Догматический подход, начетничество и головотяпство, основанное на поверхностном знании экономических законов руководства и управления предприятиями, чрезвычайно дорого обошлись стране. По вине недальновидных руководителей страна упустила развитие электроники, радиотехники, кибернетики, средств информатики и связи и многих прогрессивных устройств в области военной техники.
Эти же обстоятельства привели к срыву ряда важнейших показателей первого пятилетнего плана. Так, планировалось довести выплавку чугуна в 1933 г. до 10 млн. тонн. Это было на пределе возможностей — достаточно сказать, что накануне первой пятилетки выплавлялось около 3,3 млн. тонн. Однако в 1930 г., без какого-либо обоснования, Сталин потребовал повысить задание до 17 млн. тонн. Небезынтересно отметить, что такого уровня металлургия достигла лишь к 1950 г. Попытка выполнить указание Сталина привела к распылению сил и средств, а в результате — к срыву не только нового, но и прежнего задания. В 1933 г. было выплавлено всего 7,1 млн. тонн.
Ликвидация в стране реального собственника и создание общенародной государственной собственности способствовали бесхозяйственности, отсутствию материальной заинтересованности в осуществлении режима экономии, использования резервов производства.
Эта же причина препятствовала рациональному использованию техники, бережливому отношению к ней, устранению случаев неритмичности работы, сокращению затрат труда, ликвидации потерь рабочего времени и простоев оборудования и людей.
Индустриализация страны вызвала бурный рост численности городского населения, главным образом за счет массовой миграции сельского населения в города. Возник острейший жилищный кризис, нехватка продовольствия, промтоваров. Все это создало весьма сложную обстановку в городах, вызвало резкий рост уголовной преступности (убийств, краж, поножовщины, злостного хулиганства). В декабре 1932 г. были введены паспорта и их обязательная прописка. По существу, паспортная система приковала крестьянина к деревне, так как паспорта применялись во всех городах и поселках городского типа, но в сельской местности не выдавались.
Концентрация средств на строительстве ударных индустриальных объектов вела к режиму строжайшей экономии во всех остальных сферах жизни общества. Еще с 1927 г. стала практиковаться ежегодная принудительная подписка на государственный заем. Резко увеличились налоги, остро не хватало потребительских товаров (одежды, обуви и т.д.), продовольствия, промтоваров. С 1928 г. в стране была введена карточная система сначала на продовольствие, а затем на промтовары.
Административно-централизованная система управления сопровождалась элементами внеэкономического принуждения и репрессивными мерами. В 1939 г., например, для колхозников был установлен обязательный минимум трудодней, невыполнение которого грозило исключением из колхоза, а значит — утратой всех средств существования. В 1940 г. к вредительству приравняли выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции. Ужесточились в годы третьей пятилетки и меры наказания за нарушения трудовой дисциплины. Был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Предусматривал указ, наряду с увеличением рабочего времени в среднем на 33 часа в месяц, жесткие наказания за прогулы и прикрепление работника к месту работы. Прогул без уважительной причины карался исправительно-трудовыми работами по месту службы на срок до шести месяцев с удержанием до 25 процентов заработной платы. Самовольный уход с предприятия или из учреждения — тюремным заключением на срок от двух до четырех месяцев. Суды должны были рассматривать все эти дела в пятидневный срок, а приговоры приводились в жизнь немедленно. Разрешить рабочему или служащему уволиться мог только руководитель предприятия, причем в строго оговоренных законом случаях: при болезни, выходе на пенсию, зачислении на учебу.
Особенно отрицательным примером сочетания государственной политики и экономики может служить коллективизация сельского хозяйства, осуществленная в 1927–1928 гг.
В учении К. Маркса и Ф. Энгельса имелся постулат о преимуществах крупного сельского хозяйства и указывалось, что соединение мелких клочков земли и общая обработка объединенных поверхностей могут обеспечить сбережение труда и высвобождение большого числа работников.
Исходя из этого утверждения, в целях получения средств на осуществление индустриализации, Сталиным и его окружением было решено провести поголовную коллективизацию сельского хозяйства и объединить крестьян в колхозы.
Коллективизация проводилась в обязательном порядке, независимо от желания людей. Она сопровождалась раскулачиванием наиболее трудолюбивых и рачительных сельских хозяев, а также затронула массу крестьян — середняков и даже бедняков.
При ликвидации кулачества разыгралась подлинная человеческая трагедия, сопровождающаяся репрессиями, применением грубого насилия по отношению к личности, попранием гражданских прав, чести и достоинства людей тяжелого изнурительного труда.
В угоду теории был нарушен многовековой патриархальный уклад крестьянской жизни, потеряна естественная устоявшаяся связь крестьян с землей, средствами производства и его личной собственностью, исчезли стимулы, которые привязывали труженика к сельскому хозяйству и способствовали утверждению чувства уверенности в своем предназначении.
Коллективизация привела к тому, что десятки миллионов лишенных собственности крестьян бедствовали и голодали, а жители городов были посажены на голодный паек. В стране с 1928–1934 гг. действовала карточная система. Причинами голода были не только общее снижение валового сбора зерна, но и чрезмерный его экспорт. Так, методы коллективизации способствовали резкому увеличению государственных заготовок зерна и его экспорт, несмотря на существенное понижение урожайности и снижение общего валового сбора зерна. Если в 1926 г. валовой сбор зерна составлял 76,8 млн. тонн, а в неурожайном 1928 г. — 73,3 млн. тонн, то в 1931 и 1932 гг. валовой сбор зерна снизился до 69 млн. тонн. Но государственные заготовки резко увеличились. Так, в 1928 г. государство заготовило 11 млн. тонн, в 1930 г. — 16 млн. тонн, а в 1931–1932 гг. — по 22 млн. тонн в год. Еще более резко возрос экспорт хлеба. Если в 1928/29 г. за границу было продано всего 99,2 тыс. т, то в 1930 г. — уже 4,84 млн. тонн, а в 1931 г. — 5,18 млн. тонн.
При коллективизации обобщалась не только земля, но и скот, принадлежащий крестьянам. Причем нормы обобществления были установлены в районах сплошной коллективизации такие: рабочий скот и коровы — 100%, свиньи — 80%, овцы и козы — 60%. Когда местные органы ввели это положение в действие, крестьяне начали в массовом порядке резать скот.
Только в феврале и марте 1930 г. поголовье крупного рогатого скота сократилось на 14,6 млн. голов, свиней — на одну треть, овец и коз — более чем на четверть.
Оплата труда в колхозах была мизерной. Колхозники работали за «палочки» — трудодни, практически за право пользоваться приусадебным участком, благодаря которому и жили.
Экспорт хлеба, наряду с экспортом нефти и леса, был одним из важнейших источников валюты для закупки машин и оборудования.
Состояние развития оборонной промышленности СССР перед войной характеризует выполнение трех предвоенных пятилеток. По сообщению прессы, первые две пятилетки были выполнены досрочно, в четыре года. Третий пятилетний план (1938–1942 гг.) являлся, естественно, продолжением второго и первого. В 1940 г. стали выплавлялось более 18 млн. тонн, а в Германии — 19 млн. тонн с небольшим; чугуна мы получили 15 млн. тонн, а Германия — лишь 14 млн. тонн, нефти добыто 31 млн. тонн и угля 166 млн. тонн. Третий рейх несколько превосходил нас в производстве электроэнергии (около 63 миллиардов киловатт-часов у них, 48 миллиардов киловатт-часов у нас), но зато далеко отстал по сравнению с нами в добыче нефти.