- Ты еще заплачь, - как-то слишком грубо сказал Гусев, - А-а-а! Выпьем! Где-то тут была большая бутылка дрянного бренди?

- Не такого уж дрянного. Зато завтра не будет болеть голова, - пошел за выпивкой Клячкин, потирая руки от предвкушения.

- Ребята! Вы что? Еще даже нет двенадцати! Так нельзя, - беспомощно сопротивлялся Ершов.

- Я позову Петьку.

- Конечно! Пусть сбегает в пивную за ящиком пива.

- Коньяк с пивом???

- На утро...

Глава 10.

Романтическая особа.

В конце мая Джулии должно было исполниться двадцать лет. Однажды мать сказала ей: "Я сомневаюсь уже, что ты когда-либо вообще выйдешь замуж. Кто ж тебя возьмет, такую старую?" Джулии было странно это слышать. Еще два-три года назад все, и, конечно, её близкие, восхищались ею, и говорили, что им она кажется самой красивой, самой рассудительной, самой работящей, а такая девушка достойна большего. Что соседские парни ей не пара, Джулия поняла давно. Бабушка, мать отца, говорила, что родила его от дворянина, и он унаследовал высокий рост, белую кожу и серые глаза, ярко контрастирующие с его черными волосами. На фоне смуглых, низкорослых итальянских соседей он выглядел принцем из сказки. Мать Джулии, голубоглазая пепельная блондинка, смотрелась среди ярких итальянок бледной поганкой. Не помогло Джулии и знание английского языка, впитанного с молоком матери-кокни, он был слишком вульгарен даже для Нью-Йорка. В Джулии смешались красота отца и убогость матери, её трудолюбие и его смелость, материнская скупость и отцовская широта души, его острый ум и удачливость с её трудолюбием и педантичностью, богатый и выразительный итальянский язык наложился на бедный и сухой английский. Как бы то ни было, но получившая образование в самой дешевой школе, работающая в подвале муниципалитета за центы, девушка всегда помнила, что четверть её крови - голубая. Она всегда вела себя достойно, гордо, как принцесса.

Год назад Джулия не обратила бы внимания на долговязого янки, ужасно коверкавшего английские слова, к тому же сдабривавшего свою речь непонятными жаргонными выражениями. Ник не умел достойно вести себя, выглядел несерьёзно, глупо улыбался, был похож на девушку или ребенка. Он не вчитывался в документы, как это делали солидные клиенты. Джулия не верила, что так быстро можно просто успеть прочитать текст, не то, что понять содержание. К тому же Ник сразу пригласил Джулию в ресторан, как обычную шлюшку с улицы, строящую глазки всем прохожим.

- Мисс, через полчаса у вас перерыв. Напротив уютный ресторан, я приглашаю на ленч. Посидим, познакомимся ближе.

И улыбается ей так нахально, будто его никогда правилам хорошего тона не учили. А то по его холеной роже, и дорогому пальто не видно, откуда он такой взялся.

- У меня есть с собой бутерброды. Мистер Ершов, - холодно так, пренебрежительно ответила Джулия.

Любой другой сразу бы смутился и ушел. Ведь понятно, что девушка тебе не рада. Нет. Улыбается радостно и глупо.

- Зря. В этом ресторане даже днем живая музыка.

- Как это - живая? - удивилась Джулия.

- Молодой латинос прекрасно играет на гитаре и божественно поет. А одну из его песен ("Besame Mucho") написал мой друг.

- Я слышала, что это пошлая песня, слишком пошлая, - скривила рот Джулия.

- Ты знаешь испанский?

- Нет.

- Я тоже. Значит, мы можем слушать "Besame Mucho" и нас никто не сможет попрекнуть этим, - засмеялся Ершов, - На десерт там подают вкуснейшие пирожные. Пальчики оближешь!

- У меня новый клиент, я не могу разговаривать попусту, мистер Ершов. Меня уволят, - холодно, но корректно ответила Джулия.

- Хорошо, ухожу. Жду тебя в ресторане, - ещё шире улыбнулся Николай.

Оставшиеся полчаса до ленча Джулия молча злилась. Она негодовала: "Неужели её вид настолько вульгарен, что посетителям она кажется доступной женщиной."

- Джулия, собирайся, пора, не следует заставлять ждать "такого" мужчину. Это твой шанс, - приказал за пару минут до начала перерыва начальник.

Девушка, по привычке повиноваться, быстро встала, и начала одеваться.

"Что я делаю? Зачем иду в ресторан? Ах! Если бы меня пригласил мистер Юхансон! Какие у него усы!!! Какая у него трость! Он так серьёзен, ни за что не поверишь, что ему всего двадцать два!" - думала Джулия по дороге, и чуть не попала под лошадь.

Ершов ждал девушку у дверей ресторана налегке, без пальто и шапки. Зима стояла теплая, мягкий пушистый снег падал, и, оседая на бровях и ресницах, мешал Николаю всматриваться в лица прохожих. Он боялся не узнать Джулию в верхней одежде. Легкая коротенькая кроличья шубка, стоящая десяток долларов, смотрелась на девушке роскошно, как будто была сшита на заказ. Холодная и неприступная красавица Джулия, фигура которой оказалась столь же изящной, что и её лицо, плыла сквозь снегопад, как сказочная принцесса.

- Снежная королева, - вырвалось у Ершова.

Взгляд у Джулии стал еще более строгим, ледяным.

"Как она играет это! Богиня! Английская королева! Интересно, а пользоваться столовыми приборами она умеет? Нужно устроить представление!" - загорелся Ершов глупой идеей, решив заказать набор блюд с максимальной сменой ложек и вилок, в ресторане делали их раскладку стандартно, вне зависимости от порядка подачи блюд.

Однако Ершова ждал облом, Джулия сама заказала себе самое простое блюдо: "Беф а ля Строганов", соблазнившись названием, и отказалась даже от десерта.

- Где же этот "живой звук"? - девушка вывела Николая из состояния созерцания её красоты.

Ершов вскочил, как ужаленный. Другая девушка рассмеялась бы, увидев виноватое выражение лица кавалера, но Джулию это лишь раздражало.

"Стерва", - подумал официант.

- Наш музыкант пьёт первый утренний ... "кофе" на кухне. Я его потороплю, - прошептал официант Ершову, тот благодарно кивнул.

Поведение Джулии казалось Николаю совершенно обычным, он привык к стервозной манере девушек конца двадцатого века.

Испанец на самом деле виртуозно играл на гитаре, а его голос завораживал.

Официант принес бефстроганов с овощами по-французски, и очень не вовремя, мешая гостям слушать музыку, начал рассказывать о новом блюде: "Граф Строганов, как и многие вельможи России, будучи весьма и весьма состоятельным человеком, держал "открытый стол", на который мог зайти любой образованный и прилично одетый человек ..."

Джулия с большим достоинством прервала официанта, и прогнала его на кухню за чаем.