"Кока, ты мне друг?" - взял он сразу быка за рога.

Я со всем свойственным мне пылом заверил его в вечной дружбе.

"Нет! - печально воскликнул буфетчик. - Почему ты не нарисовал

духанщика с моим лицом на твоей большой картине?"

Попытался растолковать ему, что из всех сотен людей, которых написал на

картине, нет ни одного с портретным сходством. Что все они мною придуманы.

"Только теперь я понял, что ты мне не друг, Кока. Тем более ты должен

нарисовать мой портрет на этом холсте. Я ведь старый тбилисец..."

"Эх, - подумал я, - родился бы ты раньше, старый добрый Пиросмани с

удовольствием запечатлел бы тебя с кувшином вина в руке..."

Солнце село. Мы шли по старому городу. Теплый оранжевый свет струился

из окон домов и красил старый булыжник. Навстречу шел молодой парень,

напевавший песенку. Шаг его был размашисто широк. Под мышкой он нес круглый

свежий хлеб.

Я сразу же вспомнил роспись Игнатова и его веселого пекаря,

предлагавшего нам вот такой, только что выпеченный, еще горячий хлеб. Кока

остро посмотрел на меня, на проходившего парня с хлебом и спросил:

- Похож?

- Да, - ответил я, пораженный.

Вместе с художником мы ездили в Мцхету - древнюю столицу Грузии,

поднимались по священным ступеням Джвари, посетили знаменитый храм в Атени,

где в росписях, фресках можно видеть истинные истоки творчества Игнатова.

Кока с благодарностью вспоминал Тбилисскую академию художеств, в которой, по

его словам, жил "дух Лансере", великолепного художника-монументалиста и

тонкого педагога. Он вспоминал его прекрасные слова о мастерстве, реализме.

Монументальная живопись... В наши дни это вид искусства, перед которым

раскрыта величественная перспектива развития. Но нельзя не сказать, что

понятие монументальности иногда трактуется некоторыми художниками как некое

упрощение, огрубление формы, обеднение цвета, сведение сюжета к ложно

плакатным решениям.

В этом свете искусство Николая Игнатова является примером глубокого

художественного осмысления темы, тонкого пластического выражения, необычайно

верного прочтения традиций национального искусства Грузии.

В становлении дарования художника большая роль принадлежит ученику

Лансере - Серго Кобуладзе, выдающемуся мастеру, блестяще владеющему формой,

Его композиции "Витязь в тигровой шкуре", "Слово о полку Игореве" входят в

золотой фонд советского искусства.

...Мастерская художника Кобуладзе. Необъятный мир мечты и ремесла,

счастья и забот. На стенах орлиный профиль Данте работы мастера, листы

иллюстраций к "Витязю", "Слову о полку Игореве".

- Кока всегда был хорошим студентом, отличным парнем, - говорит

Кобуладзе. - Ведь я был в ту пору директором академии, и мне было все

виднее... Знаете, я ведь за ремесло. Зная ремесло, можно стать мастером.

Кока мне верил и много работал. И вот видите, ремесло ему не повредило, и

сегодня талант Игнатова расцвел. Сегодня он сложившийся мастер. Я показывал

ученикам рисунки Леонардо и Рафаэля, пытался раскрывать перед ними законы их

гениального мастерства, их удивительное умение ювелирно рисовать детали, но

главное, не забывать видеть общее. Меня волнуют вопросы школы, я изучаю

каноны античных мастеров. Ведь греки обладали не только гениальным даром

гармонии, ритма, пропорции, они владели системой, которая контролировала

строго их дарования...

Мне нравится и "Песнь о Грузии" и "Посвящение Пиросмани", потому что в

этих росписях виден полет фантазии, тонкий вкус, облеченный в крепкую форму.

В этих работах чувствуется рука настоящего мастера, знающего, чего он хочет,

умеющего это сказать языком высокой пластики...

Великий русский художник Илья Ефимович Репин в конце прошлого века, в

1897 году, выступил с большой статьей "Нужна ли школа искусств в Тифлисе?",

которая была опубликована в седьмом и восьмом номерах газеты "Кавказ". В

этой статье Репин доказывал необходимость развития и поощрения национального

искусства. "Надо пожелать им, - писал он, - побольше самобытности и

смелости... Пусть каждый край вырабатывает свой стиль и воспроизводит свои

излюбленные идеи в искусстве по-своему, уверенно и искренно, без колебаний,

без погони за выработанными чужими вкусами". В конце статьи художник выразил

надежду, что "художественная пора Кавказа впереди".

Ровно через четверть века, в 1922 году, молодая Советская власть

открыла в Тбилиси академию художеств, где грузинские и русские художники

рука об руку работали, учили, воспитывали молодежь.

В наши дни широко известны великолепные произведения грузинского

декоративного и монументального искусства, поражающие своей красотой,

колоритом, блестящей чеканной формой. Среди имен мастеров, составляющих

подлинную гордость советского многонационального искусства, по праву звучит

имя Николая Юльевича Игнатова. Коки Игнатова...

Елена Романова

На пороге меня встретила девушка. Стройная, в высокой меховой шапке,

длинной розовой шубке, отороченной мехом, в сапожках с киноварно-красными

каблуками. Лицо ее, румяное от мороза, русая коса, перевитая алой лентой,

большие серые глаза, чуть прикрытые ресницами, - весь облик ее, по-девичьи

строгий, пленял чистотой и живостью. Казалось, еще мгновение - и прозвучит

приветливое слово.

Но незнакомка безмолвствовала.

Три века отделяли нас от "Московской девушки XVII столетия". Она

шагнула ко мне навстречу с репродукции картины русского художника Андрея

Ря-бушкина. Это случилось в прихожей квартиры, в которой живет и работает

молодой художник Елена Борисовна Романова.

- Диво дивное, как современен силуэт рябушкин-ской москвички, -

промолвила Лена, - ведь и розовая макси-шубка, и высокая шапка, муфта,

сапожки будто скроены сегодня. Героиня полотна Андрея Рябушкина могла бы

смело пройтись зимой по улице Горького или проспекту Калинина Москвы

семидесятых годов XX века и затеряться в пестрой толпе прохожих, не вызвав

никакого удивления. Таков круговорот моды. Я думаю, появись рябуппсинская

москвичка в ателье Диора, парижские модельеры обомлели бы от восторга. Это

уж точно!

Маленькая комната заставлена подрамниками, холстами, папками с

рисунками и эскизами. Мастерская молодого художника... Есть что-то заветное,

святое в особом расположении репродукций любимых мастеров, в небольшом

собрании книг и монографий, бережно расставленных на полке.

Пьеро делла Франческа, Александр Иванов, Рябуш-кин, Петров-Водкин,

Дейнека... Учителя.

Следует заметить, что сегодня молодые мастера пытливо изучают не только

творения русских художников, но и произведения живописцев раннего

Возрождения. Их волнует и привлекает свежесть кисти неподражаемого Доменико

Венециано, могучая патетика образов Мазаччо, одухотворенность и изысканность

метафор Боттичелли, просветленная логика Пьеро делла Франческа.

Не меньший восторг в молодых сердцах рождают светлый гений Андрея

Рублева и Александра Иванова, тонкий колорит и любовь к Руси в картинах

Рябуш-кина, многоцветная радуга палитры Кустодиева, строгий ритм полотен

Петрова-Водкина и новая красота холстов Дейнеки.

И в этой серьезности устремлений нашей художественной молодежи к новому

осмыслению произведений классиков мироввго, русского, советского искусства

находит выражение замечательный завет о преемственности, об усвоении