Сашка готов был провалиться сквозь землю. Откуда ему было знать, что это капкан на зайца, а не на барсука! Брал, который полегче. В общем, теперь он пропал. Засмеют.

Но тут на выручку пришел Висеныч.

— Ты, Атнер, зубоскалишь, а сам даже мышиного следа не нашел в лесу! — сказал учитель. — Саша, не обращай на него внимания. Это хорошо, что ты Ваську спас, он бы тут все равно погиб. Вдвоем с тобой сделаем ему клетку, и пусть живет без страха и голодухи.

Жаль, Виктор Семенович не заметил, с какой благодарностью посмотрел на него Худорба!

Хворост, пожираемый огнем, потрескивал, а охапки сухих сучьев все падали и падали на общую кучу. Костер пылал так ярко, что казалось, вот-вот загорится и сама сосна.

Чем сильней разгорался костер, тем сосна казалась больше, ветвистей.

— Смотри, белочка! — указывая на верхушку сосны, вдруг закричал Атнер.

— Правда, белочка! — подтвердил Ванько. — Сидит и не боится.

Ксанка в это время забинтовала вторую руку незадачливого охотника и, почувствовав облегчение, подбежала к толстому стволу сосны, где собрались все, кого заинтересовала белочка.

— Где белочка? Где? — спрашивала она то одного, то другого.

— Тихо! Вспугнете! — цыкнул Атнер сердито.

Валерка поднял Ксанкину руку в том направлении, где и сам видел забавного зверька.

Ксанка увидела наконец на покореженной, высоко взметнувшейся ветке маленького пушистого зверька.

— Очень какая-то рыжая! — воскликнула она. — И мертвая!

— Сама ты мертвая! — буркнул Атнер.

— А чего ж не движется?

— Притаилась. Боится, — лукаво подмигнул Атнер. — Вот помолчите, так сразу перепрыгнет на другую ветку.

— Сейчас я ее расшевелю! — снимая с плеча ружье, сказал Висеныч, все время лукаво смотревший то на белочку, то на ребят.

— Не надо ее убивать! — завопила Ксанка на весь лес.

Ей на помощь подоспел и голос Валентины Андреевны:

— Виктор Семеныч, не стреляйте! Пусть живет!

— Да я мимо, мы ж договорились с директором, что как найдем нашего охотника, так дам сигнал двумя выстрелами.

— Ну тогда скорее стреляйте! — махнула рукой Валентина Андреевна и заткнула пальцами уши.

Бабахнули подряд два выстрела. А белочка как сидела, так и сидит, подняв лапки к мордочке: то ли умывается, то ли шишку держит коготками.

— Ишь ты, какая храбрая! — воскликнул Висеныч. — Шерстку на ней задрало, видите, шевелится, а все равно ни гу-гу!

— Выдержка, — важно заметил учитель физики, высокий худой человек в тяжелых черных очках.

И вдруг Ксанка голосисто рассмеялась. Все недоуменно посмотрели на нее. И только Висеныч, понимающе кивнув ей, спросил:

— Догадалась?

— Ну конечно же! — ответила Ксанка, уверенная, что только они двое с Висенычем поняли секрет бесстрашного зверька. И девочка не вытерпела, закричала: — Она деревянная, ее ветер да солнце смастерили из сосновой ветки!

— А вот Атнер это сразу понял, — заметил Висеныч, к немалому огорчению Ксанки.

Теперь все бросали палки, снежки, стараясь сбить причудливую ветку. Но ветка была не столь тонкой, чтобы ее можно было отломить так легко.

— Кто достанет, тому подарю бригантинку! — вдруг объявила Ксанка.

Она не видела, как тревожно и негодующе сверкнул глазами Валерка. Зато радостно захлопала, когда к толстому стволу сосны подбежал Висеныч с таким ухарски решительным видом, что казалось, он, как кошка, сразу заберется на самую макушку дерева.

А учитель, обхватив сосну, вдруг обмяк и, обернувшись, сказал, криво улыбаясь:

— Жалко отнимать приз у молодых. Давай, Атнер.

Атнер как-то нерешительно подошел к сосне, которая во много раз была толще него. Походил вокруг ствола, потоптался и скис.

— Да-а, — протянул Висеныч. — От такого приза отказываешься!

Атнер отошел, бормоча в оправдание:

— Толстая, а внизу ни одного сучочка. Ухватиться не за что…

Тут послышался далекий выстрел.

Пропел горн, и шумная компания двинулась в обратный путь.

Валерка дольше всех оглядывался на сосну, освещенную костром. Теперь он ломал голову над тем, как достать «белочку» и подарить Ксанке…

— В Мисхор! В самый лучший санаторий Крыма! — как всегда, еще с порога закричала Ксанка, входя в комнату мальчишек.

И когда мальчишки уставились на нее недоуменно, она уже спокойнее пояснила, что Мисхор — это курортное место, куда достали путевку для Евгении Карповны.

— Поможет ли ей санаторий? — усомнился Атнер, который еще не отказался от намерения найти барсука, несмотря на насмешку директора. Путь смеется, а это верное народное средство.

После некоторого раздумья Атнер посмотрел на сияющую Ксанку и спросил:

— И чего ты радуешься?

— Чудак! Самый лучший в стране санаторий, в Крыму, рядом с домиком Шаляпина! — тараторила Ксанка. — Ей там будет очень хорошо.

Несколько дней школа жила приключением с кроликом. Каждый побывал около клетки, установленной под старым навесом в углу хоздвора. Некоторые проводили там все свободное время. А находились и такие, что ради заботы о кролике сами себя освобождали от занятий в школе. И, несмотря на взбучку, считали время, проведенное около клетки, совсем не пропащим.

Директор, наконец, пригрозил выпустить зверька, и ребята испугались, перестали убегать с уроков. Но потихоньку следили за директором, как только он направлялся в сторону хоздвора, били тревогу, и десяток мальчишек бежали к клетке.

А тут Валентина Андреевна настойчиво стала требовать от директора переселить Евгению Карповну в новую, благоустроенную квартиру.

— Она же не хочет, — беспомощно разводил руками Сергей Георгиевич.

— Мы знаем, почему она не хотела, и постараемся сделать так, чтоб с удовольствием жила в нормальных условиях, — ответила Валентина Андреевна.

Комната свободная была. Ее держали для пианистки, которую уже второй год не могли затянуть в эту глушь. И вот, получив согласие директора и договорившись с самой Евгенией Карповной, Валентина Андреевна позвала Атнера и его друзей помочь ей перевезти вещи больной.

Переселение состоялось за один вечер. А в старую квартиру Евгении Карповны вселился корноухий Васька. Когда внесли его клетку и поставили в углу на двух толстых поленьях, показалось, что жилище и создано для зверей и человек здесь жить не мог.

На второй день у кролика появились соседи — крольчиха с крольчатами и заяц с покалеченной передней лапой. Крольчиха была собственностью первоклассников. Они ее втайне от всех содержали в дровяном сарае. А зайца третьеклассники спасли во время похода в лес, вырвали из пасти гончей собаки, которая, однако, успела перехватить зубами лапку.

Затем в этом зверином общежитии появились приблудный петух, черепаха и, наконец, новорожденный теленок. Так барсук невольно стал виновником организации зверинца, а Саша Киселев — полновластным начальником этого заманчивого заведения.

Худорбой его теперь никто не называл, да он и не давал к тому больше повода. Гостинцы, которые принесли ему в воскресенье, он отдал в общий котел, а свою долю потихоньку скармливал питомцам.

Только Атнер еще сопротивлялся искушению посмотреть на зверинец, открытый его бывшим противником. Наконец, втайне от Ксанки и Валерки, Атнер решил заглянуть в зверинец. На пути ему встретился Ванько, гулявший возле хоздвора. А дальше, на куче поленьев, они увидели Ксанку и Валерку, оживленно о чем-то беседующих. Атнер знал, что Ксанка и Ванько пропадают в зверинце часами. Но ничего им не говорил, потому что и самого тянуло посмотреть, что там творится.

— Идемте посмотрим, как они там захламили эту хижину, — сердито, будто уже знал, что хижину действительно захламили, сказал Атнер, увеличивая шаг.

В комнате, где раньше пахло только кошками, стоял густой, теплый дух настоящего зверинца. Здесь был уже сам Киселев и двое дежурных из младших классов. Малыши чистили клетки, а Саша кормил кролика. Это дело он никому не доверял.