– Да. Я официально освобождена и больше не подозреваемая.

– Это хорошая штука, да? – спросил он с улыбкой.

– Несомненно, – ответила за меня Магда, потягиваясь. – Ты готова отправляться, Пия? Милая женщина-полицейский снаружи, сказала, что она подбросит нас до гостиницы.

– Да, я буду через минуту. – Я прикусила губу и воззрилась на Кристиана.

Магда пробормотала что-то о визите в туалет и вышла в холл.

– Она хорошая подруга, – сказал Кристиан, кивая в ее сторону. – Она поняла, что вы хотите мне что-то сказать.

Я кивнула, теребя легкий материал своей блузки, пытаясь решиться и спросить о том, что я хотела бы узнать.

Его руки остановили меня.

– Возможно, я смогу уберечь вас от небольшого огорчения если скажу, что оба – Алек и Кристофф – покинули Исландию.

– Они это сделали? – мои плечи опали. Я знала, что теперь, когда с группой Братства все было закончено, они собирались уехать, но уехать ничего мне не сказав… это больно.

Темный взгляд Кристиана был странно сочувствующим.

– Оказалось, что в дополнение к тому, что я ошибался вас, я ошибочно предположил, что вы были Возлюбленной Алека. Полагаю это значит, что теперь вы с Кристоффом связаны.

Я отвернулась и посмотрела в окно. Был ранний вечер. Я пробыла в полицейском участке почти двенадцать часов, и готова была просто рухнуть с ног.

– Кажется так.

Он молчал с минуту.

– Не в моих правилах вмешиваться, но если есть сообщение, которое вы хотели бы передать любому из мужчин, я бы убедился, чтобы оно до них дошло.

– Спасибо, но мне нечего сказать.

– Пия… – я снова повернула к нему лицом, слишком уставшая, чтобы еще что-то чувствовать. Он взял мою руку.

– У меня есть Возлюбленная. Она очень дорога мне. Нет, это преуменьшение – она для меня все. Я отдал бы жизнь за биение ее сердца. Я не могу помыслить, чтобы все было как-то иначе. Я понимаю, что наш образ жизни нов для вас, но полагаю, что вы стали бы для Кристоффа великолепной Возлюбленной.

– Спасибо, – сказала я, улыбнувшись, когда мягко потянула свою руку назад. – Но я просто не думаю, что так должно было произойти.

Он ничего не сказал, просто поклонился и собрался уходить, когда Ровен ворвался внутрь, рывком открыв дверь и дико озираясь по сторонам. – Он здесь?

– Кто? – спросил Кристиан.

– Французский жнец. – Ровен крутился вокруг себя. Вся левая сторона его лица и рука были кроваво-красными, покрытые волдырями. – Мы доставили всех жнецов к самолету, когда этот ублюдок Фредерик свалил меня и сбежал, пока я пытался укрыться от солнечного света. Я преследовал его до сюда. Он забрал мой пистолет.

Кристиан пробормотал что-то и выбежал за дверь.

Ужасное предчувствие втряхнуло меня. Я рванула вперед, приоставившись, чтобы сказать женщине на ресепшене:

– Я кое-что оставила у детектива Яна на столе, – прежде чем поспешить в сторону кабинета детектива. К тому времени когда я достигла его, я бежала, меня занесло при остановке, открывшаяся драма, казалось, шла в замедленном действии.

Из боковой комнаты конвоировали Дениз, ее зафиксировала и надела наручники женщина-полицейский, удерживая жестким захватом. Слева от меня из смежного зала раздался голос и появился Фредерик, скользя при остановке, когда поднял пистолет.

– Нет! – услышала я свой крик, но было слишком поздно. Выстрел громким эхом отразился по участку. Дениз с минуту смотрела на Фредерика, прежде чем откинуть голову назад и рассмеяться, до того, как ее тело рухнуло наземь.

– Нет! – снова закричала я, цепляясь за стену для опоры.

Фредерик позволил оружию выпасть из своей руки, когда полицейские окружили его. Его взор встретился с моим на мгновение, и я поняла, без всякого сомнения, что он нашел свою собственную форму правосудия.

Расплату за Анники.

– Так, еще раз, что это за шаги?

Я взглянула из окна гостиницы на яркое, сверкающее море. Оно было почти, но все же не совсем того цвета, что и глаза Кристоффа.

– Это имеет значение?

– Хорошо, мне вроде как любопытно, с чего ты могла решить, что проделала шаги с одним парнем, но в реале проделала их с другим. Я знаю, что у тебя был секс с обоими, но разве ты не говорила, что там было что-то еще с обменом крови?

– Да. Кристофф прикусил язык во время одного из наших самых страстных моментов. Я полагаю это и факт, что он пил мою кровь, удовлетворяют требованию обмена. – Я отвернулась от окна и вызвала слабую улыбку для своей подруги. – Шаги незначительны. Кристиан сказал, что понял это в мгновение, когда я бросилась сверху на Кристоффа, став Возлюбленной. Очевидно мы пахнем иначе или что-то вроде. Вот почему Алек был так смущен – я не ощутила этого – и понял, что что-то должно быть произошло и это был Кристофф.

Магда наблюдала, как я возилась с цветочной композицией, что стояла на круглом стеклянном столе.

– Это может показаться грубым, но я в самом деле не вижу, из-за чего тебе хандрить. Да, ты не получила парня, в котором была заинтересована, но ну же, Пия! Кристофф великолепен! Имея такие голубые глаза и такой подбородок, да я готова держать пари, ты могла бы порассказать о нем и о некоей мужественной щетине – каждый мужчина выглядит лучше с чуточкой щетины, это заставляет их выглядеть совершенно беспощадными и опасными – и все же ты ходишь вокруг выглядя, словно жизнь только что пнула тебя в живот.

Я плюхнулась на кушетку рядом с ней.

– Ох, я бы сделала кувырок назад от радости, если бы не одна вещь – Кристофф любит свою подругу. Свою умершую подругу. И насколько бы ни была хороша наша возня пару раз в застенке, рано или поздно это потускнеет. Я хочу в своей жизни мужчину, Магда, но не кого-то, кто притащится раз в месяц или что-то вроде того, чтобы получить себе сексуальное удовлетворение и собрать ежемесячную партию крови, а потом уехать без оглядки.

Слезы ушли, но боль осталась.

– Так он вернул свою душу, но не хочет тебя? – она глядела задумчиво несколько минут, затем покачала головой. – Нет. Я не верю в это. Думаю, что ты видишь все в мрачном свете.

– Ты должна поверить мне на слово, – сказала я с надтреснутым смехом. Я обвела взмахом руки комнату. – Ты видишь где-нибудь здесь вампира, обещающего мне вечную любовь в благодарность за искупление?

С этим трудно было поспорить. Наконец, она просто сказала:

– Он мужчина. Иногда им нужно некоторое время чтобы все обдумать. А если он не ожидал, что ты станешь его Возлюбленной, не больше чем ты, все эти вещи, возможно, заставили его подвергнуть сомнению всю свою жизнь. – Она погладила мое колено и встала чтобы налить еще чашечку кофе. – Будь терпеливой, Пия. Я думаю, со временем вы ребята решите все свои проблемы. Я имею в виду, он не сможет жить без тебя, не так ли?

– Ладно, увидим, – сказала я, слишком удрученная, чтобы думать об этом еще. Я приложила усилия, чтобы вытащить себя из ямы жалости к себе. – Так ты собираешься продолжить тур?

– Думаю, да. Мы потеряли несколько дней в Голландии, но теперь, когда все закончилось, поездка пойдет свободнее. Ты… ээ… не хочешь ехать с нами, не так ли? Я знаю, это звучит ужасно, что я так сказала, но не думаю что Одри…

– Не переживай. Я собираюсь вернуться домой. С меня достаточно романтики Европы. – Если в моем голосе была горечь, я ее проигнорировала.

– Я не виню тебя. Я все еще не могу поверить, что Дениз стояла за всем этим. Я имею в виду, понимаю, что неправильно плохо говорить о покойнике, но она была совершенно с приветом. Совершенно чокнутой, как сказал Рей. Мне только жаль, что я не знала, почему она выбрала наш тур для поездки.

Я нахмурившись поглядела на чашку кофе, которую она протянула мне.

Она наблюдала за мной с минуту прежде чем сесть со своей чашкой.

– В чем дело? Что беспокоит тебя? То есть кроме всего этого дела с Кристоффом и Алеком.

– Я не знаю точно. Это просто что-то, что продолжает ворочаться во мне, что-то, что не ощущается… верным. – Я посмотрела на нее. – Ты в самом деле думаешь, что Дениз была чокнутой?