Следующий час, я, скажу честно, сидел и трясся от переизбытка адреналина в крови, и накатывающихся волн запоздалого страха… И не только. Я ведь сейчас убил впервые в жизни, и впервые в жизни, поучаствовал хоть и коротеньком, но настоящем бою. Не то чтобы какие‑то «кровавые мальчики в глазах» и тому подобные книжные страсти овладели мной, но — впечатлений было уйма, и их надо было как‑то пережить.
Пережил. Когда ноги перестали быть ватными, пошел на шум журчания воды, и пил из ручья, пока брюхо не раздулось. Потом меня потянуло на место схватки. И тут меня накрыло снова. Не так сильно как в прошлый раз, но... Воняло кровью и дерьмом. И мертвыми, враги почему‑то уже не казались особенно страшными. Вон тот ближайший. Пожилой, лицо все в морщинах, и бросается в глаза откинутая в сторону кисть руки — мозолистая, корявая, носящая следы ежедневного тяжелого физического труда. У моего деда, всю жизнь отпахавшего в колхозе, были такие же руки... А вон тот — совсем еще мальчишка, лет наверное шестнадцать, не больше, моя пулька вошла ему в горло, и он умер не сразу, судорожно пытаясь закрыть ладонями рану... А может это вовсе и не злодеи какие‑то были? В том смысле, что обычные работяги — пастухи–охотники. А что лица страхолюдные, так ведь тут чай не модельное агентство. А что этот их вожак мне орал... Так ведь я «стандартным имперским наречием», судя по тому, что и половины сказанных мне слов не разобрал, видать владею не слишком хорошо. Так что вполне мог и не правильно понять…
Но стоп. — Нас, в общем‑то, этому тоже учили. — О сделанном, не жалеть! И всяческими там интеллигентскими рефлексиями не увлекаться. Так что посылаем все мысли куда подальше, и быстрее удираем отсюда, пока друганов убитых тоже «не потянуло на место схватки».
Вот я и пошел. По хорошему, мне бы следовало хорошенько ободрать трупы, забрав все ценное и необходимое для дальнейшей походной жизни. Это было бы мудро, и именно так нас и учили поступать, действуя в глубокой автономке. Но душевных сил на это уже не было. Я только и смог, что сдерживая тошноту, подхватить мушкет и снять перевязь с боеприпасами и пояс с тесаком с трупа старика, да подхватить чей‑то свалившийся плащ. Мелькнула мысль о четырехногом транспорте. Но видать, коняшки убитых ускакали вслед за собратьями, унося, кстати, с собой и все сколько‑нибудь ценные припасы, вроде котелков, фляжек и запасов еды. Крутым героем–победителем, я себя как‑то не чувствовал.
Ночью костра, на всякий случай решил не разжигать. Завернулся в трофейный плащ, и… — проворочался почти всю ночь без сна. Во–первых — плащ жутко вонял. Во–вторых, он отомстил мне за смерть своего предыдущего хозяина, посредством натравливания полчищ блох. Ну а в третьих — мне не давала покоя мысль, — не совершил ли я большущую ошибку, начав со страха стрелять, вместо того чтобы разговаривать. В том смысле — что нам ведь про это тоже лекции читали. Объясняли, что мы теперь не просто вояки–головорезы, но в первую очередь — ученые–исследователи. Мы не можем себе позволить ограничить свои контакты с местными взятием языка и экспресс–допросом оного.
Нет, конечно, я сильно подозреваю, что готовили нас именно для силовой поддержки возможных экспедиций. Хотя полкан наш как‑то проговорился, что, дескать — «Пытались посылать исключительно ученых, да у них на Земле-2 срок годности быстро заканчивался». Это такой мир, где одной книжной науки недостаточно. Нужны еще и кулаки, желательно с надетым на них кастетом. «Так что, вы ребятки, осваивайте местные языки и обычаи. Если повезет — заключите долгосрочный контракт, и отправитесь на Землю-2 уже в качестве исследователей».
Тут у нас один умник и спросил, а что, дескать, нам вообще от этой Земли-2 нужно?..
Последние версты до Лоорига, они проскакали наперегонки с солнцем. Потому как городские ворота закрывались с последними лучами этого светила, и всех кто не успел к тому времени оказаться по ту сторону городской стены, ожидала ночевка снаружи. А «снаружи» было плохо. Даже хуже чем в степи, потому что грязно, и потому что обидно. Хотя стражники и гордились своими умениями выносить суровые условия жизни в пустошах, — ночевка под крышей и ужин, приготовленный не на костре, а в нормальной печи, после долгих блужданий по Даарской степи, казались истинными дарами богов.
Успели в последний момент. Да и то, охрана у ворот не хлопнула створками прямо перед их носом, только потому что заметила на подъезжающих всадниках хорошо знакомые каждому даарцу меховые шапки, с подвешенными с левой стороны волчьими хвостами, с владельцами которых, лучше не ссориться.
Задерживаться возле ворот, чтобы расспросить стражников, Игиир не стал, и бесполезно, да и он сам и его люди устали зверски. По той же, второй причине, они и не стали связываться с городскими казармами, а приткнулись в первый же встреченный на дороге постоялый двор. Казармы — это конечно хорошо и совершенно бесплатно, но — сначала придется представиться дежурному гарнизонному офицеру, оформить квартирный билет в канцелярии, и все это, — чтобы лечь спать на голодный желудок, потому как время вечерней раздачи пищи давно прошло, и ради двоих стражников и одного офицера Бюро, никто очага разжигать не станет. Так что — в лучшем случае им предложат на ужин холодные объедки, а в худшем, угостят добрыми пожеланиями и неискренними сожалениями. А вот на постоялом дворе, горячей едой можно разжиться даже среди ночи. Если конечно хорошенько заплатить. Так что — постоялый двор!
Однако и утром, Игиир торопиться не стал. Жизнь в Дааре вообще быстро отбивает привычку суетиться по пустякам, зато приучает ценить хотя бы малые крохи комфорта и удовольствий, нечасто выпадающих на долю местных жителей. Для начала, он дал себе и подчиненным хорошенько выспаться. Потом — плотный и разнообразный завтрак, включающий в себя все, чего они были лишены в пустошах — свежий хлеб, молоко, яйца и, чего уж там греха таить — сладости, к коим все трое имели определенную слабость. Вроде такая мелочь, но после почти месяца довольствования, в лучшем случае, обжаренном на вертеле мясом оленя, а куда чаще — обычной кашей заправленной солониной, это было райским пиром.
Затем — бани. Это даже не столько для удовольствия, сколько долг — даже в Уставе прописано — «…омывать тело не менее раза в неделю, ежели войска в казармах квартируются или в летних лагерях стоят, и при всяком удобном случае во время действий военных или дальних походах». Хотя — к чему скрывать очевидное — после почти месяца омовений в холодных речушках и ручейках, посещение нормальной городской бани, стало настоящей отрадой для тела и для души.
Как во всяком приличном, (или считающим себя таковым) городе бывшей Империи, в Лоориге конечно же была общественная баня. И конечно же, это были не отделанные мрамором и покрытые позолотой храмы–дворцы юга Сатрапии, где к услугам посетителей были и горячая вода льющаяся из труб, и полы с подогревом, парилки, бассейны, массажные кабинеты, цирюльни, харчевальные залы и даже библиотеки. Тут, на самом краю известного мира, все было куда скромнее, но все же и в скромных банях крохотного Лоорига можно было отдать свою одежду в чистку и воспользоваться услугами цирюльника. И все эти удовольствия, как и везде в Сатрапии, людям, состоящим на службе у Сатрапа, обходились в пол цены. — Еще одно благословенное наследие Империи.
Так что, если поздним утром в баню зашла троица грязных, вонючих и обросших бородами дикарей, от которых встречные шарахались, даже несмотря на знакомые всем горожанам мундиры стражников, то спустя пару часов, оттуда вышли вполне себе благонадежные подданные Его Величества, ничем кроме выправки и бравого вида, не привлекающие внимания пугливого обывателя. Учитывая возможную слежку за обитателями караван–сараев, которая им предстояла, эта пара часов была потрачена отнюдь не напрасно.
— Хееку, начинай обходить постоялые дворы и тому подобные заведения. Осторожно пораспрашивай о прибывших недавно караванах, и присмотрись к следам. Кто знает — может и повезет встретить знакомые. Рааст — ты на рынок. Закупи все необходимое для дальнейшей дороги. Потом, ты говорил, что один из заводных верблюдов захромал. Обменяй его на здорового. Возможно, уже завтра утром нам придется тронуться дальше, мы должны быть к этому готовы. Хееку — тебе я отсыплю серебра на один золотой сатрап. Это на выпивку в кабаках, и на подкуп слуг. Рааст — ты получаешь три сатрапа — один на припасы, два остальных — на верблюда. Однако не забывайте, что за каждый медный грошик с нас спросят. Так что не тратьте понапрасну и будьте готовы написать отчет в канцелярию. Если что — я буду общаться с местным начальством. Так что ищите меня либо в штабе, либо в гарнизонной канцелярии, либо в местном отделении Бюро. Перед ужином собираемся на том же постоялом дворе. Если не удастся выбить из местного воеводы оплату наших расходов — придется перебираться в казармы, так что будьте готовы и к этому. Все, расходимся.