Вскоре я принял решение покинуть эти места и поселиться в пещере Драгкар-Тасо. В тот самый момент, когда я собрался уходить, пришла моя тетка и принесла с собой шестьдесят мер ячменной муки, рваное кожаное платье, один кусок хорошей ткани и катышек из смеси сливочного масла и жира и заявила: «Мой племянник, вот плата за твое поле, которым я сейчас пользуюсь. Возьми эти вещи и уходи в другое место подальше от моих глаз и ушей, так как соседи все время говорят мне: «Тхепага сделал нам столько зла раньше, и, если ты будешь продолжать иметь с ним дело и обслуживать его, он еще навредит нам и, может быть, погубит всех оставшихся жителей. Но мы скорее убьем вас обоих, чем допустим это». Поэтому лучше для тебя бежать отсюда поскорей в какое-нибудь другое место. С какой стати я должна стать их жертвой из-за тебя? Но нет ни малейшего сомнения, что они убьют и тебя».
Я знал, что люди не могли этого говорить, и поэтому ответил ей так: «Если бы я был верен данным мной обетам, я бы не отказался прибегнуть к колдовству, чтобы возвратить мое поле, тем более, что я не клялся не делать этого при таких обстоятельствах. Обладая такой магической силой, я мог бы в одно мгновение превратить тебя в бездыханный бледный труп, но я не буду делать этого, так как на ком еще мне упражнять мое терпение, как не на тех, кто причинил мне зло? Если я умру этой ночью, что я буду делать с полем или с этими вещами, которые ты мне принесла? Говорят, что терпение – наикратчайший путь к достижению Состояния Будды, и ты, моя тетя, как раз тот человек, на ком я должен оттачивать мое терпение. К тому же вы, мои тетя и дядя, являетесь причиной, приведшей меня к этой жизни, отказу от мирских благ. Я искренне благодарен вам обоим за это и буду всегда молиться о том, чтобы вы достигли Состояния Будды в вашей будущей жизни. Я могу тебе отдать не только это поле, но и дом тоже». Затем я ей все подробно объяснил и в заключение сказал: «Что касается меня, то мне нужны только указания моего гуру и ничто другое, и поэтому тебе пользоваться и полем, и домом». И я ей спел такую песню:
Выслушав меня, моя тетка сказала: «Ты действительно предан религии, и это очень похвально». И она ушла от меня довольная.
Эта встреча расстроила меня, но с другой стороны, я почувствовал облегчение, так мне уже больше не нужно было думать о моих земле и доме. Я решил немедленно осуществить свое намерение перебраться в пещеру Драгкар-Тасо и продолжать медитировать в ней. Так как эта пещера послужила мне жилищем в то время, когда я закладывал основание самадхи, ее стали называть Кангцу-Пхуг (букв.: пещера, в которой он, Миларепа, укрепился в преданности, то есть заложил основание). На следующее утро, взяв с собой вещи и продукты, принесенные теткой, и останки старого припаса, я отправился на новое место. Пещера Драгкар-Тасо оказалась очень удобным для меня жилищем. Я положил там принесенное с собой жесткое сиденье и застелил его моей спальной покрышкой. Разместившись на нем, я принял обет не спускаться к жилищам людей:
184
То есть во время поисков Истины.
185
То есть любовь только к своей семье эгоистична. Истинная и единственная семья – человечество, и только для этой семьи должен трудиться Бодхисаттва. (Ср. с Евангелием от Матфея, Х.36-7: «И враги человеку – домашние его. Кто любит отца и мать более, нежели Меня, недостоин Меня».)
186
С точки зрения буддизма, все возбуждающие средства – алкогольные напитки, наркотики, табак, крепкий чай и кофе отрицательно влияют не только на физическое состояние организма, но своим возбуждающим действием на нервную систему и психику они подчиняют организм низшему животному началу и делают человека невосприимчивым к эманациям высшей духовной природы. В то время как горе, боль и отчаяние служат наглядным доказательством того, что любое существование в сансаре неотделимо в конечном результате от страданий и является злом, которого следует избегать, возбуждающие средства производят противоположное действие, создавая иллюзию того, что в мире все обстоит благополучно, и преграждают путь на Священный Олимп, то есть к достижению состояния чистой духовности, в котором нет печали, а только истинное блаженство. Жизнедательная нить спасения, соединяющая высшее и низшее, обрывается при употреблении возбуждающих средств, и люди остаются пребывать во тьме безверия, рабами своей животной природы.
Хотя христианством, в отличие от буддизма, высших направлений индуизма и ислама, к сожалению, не запрещается употреблять некоторые возбуждающие средства, древнееврейский пророк Исайя осуждает употребление вина: «Но и эти шатаются от вина и сбиваются с пути от сикеры; священник и пророк спотыкаются от крепких напитков; побеждены вином, обезумели от сикеры в видении ошибаются, в суждении спотыкаются» (Исайя, XXVIII, 7). Ср. также с высказыванием Апостола Павла: «И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом» (Ефес. V, 18).
187
То есть в мире голодных (или несчастных) духов (санскр. Прета-Лока).
188
Сиддхи – оккультные, или трансцендентные знания и сверхнормальные способности. Перед достижением Состояния Будды, Гаутама, будучи еще Бодхисаттвой, принял такое же решение (см. 163).
189
Пища, посвященная божеству или умершему, является нечистой для религиозного подвижника.