— Очень. Как себя чувствует Патриция? Как я понял, с ней беседовал сер Толлер, и с тех пор она не выходит из комнаты.

— Да, — подтвердил Лэньер. — Я собираюсь заглянуть к ней через несколько минут. Узнаю, не хочет ли она поесть.

— Она какое-то время пребывала в сильном напряжении, верно?

— Все время с тех пор, как она прилетела на Камень… Пушинку, — сказал Гарри. — Мы взвалили на ее плечи громадную ответственность — в самом деле, громадную.

— Вы думали, что она сможет разгадать тайну Пушинки?

— Мы думали, что она сможет выяснить, является ли информация библиотек, истинной и для нашего мира. Как оказалось…

— И да, и нет, — закончил Ольми за него.

Лэньер уставился на него, потом снова кивнул, глядя на опускающиеся сумерки.

— Она вела себя странно — даже если учитывать все обстоятельства.

Ольми облокотился о барьер террасы.

— После приезда в Аксис у нас был длинный и интересный разговор. Ей очень хотелось узнать побольше о городе, о нас и очень хотелось приспособиться к здешней жизни. Особенно ее интересовало открытие ворот. Это одна из причин, по которой мы намереваемся в ближайшее время побывать на открытии ворот. Она говорила вам о своих последних планах?

— Не думаю, — ответил Лэньер. Хайнеман подался вперед, глядя Ольми прямо в глаза.

— До встречи со мной она направлялась в библиотеку, чтобы завершить работу. У нее была гипотеза, что, двигаясь вдоль Пути, можно найти место между воротами, то, что мы называем зонами геометрического сосредоточения. Меня потрясло, что она знала об этих зонах, вычислила их существование, потому что для того, чтобы разобраться в элементах теории Пути, не обязательно понять ее полностью. Она считала, что можно сконструировать устройство для открытия ворот и прозондировать геометрические сосредоточения.

— Что это такое — геометрические сосредоточения? — сдавленным голосом спросил Хайнеман. Он откашлялся и посмотрел на Лэньера.

— Зоны ворот расположены в строгом порядке вдоль Пути. Они открываются в строго определенные точки вселенных, слегка отличных от той, откуда родом мы. Каждое открытие ворот, если двигаться вдоль Пути, создает сдвиг во времени, примерно, на полгода в каждой вселенной. Патриция поняла это очень давно, судя по тому, что она мне говорила. Но ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что бесконечное количество альтернативных миров должно быть связано между собой четко обозначенными зонами ворот. Это происходит в зонах геометрического сосредоточения, и вызванные ими искажения приводят к большим смещениям в некоторых вселенных — как в гиперпространстве, так и во времени Пути.

— Я за вами не поспеваю, — тихо сказал Лэньер.

— Она считала, что сможет открыть ворота в альтернативную Вселенную, на альтернативную Землю, на которой не было Гибели, но которая очень мало отличается от ее собственного мира. Она поняла, что устройства для открытия ворот в некоторых пределах поддаются настройке. По ее теории, с помощью одного из наших устройств она сможет открыть точный путь к альтернативной и гостеприимной Земле.

— Сможет ли? — спросил Лэньер.

Ольми некоторое время молчал.

— Мы проконсультируемся с двумя смотрителями ворот. Один из них здесь, на Тимбле, второй — Главный Смотритель, сер Рю Ойю, отец Прешиент. Он ждет нас на отметке один и три экс девять.

— Это еще одна причина, по которой нас увезли из Аксиса?

Ольми улыбнулся и кивнул.

— Причины, по которым я забрал Патрицию, еще можно было обосновать, но ваше появление добавило проблем. Наличие одного гостя мы могли скрыть — хотя сейчас это кажется сомнительным, — но с пятью это невозможно. Президент надеется, что вы, скорее, помощь, чем помеха.

— Прошло тринадцать столетий, а люди остаются людьми, — пробормотал с горечью Хайнеман. — Все ссорятся из-за пустяков.

— Верно, но не совсем, — возразил Ольми. — В ваше время многие люди столь серьезно страдали расстройствами личности и нарушениями мыслительного процесса, что часто действовали вопреки собственным интересам. Если они и могли четко определить свои цели, то не в состоянии были предложить или хотя бы вообразить четкие пути их достижения. Часто соперники с очень близкими системами верований, преследуя одни и те же цели, жестоко ненавидели друг друга. Сейчас никто не сможет оправдаться невежеством, или душевным нездоровьем, или даже отсутствием способностей. Некомпетентность непростительна, поскольку она может быть излечена. Одна из задач сер Сули Рам Кикуры — оказывать помощь людям в выборе работы, соответствующей их склонностям. Они могут воспользоваться необходимыми дополнениями, будь то набор блоков памяти или даже усовершенствование личности.

— Так почему же они до сих пор не соглашаются на это? — спросил Хайнеман.

Ольми покачал головой.

— Узнайте это — и вы поймете истинные корни всех конфликтов в мире Звезды, Судьбы и Силы Духа. Во всех доступных нам вселенных.

— Значит, это непознаваемо, — вздохнул Лэньер.

— Наоборот, все ясно, даже слишком. Может быть много целей и много равноценных путей достижения этих целей. К несчастью, ресурсы ограничены, и не каждый может следовать по тому пути, который он желает. Это верно даже для нас. Наши граждане большей частью добросердечны, способны и во многом отличаются друг от друга. Я говорю — большей частью, поскольку система Аксиса никоим образом не совершенна.

— Судя по тому, что вы говорите, боги тоже будут воевать друг с другом…

Ольми согласился.

— Интересно понаблюдать, как грубые мифы нашей юности возвращаются в качестве вечных истин, верно?

Лэньер постучал в дверь Патриции и позвал ее. Спустя минуты, после еще нескольких обращений, Патриция открыла дверь и жестом пригласила его войти. Волосы ее были спутаны и взъерошены. На ней была та же одежда, что и на пляже.

— Я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете, — сказал Лэньер, неловко стоя посреди комнаты и не зная, куда девать руки.

— Конечно, — прошептала Патриция, поворачиваясь к нему. В глазах ее застыло жалобное выражение. — Сколько прошло времени?

— С тех пор как вы ушли с пляжа?

— Да. Сколько?

— Двенадцать часов. Сейчас уже темно.

— Я знаю. Я включила свет, прежде чем впустить вас. Здесь совсем как в номере отеля. Наверное, таким и должно быть это место — странным, необычным. Назад к основам. Так сказал Президент.

— Вы не совсем правы, — сказал Лэньер. — Кое-что не совсем так.

— Я не могу перестать думать. Я была в состоянии… которое называю глубокой задумчивостью, и пробыла в нем двенадцать часов. Я и сейчас думаю. Знаете, я едва могу разговаривать.

— О чем вы думаете?

— О том, как вернуться домой. Все сводится к этому.

— Ольми сказал…

— Гарри, я теряю контроль над собой. Я могу кончить, как тот бродяга — искаженной и нереальной. Я не могу перестать думать. Адвокат президента сказал… Гарри, мне нужна помощь. Мне нужно как-то отвлечься.

— Как? — спросил Лэньер.

Патриция вытянула руку и растопырила пальцы, жестикулируя ими. Он взял ее за руку.

— Я человек, верно? Я настоящая. Я не какая-то игрушка или программа.

— Вы настоящая, — подтвердил Лэньер. — Я же прикасаюсь к вам.

— Я сейчас в этом совсем не уверена. Вы даже не представляете, что творится у меня в голове. Я вижу… Это не искусственное, не помощник или что-то в этом роде. Это внутри меня — все расчеты, теории. Я вижу вселенные, связанные, словно страницы Библии, и я знаю номера этих страниц. Ольми мне поверил не до конца. Но мне все еще кажется, что я права. У них есть устройства для открытия ворот, одни больше, другие меньше. Если бы я могла получить одно из них, то вытащила бы всех нас домой прямо сейчас. Назад, туда, где все в порядке. Я знаю номер страницы.

— Патриция…

— Дайте мне сказать! — яростно сказала она. — Назад, туда, где нет ядерной войны. Где мой отец читает «Тьемпос де Лос-Анджелес». Где меня ждет Пол. Но я думаю не только об этом. Президент сказал, что они могут заставить Аксис двигаться вдоль коридора, вдоль Пути, с релятивистской скоростью. Релятивистской. Чтобы уничтожить врагов. Это должно сработать. Но…