Есть все основания полагать, что антами, известными по историческим сочинениям VI—VII вв., называлась та группа славян, которая сформировалась в условиях славяно-иранского симбиоза в основном в Подольско-Днепровском регионе Черняховской культуры. Этноним анты, скорее всего, имеет иранское начало (древнеиндийское antas 'конец, край', antyas 'находящийся на краю', осетинское att'iya 'задний, позади'»). Как и слово венеды, он не был самоназванием славян и был распространен на юго-восточную часть славян иранскими племенами Северного Причерноморья. Антами, по-видимому, первоначально называлось славяно-скифо-сарматское население междуречья Днестра и Днепра, а позднее его потомки — славяне, сформировавшиеся в условиях славяно-иранского симбиоза.

О том, что уже в IV в. анты принадлежали к славянскому миру, свидетельствует история сообщенная Иорданом, отождествляющая венедов с антами и славянами. По Иордану в конце IVв. готский король Винитарий разгромил антов в битве у Днепра. В имени Винитарий в его первой части отражен этноним венеты, вторая часть по О.Н.Трубачеву готское 'пахать, потрошить', таким образом Винитарий - 'потрошитель венедов' .

Иордан указывает на расселение антов — «от Данастра до Данапра», что полностью соответствует археологической локализации рассматриваемой группы славян. Раннесредневековая пеньковская культура (V—VII вв.), сложившаяся в основном на базе Черняховской культуры, отождествляется с антами. В VI в. население пеньковской культуры разрастается и активно осваивает новые обширные территории на восток от Днепра. Прокопий Кесарийский (VI в.) сообщает о более широком расселении антов— от северного берега Истра (нижнего Дуная) до утригуров, обитавших по побережью Меотиды (Азовского моря). Ареалы пеньковской культуры в V и VI вв. полностью соответствуют информации письменных источников. Другие славяне, которые сначала в составе гуннского союза племен в V в., затем самостоятельно в период от последней четверти V до последней четверти VI вв., а с конца VIв. вместе с аварами и болгарами осваивали дунайско-балканские земли, а впоследствии с освоенных дунайских земель начали обратное движение на север на территорию Чехии и Польши, вошли в состав других археологических культур.

В заключение обратимся к некоторым особенностям национального характера славян, оказавшим влияние на их историю.

Ранее было отмечено, что новый этнос формируется со своим национальным характером, который остается в основном неизменным до конца существования этноса. Как известно, первым разделением человеческого вида в сознании людей было выделение «мы» в противоположности к «они» (и лишь потом «я» и «другие»). Выделение «мы» было этапом формирования собственно человека из животного в процессе возникновения человеческого мышления. Национальный характер – это те особенности в психологии людей, которые позволяют человеку определить принадлежность другого человека либо к «мы», либо к «они». Поэтому эти черты, являющиеся своеобразным маркером, индикатором принадлежности к «мы», и сохраняются неизменными в течение всего существования этноса, который и есть одним из видов такого «мы». В набор психологических черт составляющих национальный характер необязательно входят все черты определяющие психологический тип человека: отношение к предкам и детям, индивидуализм-коллективизм, инициативность-пассивность, конформизм-нонконформизм и т.д. Для маркировки «свой-чужой» достаточно нескольких черт из тех, что составляют полный психологический портрет человека, остальные могут быть у представителей этноса самыми разнообразными, так как не являются этноопределяющими. Неудачи в практическом подтверждении существования национального характера получались именно из-за того, что пытались определить национальный тип как совокупность всех психологических черт, составляющих психологический портрет человека. Конечно никакой из подобных типов не мог совпадать с большинством исследованных членов этноса. Этноопределяющие психологические черты не передаются по наследству, а формируются в характере человека при его воспитании среди представителей своего этноса. Мало того, черты определяющие национальный характер могут быть у отдельных представителей этноса отличными, но такие люди чувствуют себя несколько отделенными от других представителей этноса, а другие относятся к ним как к « своим чужим». Таким образом, не обретение человеком черт входящих в национальный характер неблагоприятно сказывается на его отношениях с другими и подавляется.

Своеобразие исторической судьбы славян определил их национальный характер, который складывается именно во время появления этноса. Этнос славян образовался в два этапа: сначала в I-II вв. до н.э. слиянием местного лужицкого населения и пришедших в регион верховьев Вислы и Буга восточных кельтов, сохранивших пассионарность как наиболее активная часть окраины, а затем в I в н.э. принятием части еще нерастраченной пассионарности готов в самом начале их жизненного цикла. И главной чертой этого характера поэтому стала способность понимать другой этнос и перенимать от него то что нравится. Национальный характер славян (впоследствии частично перешедший в национальный характер русских) – это понимание других, любопытство к другим, отношение к ним как к равным себе, стремление понять, и чувствуя, что они такие же, а не низшие или несовместимые с ними формы бытия (что наблюдается у части западноевропейцев, например англичан) способность перенять то, что понравилось у других. Отсюда и сетования на то, что русские влюбляются в другие народы и «обезъянничают». Это уже реакция своих, когда такая симпатия и стремление следовать за «новой правдой» переходит границы разумного. То следуют за французами в 18 веке, то за англичанами – причем в своем понимании этих «французов» и «англичан». И за это их критиковали, что следуют за придуманными французами, а следовали за тем, что понравилось во французах, французам настоящими становиться не хотели. И татар поняли и взяли у них то, что понравилось, и сарматов-иранцев, и древних германцев – готов с русами-ругами. И также понимали потом сибирские, уральские и поволжские народы, а те, чувствуя, что к ним относятся как к равным и ценят их неповторимые свойства вплоть до перенятия этих свойств, отвечали взаимной симпатией. Так и создавался симбиоз и единение этносов и в более поздний великорусский суперэтнос, и до этого в Киевскую Русь- этнос сложившийся из славян, германцев, балтов, сарматов-иранцев, угров и других.

Вот и чертой славянского характера была увлеченность: интерес к другим народам и понимание их. Сначала увлеклись пылающими пассионарностью готами, потом гуннами, потом варягами. Смогли ужиться с аварами и болгарами и ассимилировать последних. И эта увлеченность, вера в новое без оглядки, то есть без оглядки на прошлое приводит к тому, что они хотят жить по новому, бросив старое. Поэтому и появились новые, не бывшие прежде славяне, новые, не бывшие прежде украинцы.

У германцев например в отличие от славян был не интерес к другим, а наоборот, стремление сделать других такими как они, потому что они единственно правильные. Поэтому они возможно до 19 в. так и не объединились. Только Пруссия смогла объединить германцев, а именно в Пруссии был велик слой немцев из прежних славян- лужицких сербов , поморских племен и других, может это и помогло.

Особенности мышления первых славян либо русских, которое может понять и принять разные мировосприятия, способы существования других народов, находит свое отражение в их языке, а именно в отсутствие жесткой структуры в предложении. Мышление англичан к примеру, считающих единственно правильными только себя, свой способ жизни, предполагающее жесткую определенную структуру действий в том или ином случае, находит свое отражение в их языке в жесткой структуре построения предложения.

Второй стороной национального характера славян есть общинность, отмечаемое еще древними авторами стремление жить в народоправстве. Термин «свой» (свой как одновременно относящееся к я, ты, мы, свой род) по Трубачеву есть в языке только у славян - это подтверждение «общности» в этническом характере, стремления к равенству. Отсюда их негосударственность в смысле долгого непоявления класса людей специализирующихся только на управлении. Иордан и Прокопий говорят о том, что славяне все равны, и решения принимаются не одним человеком, а всеми вместе. Это не отсталость, а инаковость. Все народы отличны друг от друга, и отличия нельзя мыслить в категории «передовой»-«отсталый». Вспомним кельтов, бывших одним из субстратов из которых образовались славяне. Кельты появились одновременно с латинами и греками, имели одного уровня с ними материальную культуру и не менее развитое производящее хозяйство, но они также как и славяне не создали полностью оформившихся государств, а существовали до вхождения в состав Римской империи в виде множества отдельных племенных образований, постоянно осваивающих новые территории и дошедших с территории Галлии до Карпат и Малой Азии. Поэтому до IX в.н.э. славяне жили вне рамок сформированных государств. Появился энергичный вождь, своими действиями симпатичный массам славян – появилось сравнительно большое временное образование, которое принимали за государство. Пример этого, так называемое государство Само. До Само его нет и после Само тоже, но это не значит, что не было народа как единого организма. Поэтому появление государства у славян часто было связано с влиянием представителей иных этносов (варягов, русов, болгар, аваров, гуннов и даже отдельного франка Само) и наличием внешней угрозы.