взволнованным видом Вали. — Не будем... — Нет, лицо Ва-

ли все-таки привлекает его внимание. — Валентина Сер-

геевна, — мягко говорит он, — вы хотите что-то сказать?

— Да! — Валя поднимается. — Я хочу сказать... Во всем

виновата я...

И снова пролетевший по рядам ропот сменяется нап-

ряженной тишиной.

— Чтобы все как следует объяснить, я должна расска-

зать очень много, — говорит Валя. — Может, даже о нес-

скольких годах жизни... Сейчас не время, я понимаю. Рас-

скажу о том, что произошло а последние дни перед отле-

том Батанова. Может быть, кому-нибудь все это покажется

несерьезным, но для меня это было очень важно...

*

Квартира Рубцовых. Воскресное утро. С мерно жужжа-

щим пылесосом в руках Валя проходит по комнате.

77

Из-за обитой двери кабинета высовывается голова Пла-

тона.

— Валя, мешает...

Валя выключает пылесос.

— Итак, Платон Степанович, — слышится чей-то голос

из кабинета, — первый вопрос: как вы расцениваете...

Валя выходит в переднюю. Вытаскивает из распахнуто-

го стенного шкафа залежавшиеся там вещи. Среди помя-

тых шляп, поломанных зонтиков и картонок ей попадает-

ся потертый, видавший виды рюкзак. Валя развертывает

его, встряхивает. Сбоку видна полустертая надпись черниль-

ным карандашом: «В. Коновалова». Валя осторожно про-

водит по ней рукой, вспоминая что-то... И вдруг, радостно

улыбнувшись, бросается в комнату. У дверей кабинета ее

останавливает размеренный голос Платона.

— ...Настоящий ученый не может носиться с беспочвен-

ными фантазиями, — четко, как будто диктуя, говорит Пла-

тон. — Мы руководствуемся объективными показаниями

приборов, а не эмоциями...

Валя, прислонившись к неплотно прикрытой двери, слу-

шает голос мужа.

— ...Я лично лечу в космос не открывать поселения мар-

сиан, а собирать достоверные данные об одной из ближай-

ших к нам планет. Должен сказать, что львиную долю ра-

боты берут на себя автоматы.

В кабинете перед Платоном корреспондент с портатив-

ным магнитофоном. Платон уверенно говорит в микрофон:

— Современные автоматы способны принимать гораз-

до более разумные решения, чем люди. И я предпочту трез-

вый расчет электронной машины любой самой заманчи-

вой, но не покоящейся на точно проверенных фактах ги-

потезе...

Валя плотно прикрывает дверь. Идет в переднюю, бро-

сает рюкзак в угол, устало опускается на стул.

Дверь кабинета раскрывается. Рубцов провожает коррес-

пондента. У порога Платон цепляется ногой за рюкзак и ед-

ва не падает.

78

— Черт знает что! Потрясающая способность у женщин

хранить всякую рухлядь!

Носком ботинка отбрасывает рюкзак в сторону.

*

ГОЛОС ВАЛИ. Накануне решающего заседания совета

я уходила из института очень поздно...

В саду перед зданием института густой полумрак весен-

ней ночи. Только в стороне мерцает одинокий огонек папи-

росы. Валя вглядывается в силуэт человека, сидящего на ска-

мейке.

— Олег?!

Человек подымается. Это Батанов.

— Ты здесь?! Ты давно должен спать!

— Можно, я провожу тебя? — спрашивает Батанов. —

Давай пройдемся немного.

Неторопливо идут по ночной улице Олег и Валя.

— «...И раздался гром, — медленно, нараспев говорит

Батанов, глядя на звезды. — И взлетел к небу столб пламе-

ни, и на расстоянии трехдневных переходов пали ниц лю-

ди и закрыли они глаза, дабы не ослепнуть, а когда вновь от-

крыли их — огненный след умчался к далеким звездам...»

Валя в изумлении смотрит на Батанова.

— Что это?!

— Попробуй догадаться сама.

— Похоже на описание старта космического корабля.

— Верно...

— Только почему такой странный стиль?

— Видишь ли — это описание родилось несколько ты-

сячелетий назад... Тогда все ученые были поэтами...

Изумление Вали сменяется почти тревогой. Батанов се-

годня не такой, как всегда. Она не узнает этого обычно су-

хого, строгого человека.

— Это легенда древних майя, — продолжает Батанов.

Олег умолкает.

— Мы пришли...

79

— У тебя темно... — гово-

рит он. — Все спят... Спит

Платон... Его сердце отсчи-

тывает положенные шестьде-

сят четыре удара в минуту...

— Да... У него очень спо-

койное сердце...

В голосе Вали звучит чуть

заметная горечь.

— До свидания... — гово-

рит Батанов. — Извини, тебе

давно пора спать...

— Нет, нет! — протестует

Валя. — Знаешь... Я тебя про-

вожу немного...

— Ты?

— Да. Идем...

ВАЛЯ и Олег Батанов идут

по ночной Москве.

— ...В одной нашей Га-

лактике можно предполо-

жить по крайней мере мил-

лион планет, похожих на Зем-

лю и населенных разумны-

ми существами. Мы все даль-

ше углубляемся в космос. А

почему же они не могли ко-

гда-нибудь посещать Землю?

Или запустить вокруг Мар-

са искусственные спутники? А

я уверен, что они искусствен-

ные! — говорит Батанов.

— И давно у тебя эта идея?

— спрашивает Валя.

— Давненько... Помнишь?

На первом курсе мы возвра-

щались с собрания: ты, Пла-

80

тон и я...

— Помню! — восклицает Валя. — Здесь, у этого столба,

нам Платон впервые рассказал тогда о Тунгусском метео-

рите и Марсе...

— Да... Я еще удивился: электронник — и вдруг Марс,

гипотеза писателя Казанцева... Космические корабли... По-

лет воображения... Удивительно страстно он говорил!..

Валя огляделась вокруг.

— Как это было давно... — задумчиво произносит она. -

Как все изменилось... И дома и...

Она поворачивается к Батанову.

— Последние годы мы стали реже видеться... Как-то

дальше друг от друга... Ты давно не отдыхал с нами... Ез-

дил в какой-то особенный санаторий...

Батанов, улыбнувшись, покачал головой.

— Последние два лета я провел в Сибири...

Он вынимает из кармана какой-то небольшой темный

предмет.

— Помнишь?

У него на ладони — причудливый, свитый в спираль ка-

мень. Чья-то рука нанесла на его поверхность зубцы, похо-

жие на чешую, и тонкую замысловатую резьбу.

Валя осторожно проводит рукой по кольцам каменной

змеи, ощупывая тончайшую резьбу. Долгая пауза.

— Олег!.. Я никогда не знала, что ты... — она ищет сло-

во, — ты поэт!

— Нет, — усмехается Батанов, — я физик.

Он пристально смотрит на звездное небо, где ярко го-

рит над горизонтом голубоватая Венера.

— Древние майя утверждали, будто их мудрый вождь

пернатый змей — Кетцалкоатль, простившись со своим на-

родом, умчался на небо, и его сердце превратилось в утрен-

нюю звезду...

— В Венеру?

— Да.

— И ты считаешь, что древние индейцы ошиблись? Спу-

тали планеты?

81

— Это исключено, они были удивительными астроно-

мами...

— Тогда при чем же здесь Марс? Твоя гипотеза...

— По всем расчетам, в 1906 году никакой космический

корабль не мог прилететь с Марса. Взаимное расположе-