывают… И что он, якобы, умеет превращаться в летучую мышь, и что днем спит в гробу, и что единственное против него средство — осиновый кол в сердце…
− А что, не помогает? − ввернул Флавий.
− Почему же? Очень даже помогает − круд засмеялся. − Так же, как против те… против той же Гизы, уж извини. Ты, я погляжу, из другого теста.
− А скажи, на что способен «ночной круд» в бою?
Флавия куда больше интересовала тактическая сторона вопроса, нежели сказительная. Что-то говорило римлянину, что Мариус и семья крудов, давшая им карту горных проходов, — не единственные вампиры, которые встретятся на пути. И далеко не все из встреченных будут настолько милы и дружелюбны.
− Кое-что ты видел по дороге в Бузэу, − сказал Мариус. − В моем исполнении. Остальное не сильно отличается. Когда мы голодны или просто в боевом азарте, то очень быстры. Очень. Я двигался где-то в половину от предельной скорости. Еще можем, заглянув в глаза, усыпить человека — так мы поступаем во время «сливов». Ну и силенок чуть поболе. Но меньше, чем у тебя точно. Будь я с тебя весом, ни за что бы через эти горы не перебрался, и сам за собой-крудом не угнался бы.
Вампир усмехнулся и убрал бурдюк в сумку.