Мам, – она хотела понять для себя: к чему все эти сложности? – Мам! Почему бы посуду не оставить после мытья на столе, чтоб само сохло, и почему Кощейке разрешают есть перед телевизором и смотреть мультпанораму? Почему её мама покупает у спекулянтов салфетки для стола за рубль пачку? Я знаю точно, потому, что Кощейка иногда мне их выносит во двор, и мы делаем из них тюльпаны…

– Какие ещё «тюльпаны»?! – мама замирала посреди кухни с тарелкой в руках. – Меня не касается, что делается у дворничихи дома! Ты такая демократичная! Чего к ним таскаешься?! Тоже мне – подругу себе завела! Что хорошего ты можешь у неё взять? Чему научиться? Со шлангом по дворам ходить, или дурака валять перед телевизором?! У нас интеллигентная семья, и принято собираться за столом, а не жрать по углам! Ты что, не понимаешь, что должна быть не только лучше неё, про неё я вообще не говорю, а лучше всех – культурной, воспитанной! Ты должна быть на высоте! Чтоб тебе все завидовали! Заруби это себе на носу и имей в виду: я тебя буду держать в ежовых рукавицах! Не поймёшь по-хорошему – поймёшь по-плохому! Всё, что я делаю – это для вас! И я, и папа живём только ради вас! Наша жизнь – в детях! Нам ничего не нужно, лишь бы вам с Сёмочкой было хорошо. И не думай – я не потому строгая, что тебя с братом не люблю, а потому, что люблю вас в строгости! Я для вас в лепёшку расшибаюсь, а ты ничего не замечаешь! Про всяких дворничих мне рассказываешь! Спрашивается: почему? А потому, что живёшь на всём готовом! Жрёшь, пьёшь и от безделья задаёшь глупые вопросы! Мне не всё равно, с кем моя дочь общается, потому, что я о ней думаю! Думаю о её будущем. Учу тебя, учу уму-разуму, чтоб ты хозяйственная была, чтоб всё для дома, всё для семьи умела делать – и полы помыть, и посуду протереть. А что я вместо «спасибо» слышу?! То то тебе не то, то другое! Ты хоть раз «спасибо» мне сказала?! Да ещё таскаешься непонятно с кем! Конечно, дворничихе тоже не всё равно, с кем её дочь дружит, потому она радуется, что эта… как её… Лияна к нам в дом приходит! А как же?! Она кто? Никто! Восемь классов образования, и того, наверное, нету! Какая ей разница, кем её дочь вырастит? Ей что в лоб, что по лбу! Отдаст её замуж за какого-нибудь мужлана, и всё! Все проблемы решены. Но! Но вот смотри, когда эту, как её… Лияну захотят сватать даже самые неграмотные, будут у людей про неё узнавать и будут спрашивать: «А у кого в доме эта девочка бывала?» И им ответят: «У учителей!» Поняла теперь, о чём я говорю? А ты думала – она с тобой дружит и просто так с тобой во дворе играет?!

Мама после еды, видно, была настроена очень благодушно и совсем не кричала, хоть Аделаида и вела себя несносно.

Василий! – мама вдруг вообще улыбнулась. – Ты себе представить не можешь, что эта дура – дворничиха мне вчера сказала!.. Поймала меня во дворе и говорит: «Да… У меня такие хорошие дети! И сын, и дочь! Но ваши… Прямо слов нет!» Представляешь, хамка! Она сравнила своих этих… как их там зовут… с нашими детьми!!!!! Совсем ненормальная, правда? Как будто я у неё буду спрашивать про своих детей! Я сама себе и своим детям цену знаю! – и мама от всей души весело рассмеялась, что делала особенно редко, исключительно от неуёмного удовольствия.

За какие такие «грехи» именно Аделаида должна быть «лучше всех», она по-звериному чувствовала кожей, но пока не совсем понимала мозгами. Собственно, очень даже обидно: почему она, впервые в жизни получив «двойку», должна бояться идти домой?! «А может, вовсе не надо бояться?» – вдруг встрепенулась она, даже мотнув головой в такт своим мыслям. Как это в той сказке про зайца, который тоже всего боялся, боялся, а потом взял, разозлился и перестал бояться? Вдруг мама и папа как раз поймут, что произошло, как она испугалась Лилю Шалвовну с пряжками на туфлях и названий министерств? Малиной, которая пересадила её на первую парту? Как она испугалась слова «директорская», испугалась трубных речей завуча, её грозных обещаний «наконец разобраться, кто из них в классе чего стоит, и кому за какие глаза оценки ставят?!»

«Какая я глупая!» – Аделаида прямо опешила. – Конечно, я зря столько переживала! Даже температура поднялась, то ли простыла, то ли просто так, и сидела дома столько дней! На самом деле всё так просто! Ведь мама любит меня! Хоть, как она это называет – «люблю в строгости», но ведь любит же! Она всегда говорила, что всё делает для моего же блага, живёт для меня. Она всё поймёт и наоборот пожалеет. Ещё, конечно, надо будет извиниться. Сказать, что больше такое не повторится. Скорее всего, немного поругают для вида, но потом простят… Ладно! – вдруг приняла решение Аделаида. – Приду и сразу скажу вот так: Да! Я по математике получила двойку! Да! Я виновата! Я больше не буду и обязательно оценку исправлю! Я войду в колею и не останусь за бортом! Я буду усидчивая и не буду отвлекаться. Я перестану быть «несобранная». Я обязательно позанимаюсь дополнительно. Если хотите – я решу все задачки из учебника, а вы потом позвоните Береговой и она вам скажет: правильно ли я их сделала. За честное признание меньше наказания! Не убьют же меня мама с папой, в самом деле! Эх… И всё-таки, если б это была суббота, и деда бы приехал на своём «Запорожце» из Большого Города, как раньше, при нём бы точно не стали сильно ругать… Тогда мама была бы в хорошем настроении и всё было по-другому…

И деда даже не заступился, а просто посоветовал, как теперь поступить! Только он не приедет… Надо самой… Вот приду и прямо с дверей так и скажу! И не буду ждать, пока спросят: что получила? Да, папа ещё говорит: «Что принэсла?». Не буду ждать, пока спросят: «Что принэсла?»! Что, что? – Агнию Барто! Нет! Так не пойдёт! Надо принять серьёзное и грустное выражение лица и прямо с порога начать очень твёрдо и решительно: «Да! Я плохая ученица!..» Как там было дальше?..»

Однако чем ближе она подходила к дому, тем быстрее испарялась её решимость. Вот уже показался высокий шпиль Дворца Культуры металлургов. Розовые коттеджи… Садик с разбитыми лавочками…

«Нет. Всё-таки попадёт. И попадёт сильно… – она снова замедлила шаг, – плюс влетит за то, что опоздала после уроков! Завтра вторник, и папа, конечно, придёт в школу… И… и будет говорить с Лилией Шалвовной и Малиной… и другими учителями… ещё по истории я тогда забыла тетрадь и не знала про эту Первую революцию…

Вот произошло бы что-нибудь волшебное, как в сказке или в кино! Там всегда в последний момент кто-то приходит на помощь, и всё меняется! Как любит повторять мама во время разборов художественных произведений:

…почему Руслан преодолел все трудности и женился на Людмиле?

И надо вместе с мамой в два голоса на распев отвечать:

Потому, что добро-о-о всегда побеждает зло-о-о!..

В кино тоже все добрые, красивые и в конце обязательно женятся. Простой пример: в фильмах про войну сразу видно, что немцы отвратительные, тупые и злые, именно поэтому наши их и победили. И опять – добро победило зло – страшилищ со свастиками на мотоциклах и в чёрных касках!

Аделаида очень любит ходить в кино или смотреть его дома. Целых полтора часа можно молча не сводить глаз с экрана. Правда, мама часто в самый интересный момент начинает что-то спрашивать, как будто ей уже надоело, что никто на неё уже пятнадцать минут не обращает внимания. Начинает спрашивать, погладила ли она свой пионерский галстук на завтра, как будто об этом нельзя спросить позже! Если Аделаида, сразу не расслышав вопроса, ёрзает по стулу:

– Ну, мама! Ну, подожди! Самое интересное показывают!

Мама очень сердится:

– Не «нукай»! Я тебе не лошадь! Забыла спросить: когда мне можно говорить, а когда молчать! Спрашивают – значит, отвечай! Погладила, говорю?! На меня смотри! Я с тобой разговариваю!

Кинотеатр совсем недалеко от дома. Метрах в двухстах. Обычно они всей семьёй ходят на просмотры, не зная названия фильмов. Когда дают два первых звонка, папа вдруг говорит:

– Пашлы в кино! (Пошли в кино!)

Они с Сёмкой радостно скачут вокруг него. Мама надевает пальто прямо на домашний халат и они, опаздывая к журналу, перебегают дорогу.