Всю зиму 1957-58 гг Худенко готовился к началу эксперимента. Иван Никифорович с помощью инженера много раз прогонял расчёт на ЭВМ, по-разному меняя исходные данные, пока не приблизился к оптимальной организации процесса. В целом оптимум не слишком отличался от того, что ему удалось нащупать, считая вручную. Это ещё больше уверило Худенко в правильности его подхода, а заодно и придало научного веса его расчётам.(АИ)
В обосновании своего проекта Иван Никифорович писал:
«По данным ЦСУ СССР, в сельском хозяйстве числится основных производственных фондов на 60 млрд. рублей, а людей занято 40 млн. человек. При новой, экономически обоснованной, организации производства потребуется 7 млн. человек, а основных фондов – на 32 млрд. руб. В настоящее время государство вынуждено строить жилища и культурно-бытовые объекты на 40 млн. человек вместо 7 млн . Но так как все это невозможно сделать за короткий срок, то почти все 40 млн. тружеников сельского хозяйства живут еще в примитивных условиях. Если бы ежегодно отпускаемые на эти цели средства использовать для 7 млн. человек , то они, будучи заинтересованы в производстве продукции, производили бы на 197 миллиардов рублей (сейчас производится на 47 млрд. руб.), или в четыре раза больше. Люди жили бы в культурных условиях , а государство ежегодно получало бы чистой прибыли 170 млрд. рублей, вместо 38 млрд. рублей, получаемых в настоящее время » (источник http://propaganda-journal.net/2808.html)
Экономисты Госплана также проверили расчёты Ивана Никифоровича вручную, и не нашли в них ни одной математической ошибки. Но они всё равно продолжали сомневаться, утверждая, что задуманное Худенко не удастся реализовать в полной мере по множеству субъективных причин.
– Никто в стране никогда по такой системе не работал, – твердил Хрущёву Сабуров на заседании Президиума ЦК. – А тут приходит какой-то Худенко и утверждает, что у него получится! Да с какой такой стати? Он что, умнее всех себя вообразил?
Хрущёв в ответ только посмеивался. Он знал то, чего не мог знать Сабуров – результаты эксперимента в «той истории». Но Максим Захарович так горячился и упорствовал, что Никита Сергеевич не удержался:
– Давайте, Максим Захарыч, поспорим, что у товарища Худенко получится выйти на те показатели, и теми силами, что он рассчитал?
– Давайте! – азартно согласился Сабуров. – На что спорим? На ящик водки?
Легенду о засухе 1955 года и председателе целинного колхоза, проспорившем Первому секретарю ящик водки, в ЦК рассказывали как пример нестандартного подхода Хрущёва к управлению страной. (АИ, см. гл. 01-34)
– Нет, Максим Захарыч, ящиком водки не отделаетесь, тут ставки повыше будут, – ответил Хрущёв. – Если дело выгорит – будете поддерживать внедрение системы Худенко по всей стране со стороны Госэконмкомиссии. И поддерживать будете всей душой, честно. Либо сложите полномочия. А уж если не выгорит, тогда забываем обо всех подобных экспериментах надолго.
Сабуров подумал, и спорить отказался.
Смысл эксперимента был не в многократном перевыполнении планов. Иван Никифорович собирался доказать, что получать и обрабатывать урожай можно значительно меньшим количеством работников, чем в обычном колхозе, если перестроить стандартную схему управления, сократив руководство до минимума, и поделить коллектив на малые звенья по 5-7 человек, до предела насытив хозяйство техникой и средствами механизации. Он назвал эту схему организации труда «безнарядно-звеньевой системой».
Где взять столько техники – проблем не возникло. Проведённая в 1957 г реформа МТС (АИ, см. гл. 02-36) не разрушила эту сложившуюся систему, а наоборот, сделала её более эффективной, пустив в ежедневное применение многолетние залежи неиспользуемой сельхозтехники. По всем МТС страны её набралось так много, что после необходимого ремонта техники хватило бы на перевод на систему Худенко большей части сельского хозяйства страны одновременно.
Основными идеями системы Худенко были:
– Сокращение непроизводительных расходов, в т. ч. на многоступенчатый управленческий аппарат. Также Худенко предложил свести к минимуму поэтапный учёт всего и вся, оставив лишь учёт начальных вложений и конечных результатов. Оценивались не усилия, а конечный результат, это мотивировало работников на экономию и качественную работу.
– Подъём производительности труда, как за счёт механизации, так и за счёт мотивации работников путём значительного повышения зарплат. Деньги, сэкономленные на зарплате сокращённых управленцев, оставались в коллективе и делились между работниками.
– Упрощение расчётов с государством. Совхоз заключал с государством договор на поставку фиксированного количества продукции на несколько лет вперёд. Всю сверхплановую продукцию он имел право реализовать через сеть госпотребкооперации, на правах производственного кооператива. При этом сданная продукция так или иначе 100-процентно учитывалась через ОГАС, чтобы не нарушался народно-хозяйственный баланс.
– Постоянное личное участие каждого работника в управлении хозяйством. Трудовой коллектив получал право самоуправления и самоконтроля. Худенко намеревался мотивировать обычных людей, не обладающих высоким чувством ответственности, сделать свой труд творческим, выходящим далеко за пределы обязательных затрат труда, необходимых для производства единицы продукции.
Вырученные средства от продажи продукции через потребкоперацию не делились между работниками, а вкладывались в развитие производства и общественные фонды потребления.
– Мы не миллионеров выращивать собираемся, – пояснил Худенко Сабурову и Байбакову, – а развивать инфраструктуру. В результате повышения производительности труда высвободится большое количество людей. Чтобы обеспечить их занятость, необходимо будет перевести их на строительство инфраструктуры, диверсифицировать производство. Будем строить теплицы, освоим гидропонику, начнём выращивать овощи и фрукты, и тут же, на месте, их перерабатывать.
Хрущёв не зря свёл в 1957 году четырёх великих новаторов и реорганизаторов сельского хозяйства – Кирилла Прокофьевича Орловского, Терентия Семёновича Мальцева, Ивана Никифоровича Худенко и Ивана Андреевича Снимщикова (АИ, см. гл. 02-36)
Орловский имел богатый опыт управления сельскохозяйственным предприятием в крайне тяжёлых послевоенных условиях. Мальцев владел новейшими агротехническими приёмами и культивировал строго научный подход к земледелию, а также проявил и немалое личное мужество, решившись нарушить в 1954 году сталинский закон о глубокой пахоте, которая не подходила для целинных условий. Худенко разработал систему управления коллективом, позволявшую резко поднять производительность труда при большой экономии средств. Снимщиков знал, как можно занять высвобождающихся из основного производства людей путём диверсификации и освоения новых видов деятельности.
Хрущёв понимал, что инициатива Худенко взрывоопасна, на селе высвободится около 30 миллионов человек, а жилищное строительство в городах не в состоянии переварить подобную массу народа. Он рассчитывал, что Худенко, ознакомившись с опытом Снимщикова, точно так же переориентирует высвободившихся работников на другие виды занятости.
Очень кстати для решения этой проблемы оказалась инициатива А.Н. Косыгина по созданию малых госпредприятий. Зимой 1957-58 года, когда Худенко в Госплане тщательно просчитывал свой эксперимент, Хрущёв предложил ему взять на вооружение идею Алексея Николаевича.
– Смотрите, Иван Никифорович, – сказал Первый секретарь. – Вот, положим, внедрим мы вашу систему по всей стране. Высвободится в результате 33 миллиона человек, большинство – уже в возрасте, без образования, к тому же женщины. Ведь их всех надо куда-то пристроить. В города поедут не все, да и селить в городах их негде. Как эту проблему решать собираетесь?
Худенко повторил свои доводы, приведённые им в разговоре с плановиками. Идею широкой диверсификации сельскохозяйственного производства Хрущёв одобрил.