- И вот еще, - Гульчехра протянула гостьям узел. - Здесь шелковый мужской халат и чистая рубаха со штанами. Это тоже покойная Холида-хон велела сыну передать... А вот это какие-то документы, какая-то солдатская книжка.
Наконец, после очередной серии объятий и поцелуев, девушки распрощались со своей новой знакомой, ставшей за полчаса такой близкой и надежной, и поторопились в город к Айше.
Долгий летний день приближался к вечеру, когда Ифет и Аня вошли в зал ожидания вокзала, где на деревянной скамье волнуясь от неведения сидела Айше. Увидев входящих подруг, она стремглав бросилась к ним:
- Ну, как? Что удалось разузнать?
- Почти ничего нового, дело обстоит так, как ты рассказывала, - отвечала Аня. - Давай выйдем на улицу.
- И зайдем куда-нибудь, чтобы перекусить, - добавила Ифет.
- Идем в чайхану, а вы по пути рассказывайте, - Айше повела подруг в уже известную ей чайхану у городского парка.
Аня достала кольцо, оставленное несчастной матерью Исмата и передала его Айше.
- Вот, Холида-хан перед смертью дала это кольцо с камнем Гульчехре, велев отдать его Исмату или тебе.
Взяв кольцо, Айше приложила его к губам и заплакала. Девушки не стали успокаивать подругу и дали ей выплакаться. Потом Ифет сказала главное:
- Гульчехра считает, что за это кольцо твоему Исмату могут дать отпуск на несколько дней. Так что можно будет ему побыть на свободе в соседнем кишлаке.
Айше остановилась и несколько секунд молча постигала, какой великолепный шанс даровала им судьба.
- Это же спасение! - вскликнула она. - За несколько дней можно хоть на Камчатку убежать!
Девушки радостно смеялись, будто бы дело уже сделано. Наконец, трезвая Аня строго произнесла.
- Все трудности впереди. Рано радоваться. Будем действовать осторожно.
Посерьезнев, девушки пошли в чайхану. Заказав большой чайник чая, они достали из рюкзачка сухари, кусочки сахара и скромно перекусили.
- Мне надо переодеться в узбекское платье, - объявила подругам Айше.
Девушки пошли по парковой аллее, в поисках укромного места, где Айше могла бы переодеться. В этот предвечерний час в парке никого не было. Девушки увидели круглую эстрадную сцену. Айше вошла в грязный уголок за кулисами и, стараясь не испачкаться, переоделась. Из-за кулис вышла типичная узбечка в узорчатом шелковом платье и в безрукавке. Из-под цветастой тюбетейки ниспадали две толстые косы.
- Можно бы заплести сорок косичек, но можно и так оставить, - сказала Айше, оправляя ворот платья.
Подруги ее были восхищены.
- Как красиво! Что же ты нам прежде не показывала этот наряд? – с некоторой завистью промолвила Ифет.
Айше кокетливо повертелась перед подружками. Потом озабоченным голосом напомнила:
- Мы так и не узнали, как добираться до Фархад-строя...
Вернулись на вокзальную площадь. Найдя взглядом надежного пожилого мужчину, Айше подошла и спросила по-узбекски:
- Ака-джан, Фарход-стройгя къандай етиб бормак мумкин? Дяденька, как можно добраться до Фархад-строя?
Мужчина оглядел девушку и приветливо ответил:
- Ленинабодгаджа поездман бориш керак. У ердан сораб биларсиниз, машиналаркатнаб туради. До Ленинабада надо ехать поездом. Там спросите, туда машины ходят.
- Рахмат, ака-джан! Спасибо, ака-джан!
Девушки поспешили к кассе, узнать, когда будет ближайший поезд до Ленинабада.
Рано утром три подружки сошли с поезда на Ленинабадском вокзале. Ленинабад - так ныне назывался один из древнейших городов Центральной Азии Ходжент - находился в соседней Таджикской республике, но именно оттуда был самый короткий путь до Фархад-строя.
- Соат ба вакту Сталинобод нуу бис дакика! - объявило вокзальное радио, что означало, что сейчас четверть девятого утра по Сталинабадскому времени. Девушки сразу же обратились к дежурному на перроне и узнали у него, откуда можно доехать до Фархад-строя. Дежурный посоветовал им выйти на шоссе и добираться на попутке.
Три девушки, одна в узбекском одеянии, две другие в простеньких цветастых платьицах из набивного искусственного шелка, с соломенными шляпками на головах, встав у края дороги поднимали руки навстречу идущим машинам. Каждая машина останавливалась, и шофер, улыбаясь, высовывался из дверцы кабины. Но только пятая или шестая машина держала путь к Главному управлению строительства Фархадской ГЭС, и девушки забрались в открытый кузов, в котором стояло несколько деревянных ящиков с какими-то инструментами. У кабины поперек кузова была приделана широкая доска, на которой сидели два белобородых старика и одна женщина в парандже. Наши девушки потеснили их, а никогда прежде не видевшие паранджу Аня и Ифет почему-то с опаской посматривали на таинственную спутницу, лица которой за густым черным чачваном нельзя было разглядеть. Машина тронулась. Аксакалы безучастно перебирали четки, женщина в парандже то и дело поворачивала черный плотный балахон то в одну, то в другую сторону, с видимым интересом вглядываясь в окружающий горный ландшафт.
- Какая любопытная старушка, - вполголоса произнесла Аня.
Машина въехала в сень нависающей над дорогой горы. И, по-видимому, из-за внезапно набежавшей тени женщина откинула чачван, и изумленным взглядам Ани и Ифет предстало юное личико красивой узбечки. Девушки рассмеялись, и к их смеху присоединила свой веселый заливчатый смех скинувшая тяжелую паранджу узбечка...
Шофер остановил машину возле разукрашенного плакатами двухэтажного здания с беленными известкой колоннами у входа. Это было Главное управление стройки. Девушки не без труда выбрались из кузова и, помахав на прощание рукой вновь надевшей паранджу молодой женщине, вошли в здание.
Охранник у дверей спросил, по какому делу пожаловали, и Айше на узбекском языке спросила, где дают разрешение на свидание с присланными из колхозов строителями.
- Вон в том окошечке узнай, на каком участке работает твой человек, - ответил охранник.
Айше постучала в закрытое фанерой окно, и когда оно отворилось, обратилась с вопросом, стараясь говорить певуче, по-деревенски:
- Пожалуйста, тетушка, скажите, где мне найти Исмата Исматова, его год назад прислали сюда из колхоза имени Карла Маркса...
Пожилая узбечка, одетая в зеленый френч, прекратила разговор на высоких тонах со стоящим рядом с ее столом рыжим бородатым мужчиной в заношенной клетчатой рубашке, и, затянувшись дымящейся в левой руке папиросой, переспросила фамилию.
- Исматов Исмат... Кокандский район... Год назад, говоришь?
- Исмат Исматов, фронтовик он. Да, год назад уехал на стройку, - так же певуче говорила Айше, и не заметила она, как мужчина с окладистой рыжей бородой испуганно вперился в нее взглядом.
- Какой, значит, год? - женщина с тоской поглядела на заполненные амбарными книгами шкафы и тяжело поднялась, было, из-за стола.
Ее рыжий собеседник вдруг будто взбесился.
- Ты сначала закончи мое дело, - кричал он. – Я так весь день здесь потеряю, а меня народ ждет! Я к Ахмаджанову пойду жаловаться!
- Ох, и надоели вы мне все! – в свою очередь заорала женщина. – Жди, когда освобожусь, позову! - это она крикнула Айше, и окошко захлопнулось.
Вот гад! – в сердцах произнесла Аня. – Придется ждать, пока они там не прекратят свою драку.
Мужчина за закрытым окошком продолжал что-то кричать. Вслушивающиеся девушки все же разобрали то, что касалось их дела:
- А этого Исматова можешь не искать, я его как облупленного знаю, он с пятого участка, - кричал мужской голос. - Не теряй на это время! Давай, вызывай с объекта мне двух помощников, я за инструментом заеду на склад и этих девиц прихвачу на обратном пути.
- Ты что разорался! А кто мне этих двух помощников назад привезет? – отвечала ему женщина. - Мне же прораб все тут разнесет!
- Не дашь мне сейчас же двоих мужиков, я тебе еще раньше здесь все разнесу! – орал рыжебородый.
Наконец, за окошком наступила тишина, свидетельствующая о достигнутом согласии. Выглянул рыжебородый скандалист, внимательно оглядел девушек и совершенно спокойным голосом произнес: