Девушка откинула плед и, поднявшись с кровати, босыми ногами прошлепала в ванную.

— Леля, надень тапки! — прокричала ей вслед из гостиной Арина Петровна.

Блондинка проигнорировала родительницу, скрывшись за дверью. Приняв душ и умывшись, девушка пошла на кухню, где дымились свежеиспеченные пирожки. Схватив один, она решила посмотреть, чем занимается мать и прошла в зал. Арина Петровна перебирала какие-то коробки. Подойдя ближе, Алена поняла, что мама сортирует личные вещи Мару. Колени девушки как-то сами собой подогнулись, и она плюхнулась рядом с женщиной на диван.

— Что делаешь? — собравшись с мыслями, спросила Алена у матери.

— Перебираю вещи Мару, хочу дать им вторую жизнь.

Леля потянулась к набору иголок и ниток для вышивания, которые принадлежали когда-то ее сестре. Это, наверное, единственное занятие, надолго заинтересовавшее Машу.

— Я тут кое-что нашла, — оторвал голос матери от размышлений.

Алена перевела взгляд на родительницу, та протягивала ей простую синюю тетрадь сорока восьми листов.

— Что это? — нахмурилась блондинка.

— Посмотри, — кивнула мать.

Леля раскрыла тетрадь и заметила, что все исписано рукой ее сестры. Сердце девушки немного сжалось, когда она прочла первые строки. Это был тайный, личный дневник Мару.

— Ты читала его? — хрипло спросила Леля.

— Нет, — выдохнула мать. — Думаю, ей бы это не понравилось. А вот если его прочтешь ты, ничего страшного не случится.

Алена посмотрела на женщину, потом перевела взгляд на тетрадь. Странно, она совершенно не знала о том, что у Машки есть личный дневник, хотя обычно сестры делились друг с другом всем.

Слабо кивнув, Леля поднялась с дивана и словно в тумане пришла к себе в спальню. Оглядевшись по сторонам, девушка осознала, что за два года совсем привыкла, что комната принадлежит только ей, и не кажется такой пустой без кровати и вещей сестры. Поняла, что свыклась с тем, что ее близнеца больше нет. Хотя девушка продолжала чувствовать некую связь с Машей, пусть она и ослабла с ее смертью, но совсем не исчезла.

Прикрыв дверь, Алена села по-турецки на своей кровати и, глубоко вдохнув, открыла синюю тетрадь, быстро пробегая глазами по ровным строчкам.

Мару писала о своей жизни. Читая все это, Леля будто переносилась на два года назад. Где-то улыбалась, потом хмурилась, иногда в неверии качала головой. Интересней всего было читать о Косте. Машка оставила о нем полное досье для шпиона. Алена мысленно ставила галочки на тех фактах, которые узнала сама. Улыбалась, узнавая повадки парня в словах сестры. Она с такой любовью писала о нем, о своих мечтах, связанных с их совместным будущим. Вот только ничему этому не суждено сбыться. Леля совсем расстроилась, но читать не переставала, она чувствовала, что должна закончить, будто еще не дошла до самого важного.

Исписанных страниц оставалось все меньше, и вот строчки стали цеплять все больше и больше. Маша писала о том, что встретила странную цыганку, о каком-то гадании по руке. В некоторых моментах просматривался откровенный страх, такой, что и у Алены по спине бежали мурашки, она словно прочувствовала всю тревогу, с которой писала Мару. Но больше всего девушку поразило само предсказание. Там говорилась, что Маша станет невестой речной, а ее любимый найдет утешение в ее отражении. Леля вздрогнула и, нахмурившись, продолжила читать мысли сестры на этот счет. Она считала, что если с ней все же случится беда, то им — Косте и Алене, суждено быть вместе. Чуть ниже Маша вскользь написала, что, наверное, была бы не против.

«Если меня не станет, то почему бы им не продолжать жить полноценными жизнями?» — рассуждала Мару.

Тетрадь с глухим шлепком выпала из рук Алены. Именно эти слова она слышала от всех вокруг. Боялась двигаться дальше, а сейчас поняла, что этого от нее и ждала сестра.

Она должна быть сильной и просто жить.

Глава 26.

Костя мерил шагами свою палату. За два месяца ему до жути надоела эта комната. Неделю он уговаривал врачей выписать его, на что получал твердый отказ, но Князев не сдавался. Каждое утро, как на работу он поднимался в кабинет главврача и твердил, что здоров как бык. Доктор лишь качал головой и отсылал назойливого пациента в палату.

Правда, этим утром Аркадий Иванович пришел сам и сказал, что Костя может собираться, документы для выписки готовы. Молодой человек шустро собрал вещи и переоделся в одежду, которую еще неделю назад привезла из его квартиры Алена. Кстати, Костя заметил некоторые изменения в поведении девушки. Когда он вновь говорил о том, что она все равно будет его, Леля лишь тепло улыбалась и отмалчивалась. Раньше бы она просто сказала свое холодное «нет». Что поменяло ее решение, он не знал, но надежда, что раньше теплилась небольшим огоньком, разгорелась до целого пожара уверенности. Костя чувствовал, что если еще немного надавит, то стены, которые она выстроила вокруг себя, рухнут.

— Константин Михайлович, — оторвал его от размышлений женский голос.

Он повернул голову в сторону говорившей и заметил медсестру Екатерину.

— Вас Аркадий Иванович попросил зайти, — продолжила девушка.

— Хорошо, — кивнул Костя.

***

Тем временем Алена, Ярослав и Марина ехали в больницу, чтобы встретить своего друга-непутевого гонщика.

— Яр, поднажми, — поторопила брата блондинка.

— Лель, водитель есть, нехрен лезть, — огрызнулся в ответ Ярослав.

Алена недовольно фыркнула и, сложив руки на груди, откинулась на спинку заднего сидения. Марина, заметив «надувшуюся» подругу, положила ладошку на бедро Ярослава и мягко попросила:

— Ярусь, сделай сестре одолжение, домчи с ветерком.

— Эх, девочки, — вздохнул блондин, — вы из меня веревки вьете, а я, болван, ведусь.

Но скорость немного прибавил, за что получил легкий поцелуй в щеку от своей девушки. На самом деле Ярослав и сам хотел ехать побыстрее, но после случившегося с Князевым решил, что будет поосторожней.

Вскоре черный внедорожник Макарова затормозил около входа в больницу. Первой из машины выскочила Алена и, не заметив препятствия на своем пути, со всего маха впечаталась в чью-то твердую грудь.

— Вот черт, — выругалась она.

— И тебе привет, — хмыкнул Илья, удерживая девушку от падения.

— Прости, — улыбнулась Алена в ответ. — Я тебя не заметила.

— Незачем так торопиться, Князь скоро выйдет, — ухмыльнулся Комарин.

Отношения между Ильей и Лелей теперь были только исключительно дружеские. Хотя он время от времени кидал пошлые шуточки в адрес блондинки, но девушка всерьез не обижалась, потому что Комарина уже, наверное, ничего не исправит.

Алена в пол-уха слушала друзей и практически не отрывала глаз от входа в больницу. Костя все еще не вышел, и терпение девушки подходило к отметке ноль. Холодный ветер первых зимних дней забрался под короткую куртку и послал неприятные мурашки по спине, Леля поежилась и автоматически прижалась к теплому боку брата. Ярослав улыбнулся и, аккуратно обняв сестру, сказал:

— Ален, садитесь с Маришей в машину.

Девушка лишь сморщила носик и притиснулась ближе. Яр покачал головой и уже двумя руками обнял сестру, отворачивая ее лицо от выхода и прижимая к своей груди.

— Лель, — хохотнул Илья. — Чего ж ты у подруги персональный обогреватель отняла?

— Отвали, — глухо буркнула блондинка.

— Не будь жадиной, — продолжал глумиться Комар. — Иди ко мне, я тоже замерз.

— Илюха, — послышалось за спиной, — давай лучше я тебя погрею.

От его голоса сердце в груди Алены замерло, а потом словно бешенное забилось вновь. Она невольно вцепилась пальцами в куртку брата и от чего-то боялась повернуться и увидеть серые глаза, которые так часто снились ей по ночам.

Костя приветствовал друзей, весело смеялся и даже сначала не заметил, что Алена не спешит к нему повернуться. Но потом, переглянувшись с Яром, кивнул на девушку и мягко вытянул ее из теплых объятий брата.

— Привет, — тихо шепнул ей на ухо, — чего спряталась?